Две свадьбы - Мари Феррарелла

Радость переполняла сердце Марго. Она сама не могла бы подобрать дочери лучшего жениха.

Мелани показала Лансу билеты.

— Мама посылает нас на Гавайи провести там медовый месяц.

Ланс сразу стал возражать. Марго легко распознавала уязвленную гордость и умела справляться с ее проявлениями.

— Это свадебный подарок. Два билета до Оаху и ваше пребывание в лучшем отеле в номере для новобрачных.

Ланс отрицательно покачал головой.

— Мы не можем... Это слишком щедрый подарок.

Марго не собиралась давать им возможность отвергнуть ее дар.

— У меня одна дочь, Ланс. И с сегодняшнего дня только один сын. Не могу придумать, на кого бы еще могла потратить деньги, кроме как на вас двоих. Вы не должны отклонять свадебный подарок, это плохая примета.

Ланс хотел ответить, но Мелани предупредила его:

— Довольно. Когда мама что-то решила, то ее не свернуть с намеченного пути.

Он уже и сам начал об этом догадываться.

— Я только хотел поблагодарить вас... — Ланс поглядел на Марго, потом добавил: — ...мама.

Марго сморгнула, пытаясь справиться с собой.

— Ерунда, — пробормотала она, обнимая его.

Машина с новобрачными медленно отъехала от обочины. Звук мотора перекрывали возбужденные возгласы людей, выкрикивающих свои пожелания молодоженам.

Марго отошла в сторону. Она чувствовала себя отстраненной от того, что происходило. Радость за дочь переплелась с горьким чувством непричастности к событиям. На фоне общего ликования в ней разрасталось, пускало корни одиночество. Она сейчас ощущала себя более одинокой, чем когда-либо с тех самых пор, как ушла из дома навсегда.

Злясь на себя за неуместные мысли, Марго попыталась проникнуться общим настроением, но слезы застилали глаза. Вдруг кто-то протянул ей носовой платок. Оглянувшись, она увидела Брюса.

— Подумал, что вам может пригодиться, — тихо сказал он.

— Спасибо, Брюс, но платок мне не требуется.

«Нет, требуется», — подумал он, но не стал уговаривать, убрав платок.

— Я ошибся, — галантно согласился он. — Как мило с вашей стороны сделать такой замечательный свадебный подарок.

Марго лишь пожала плечами. Она не отрывала глаз от исчезающей вдали машины.

— Я пытался сделать то же самое, — признался он, — но Ланс категорически отказался, у него строгие понятия о самостоятельности. Вам отказать ему было гораздо сложнее, то есть я хотел сказать...

Брюс смутился, он совершенно отвык разговаривать с женщинами.

Марго смотрела на него, видимо, ожидая продолжения фразы. Он скованно улыбнулся.

— Слушайте, вам никогда не говорили, что от одного вашего присутствия человек может почувствовать себя напыщенным ослом?

Она рассмеялась, в ее смехе было облегчение, освобождение от печалей.

Марго порадовалась, что может смеяться, несмотря на черную пустоту внутри.

— Нет, в первый раз слышу.

Брюс покачал головой. Так и есть, дело в нем. Он не хотел быть навязчивым, но надо же попытаться ее утешить.

— Гм, может быть, вы позволите пригласить вас сегодня на чашечку кофе или что-нибудь такое?

О, похоже, ей назначают свидание. Марго оглядела свой туалет, затем посмотрела на его смокинг.

— Мне кажется, что для скромного выхода в кафе у нас чересчур шикарные наряды.

— Тогда выпьем. — Брюс кивнул в сторону здания, где проходил прием. — В баре внизу. Надеюсь, компания вам не помешает. — И испугавшись, что его не так поймут, поспешно добавил: — По-родственному — ведь мы теперь родственники.

«Он похож на рыбу на суше, — подумала Марго. — Очень милая, обаятельная рыба. Почему его до сих пор не подцепила одна из женщин его круга?»

— По-родственному, в самом деле? — Она щелкнула пальцами, изобразив сожаление об упущенных возможностях. — А я размечталась.

Звук ее смеха возбуждал и тревожил Брюса. Но эта его реакция не имела ничего общего с добрыми намерениями, которые он хотел привести в исполнение.

— Не то чтобы я питала отвращение к ободряющей беседе или к ободряющему напитку, — поведала Марго, глядя на него сияющими глазами, — но что заставляет вас думать, будто бы мне так необходима компания?

Брюс взял ее за подбородок и, приподняв его, слегка промокнул платком уголок глаза, где затаилась последняя предательская слезинка.

На то мгновение, пока он прикасался к ней, Марго стало тепло, как будто ее бережно, как ребенка, обняли. В следующий миг все пропало. Смущенная, она отпрянула назад.

— Интуиция, — пожав плечами, все еще не отрывая от нее глаз, сказал Брюс. — Может быть, компания требуется мне самому.

Он пытается быть учтивым. Когда в последний раз мужчина претендовал только на то, чтобы быть по отношению к ней всего лишь учтивым? Так давно, что и не припомнить.

Весело, светло улыбнувшись, она взяла его под руку.

— Прекрасно, я не могу устоять перед привлекательным мужчиной с исключительно платоническими намерениями.

Это прозвучало так, как будто она имеет дело только с целомудренными поклонниками. Направляясь к стоявшему перед ними зданию, Брюс очень сомневался, что есть много мужчин, которые имели бы в отношении нее лишь платонические цели. Особенно после того, как им привелось услышать ее соблазнительный смех.

Торговля в «Мечтах о прошлом», где Марго работала каждый день в течение двух недель отсутствия Мелани, была не слишком оживленной, у нее хватало времени предаваться воспоминаниям и размышлениям.

Насколько изменилась ее жизнь с тех пор, как с маленьким чемоданчиком в руке, намечающимся животом и темным будущим, лежавшим перед ней, она покинула родной техасский городок! Ожидая автобуса из Хемпа, она была незамужней беременной девочкой, переживающей самое катастрофическое падение в своей судьбе.

Но даже тогда, испуганная и морально опустошенная, она не собиралась сдаваться. Становиться одним из бесчисленных статистов жизни, которым суждено вечно терять. Она стала понимать, что жизнь сурова как к побежденным, так и к победителям. Марго взялась за изучение иностранных языков, получила диплом, потом степень. Она путешествовала по миру, обучая языкам американцев, работающих в других странах. У нее теперь друзья на всех континентах, готовые в любой момент раскрыть ей свои объятия.

Но все ее достижения бледнели перед таким богатством, как ее дочь Мелани. Ей повезло, что она родила Мелани, повезло, что удалось ее воспитать. Лучшая часть ее жизни всегда была связана с дочкой, с мгновениями, посвященными общению с ее крохой.