Еще там есть собака - Кейли Лоринг

<эмодзи «лицо с закатившимися глазами»> Можешь принести мне новый роутер сегодня вечером или нет?

Джиллиан: Я пойму, если ты не сможешь, ведь сегодня канун Рождества. Уверена, у тебя есть планы. Планы, которые не предполагают убийства, но включают в себя ношение свитера. Но моей команде предстоит судебное разбирательство, и мне нужно провести кое-какие исследования. Как я уже сказала, это крайне необходимо.

Я: Я могу быть там через пятнадцать минут.

Джиллиан: Спасибо. Полагаю, ты будешь в свитере и пальто, так как начинается снегопад, и, наверное, я узнаю тебя, потому что ты будешь с роутером.

Я: И с собакой. Мне обязательно нужно взять с собой Агнес.

Джиллиан: Ура!

Джиллиан: Прости. Я не говорила: «Ура!» с тех пор, как училась в колледже. Но УРА!

Я: ;)

Черт.

Я не должен был снова подмигивать ей.

К черту.

Я дрочу на фотографию этой милой полностью одетой дерзкой девушки, сильно и быстро. КАК МОЖНО СКОРЕЕ. «Танцую буги», как сказала бы она. Джиллиан мне уже нравится. Такая технически подкованная и любящая собак. Веселая и милая.

Я должен появиться с роутером, собакой, изысканным горячим шоколадом, который получил в качестве экстренного подарка на праздник, и абсолютно точно без бревна в штанах.

Пять минут спустя я надеваю пальто и укутываю Агнес в ее собачий свитер.

— Хорошо, Агнес. Вот как все случится. И под «случится» я имею в виду, как «все будет происходить». Не в смысле «Джангл-буги»4. Будем придерживаться общего плана. Мы идем туда. Перезагружаем. Устанавливаем связь. Затем возвращаемся сюда, но не будем торопиться. Ты согласна?

Агнес смотрит на меня, фыркает и облизывается.

Честно говоря, так она поступает всякий раз, когда я надеваю пальто и что-то ей говорю.

Но она согласна.

Мы справимся.

ГЛАВА 3

Джиллиан

Рождественское печенье, испечено одиноким натуралом — Митчеллом Конрадом, который вдвое красивее вживую и в десять раз менее дружелюбен.

Или, может быть, это я в десять раз менее привлекательна и просто больше ему не нравлюсь.

Что бы это ни было, сейчас мне все равно, потому что французский бульдог Агнес, возможно, любовь всей моей жизни, и мне нужно придумать, как заставить этого отчужденного широкоплечего ботаника позволить мне взять ее.

— Могу я взять Агнес?

— Нет. — Он даже не задумывается об этом ни на секунду. Мужчина не посмотрел на меня ни разу с тех пор, как приехал сюда. Митчелл просто настраивает Wi-Fi роутер, как я его и просила.

Митчелл даже не снял пальто. Он лишь снял ботинки у двери, вручил мне подарочную коробку с набором изысканных смесей для горячего шоколада и сразу же принялся за работу. Делает то, о чем я его попросила. И делает это как можно быстрее, как и просила.

Вот придурок.

Мне нужно спасти Агнес от него.

— Но я люблю ее.

— Все любят Агнес.

— Но я думаю, что мы с ней родственные души. Видишь, как она смотрит на меня? Она тоже это знает.

Мужчина не смотрит, чтобы увидеть, как собака смотрит на меня.

— Все думают, что Агнес — их половинка. Она так смотрит на всех.

— Но я не могу перестать смотреть на ее милую мордочку и гладить ее мягкое маленькое тельце.

— Что ж, это очень плохо, потому что в конце концов тебе придется перестать это делать.

— Я люблю тебя, Агнес, — шепчу в ее невероятные ушки, похожие на ушки летучей мыши. — Я люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя. Да, люблю. Я люблю твою милую, сладкую, мягкую, чавкающую, хрюкающую, сморщенную мордочку! Я думала, что ты милая на фотографиях, но в реальной жизни ты еще милее! Мы любим друг друга? Думаю, да. Любишь ли ты меня так же сильно, как я люблю тебя, Агнес? Думаю, любишь! Да, любишь! — Я шепчу-воркую в ее большое, торчащее, чумовое ушко: — Ты ж моя милая девочка! — Целую ее прямо в середину ее пушистого, сморщенного лба. — Чмок! Если бы Санта принес мне тебя на Рождество, я бы, наверное, полюбила Рождество. Да, мне бы оно точно понравилось!

Митчелл вдруг перестает возиться с роутером и частично поворачивается в мою сторону с нейтральным выражением лица.

— Тебе не нравится Рождество? — Его голос наполнен шоком и легким ужасом.

Я стою на своем.

— Не совсем, нет.

— Кто не любит Рождество?

— Я. Я не люблю.

Он молчит. Челюсть сжата. Полные губы сжаты вместе, как будто мужчина изо всех сил пытается удержаться от того, чтобы что-то сказать. Я опускаю взгляд и замечаю, как пальцы одной сжатой в кулак руки разжимаются, а затем хлопает о бок его ноги. Затем мужчина поднимает эту руку, совсем чуть-чуть, качая на меня головой.

Он хочет отшлепать меня?

Хочу ли я этого?

По мнению некоторых частей меня, ответ — да.

Ответ — ДААА!!!

Я непослушная девочка, которая не любит Рождество, и я готова получить свою порку, сэр.

Но потом он проводит пальцами этой руки по своим темным волосам, снова поворачивается ко мне спиной и продолжает прикручивать кабель к роутеру.

И это все.

— Но ты мне нравишься, — напоминаю я Агнес.

Она фыркает, хрюкает и облизывается, виляя нижней половиной своего маленького тельца, потому что у нее почти нет хвоста.

Потому что она любит меня, и мы — родственные души.

Теперь я чувствую себя полной задницей из-за того, что переоделась в халтер-топ, брюки-джоггеры и толстые носки. Я имею в виду, что выгляжу сексуально в своем супер-наряде «просто болтаюсь в хижине, чтобы успеть сделать кое-какую работу в канун Рождества». И не жалею об этом. И это считается нормальной одеждой, по сравнению с крошечным топом и трусиками-шортами. Наверное, так не очень очевидно, что я хочу трахнуть хозяина Агнес.

Если быть ужасно, ужасающе честной… меня даже больше привлекает этот мужчина сейчас, когда он здесь и ведет себя отстраненно, чем, когда флиртовал со мной. А я действительно возбудилась, когда он флиртовал. Мне даже понадобился десятиминутный перерыв на вибратор, потому что я была на грани. Это был настолько эффективный и действенный перерыв, что я могла сделать три таких перерыва подряд!

Митчелл ставит роутер на пол в углу, сдвигает очки на переносицу кончиком указательного пальца, а затем идет к обеденному столу, где оставил свой ноутбук, не глядя на меня.

Черт.

Мой список сексуальных позиций, лежит прямо на столе рядом с тем местом, где он сидит. Думаю, последняя поза, которую я там