Убийца возвращается дважды - Анна Князева

И все же неизбежный момент настал, Анна открыла папку и в очередной раз просмотрела перечень содержащихся в ней документов. Она сосредоточилась на том, что было нужно. Нашла протокол осмотра места преступления, раскрыла свернутые вкладки и, не обращая внимания на схемы и фотографии, в очередной раз начала читать рукописный текст:

«Восьмое ноября тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. Осмотр начат в семь часов тридцать минут, окончен в десять часов сорок пять»…

– Три часа пятнадцать минут смотрели, а насмотрели с гулькин нос, – вслух прокомментировала Анна и продолжила читать документ:

«Дознаватель отдела дознания И. И. Казнов… В присутствии понятых…»

– Так… так… так… Это пропустим.

«Произвели осмотр места преступления – дом тридцать пять по улице Партизана Железняка и прилегающей территории. Здание дома белого цвета расположено вдоль улицы, территория не огороженная. Форма здания прямоугольная, имеется один вход. Подход к зданию просматривается с обеих сторон улицы. Дверь дома деревянная, коричневого цвета, имеет два врезных замка. При визуальном осмотре на двери с замками и дверной коробке видимых повреждений не обнаружено».

– А глазок? Был глазок? – Анна развернула вкладыш с таблицей и нашла фотографию двери. – Глазка не было. Значит, Панина могла открыть дверь любому, кто позвонил. Хотя, конечно, она имела возможность спросить…

«С внутренней стороны дверь имеет засов. Ригель засова находится в положении «открыто».

– Ну да… Иначе как бы зашел и вышел убийца…

«Коридор продолговатой формы, шириной полтора метра, длиной десять метров. Рядом с входной дверью, из коридора направо, дверь, через которую осуществляется вход в комнату, где найдено тело. Дверь остекленная, стекла с одной стороны закрашены краской».

– Все как рассказала Колодяжная…

«На внутренней стороне расположен шпингалет с ригелем в положении «открыто». На момент осмотра дверь была распахнута настежь».

– Закрыть ее было некогда, возможно, убийцу кто-то спугнул.

«Комната имеет прямоугольную форму, размер четыре метра на пять. В центре, на полу, находится труп женщины. Труп лежит лицом вниз, голова направлена к двери, ноги вытянуты по оси туловища. Левая рука согнута в локте, кисть руки вывернута ладонью вверх. Правая рука откинута в сторону ладонью вниз. Труп на ощупь холодный, на теле проступают трупные пятна. Женщина одета в светлую блузку, юбка поднята до уровня груди. Нижнее трикотажное белье белого цвета, трусы спущены к ступням ног…»

Анна прервала чтение и прикрыла глаза рукой. Со всей реальностью ей представилась картина, которую увидела десятилетняя девочка, и от этой мысли сбилось дыхание.

Через минуту она продолжила читать протокол:

«На вид женщине около тридцати пяти лет, рост сто шестьдесят, волосы темные, телосложение среднее. Глаза закрыты. На голове трупа со стороны лица имеются телесные повреждения, рот открыт, губы разбиты, слизистая преддверия рта сильно повреждена. На шее глубокая рана длиной двенадцать сантиметров».

Потрогав собственную шею, Анна прикинула, что разрез такой длины наполовину опоясывал шею некрупной женщины.

«Под трупом в области головы и шеи, груди и рук имеется лужа бурого цвета, жидкость похожа на кровь».

– Похожа на кровь. – Анна покачала головой. – Надо же, еще и сомневаются. Ну а что тут у вас с вещественными доказательствами?

«В правой от входа стене комнаты находится окно с двойной рамой. Шпингалеты на створках закрыты, окна заклеены бумажными полосами и утеплены ватой между рамами. Шторы на окне открыты, имеется тюлевая занавеска».

Сверившись с протоколом и убедившись, что территория дома не была огорожена, Анна по-думала, что при включенном свете с улицы комната хорошо просматривалась. Но был ли включен свет?

Она еще раз перечитала описание комнаты, но не нашла никаких упоминаний. Хотя, если подумать, ночью в темноте девочка не смогла бы рассмотреть капли пота на лице убийцы.

– Определенно, свет был включен.

Напрашивался вопрос: почему убийца не задернул шторы?

– Об этом нужно подумать.

«Далее, по часовой стрелке – слева от двери вдоль стены стоит разобранная полутораспальная кровать. В левом дальнем углу комнаты находится тумба, оклеенная текстурной бумагой «красное дерево». На полу у тумбы лежит нож с деревянной ручкой. На лезвии ножа следы бурой жидкости, похожей на кровь, длина лезвия двадцать пять сантиметров…»

– Ого! – присвистнула Анна. – Успел сбегать на кухню?

Она припомнила: по словам Елены Васильевны, от двери материнской спальни до кухни по коридору был один поворот и расстояние не меньше пятнадцати метров. Одно дело – проникнуть в дом, схватить женщину и затащить ее в ближайшую комнату, и совсем другое – для начала сбегать на кухню за ножом.

Смущал только один момент. Вместе с рукоятью нож имел такую длину, что убийца вряд ли принес его с собой.

– Где же правда?

«У противоположной входу стены стоит журнальный стол и два кресла. Под столом валяется пустая бутылка из темного стекла емкостью семьсот пятьдесят миллилитров, из которой ощущается винный запах. На бутылке путем изучения на просвет обнаружены следы, похожие на отпечатки пальцев. Копии следов изъяты с места преступления…»

Перелистав дело, Анна отыскала отчет о результатах сравнительного дактилоскопического анализа с именем обладателя «пальчиков». Им оказался Гуляев Николай Иванович, любовник Паниной.

– Интересно, как он выпутался из этой истории… – Анна отыскала протокол допроса Гуляева и с удовлетворением заметила: – Значит, все же был подозреваемым.

В «шапке» протокола она изучила личные данные Гуляева: образование среднее специальное, холост, детей нет. На момент убийства ему было тридцать. Разница в возрасте с Паниной составляла семь лет не в пользу последней. Согласно протоколу, Гуляев работал слесарем КИПиА на кирпичном заводе.

– Она была старше…

Анна пропустила графы о разъяснениях и правах, просмотрела краткую биографию и углубилась в чтение показаний:

«Седьмого ноября тысяча девятьсот восемьдесят девятого года, в период с двадцати часов вечера до восьми часов утра восьмого ноября я находился на дежурстве в ночную смену, что может подтвердить отдел пропусков и моя напарница по смене Савельева Л. М.».

Заметив имя подруги Паниной, которая жила по соседству с Колодяжной, Анна подумала, что хорошо бы с ней встретиться.

– Та-ак… А как ты открестился от пальчиков?

«Наличие моих отпечатков на бутылке могу объяснить тем, что шестого ноября я сам принес эту бутылку с вином в дом гражданки Паниной и выпил ее содержимое вместе с ней. Помимо этого, в доме имеются другие мои отпечатки пальцев, поскольку я часто его посещал».