Кукушонок из семьи дровосеков - Дарья Донцова

сегодня еще гиалуронку и губки чуть-чуть подколола. Последние две процедуры под местным обезболиванием, а диспорт… да он легче укуса комара! Надевайте халатик, шапочку, ложитесь на кушеточку. Через часочек, когда домой поедете, себя не узнаете! За короткое время станете красавицей!

Кто-то из вас откажется за это самое «короткое время» трансформироваться в юную принцессу? Я быстро устроилась на кушетке.

Доктор не обманула, уколы почти не ощущались. Но когда через час подошла к зеркалу, предвкушая узреть личико десятиклассницы, я остолбенела. На меня смотрела подушка. В верхней ее трети кто-то нарисовал очень темным фломастером две жирные дуги. Под ними были щели, далее располагались два здоровенных яблока, еще ниже наблюдалась пара сине-розовых сосисок, под которыми висело нечто квадратное.

– Как вам эффект? – запела Ольга. – От души колола! Синячков совсем не видно. Нравится?

Я попыталась ответить, но «сосиски» не шевелились, из меня вырвалось лишь: «М-м-м… Бм… Дм…»

– Заморозочка не прошла, – объяснила Майорова. – Отведу вас в комнату отдыха. Попьете кофейку, и станет легче.

– М-м-м, – промычала я.

Дверь кабинета открылась, передо мной появилась женщина средних лет в белом халате.

– Сонечка, проводи даму в нашу юдоль отдыха, – пропела Майорова.

Медсестра молча кивнула, а потом тихо сказала:

– Следуйте за мной, пожалуйста.

Я двинулась за женщиной. Словосочетание «юдоль отдыха» звучит странно. Слово «юдоль» – устаревший синоним существительного «долина». Есть выражение «юдоль печали». В современной речи его используют, когда говорят о тяготах жизни, о сложных ситуациях, непростых заботах. Про «юдоль отдыха» мне до сих пор слышать не доводилось.

Пройдя по длинному коридору, я оказалась в просторной комнате. Там на диване сидел некто в брюках и пуловере. Сейчас трудно определить по одежде, кто перед тобой – мужчина, женщина, подросток. Только дамы и представители сильного пола, которым перевалило за шестьдесят, выглядят так, что я не путаюсь. Бабушки – в красивых платьях, юбках, блузках, туфельках на небольшом каблуке, с милыми сумочками. Дедушки – в выглаженных рубашках, брюках со стрелками, в начищенных ботинках.

– Укололась? – весело спросил некто и опустил руку, которой закрывал лицо.

Я ойкнула и сообразила, что вижу свою коллегу по инъекциям. Женщина рассмеялась и опять приложила к щекам пакет со льдом.

– Первый раз?

Я хотела ответить «да», но из меня выпало: «М-м-м… а, м-м-м!»

– Не волнуйся, – начала успокаивать меня незнакомка, – через полчасика заморозка отойдет, губы снова зашевелятся. Оля колола? Майорова? Она лучшая!.. Мари! Меня так зовут. Нити я вставляла у Зины. Глянь, ни одного синяка. Если пойдешь поднимать брыли – только к ней. Начнут другую предлагать – конкретно отказывайся! Живот делай у Кати, задницу – исключительно у Елены Михайловны оформляй, жировой лифтинг – к Павлу Петровичу. Липосакция – фигня, откачают немного, сразу нажрешь. Грудь – Карен! Остальные тебе такое намастерят!.. Не унывай! Нужен год! Через двенадцать месяцев ты уже будешь не дохлой лошадью, а юной девушкой. Стройной! Щечки-яблочки, попа петушком, губки бантиком, никаких морщин и сиськи не уши спаниеля! Не переживай, станешь прямо конфеткой с ромом. Нитки вставишь, кончик носа поднимешь. Все мужики упадут и не встанут. Ты замужем?

Я кивнула.

– Бедняжечка, – пожалела меня Мари. – Ничего, оплатит он твою красотищу, и разведешься. Станешь свободной, будешь делать что хочешь. Никто в уши не будет гундеть. Свекровь есть?

Я кивнула.

– Соболезную, – вздохнула женщина. – Просто потерпи. Перед красавицей сто дорог открываются. Дети в наличии?

Я помотала головой.

– И правильно, – одобрила Мари, – одна морока с ними.

В комнату снова заглянула медсестра.

– Госпожа Великановская, вас ждет Олег Петрович.

– Иду, Наташенька, – ответила моя собеседница, встала и пошла к двери. Потом обернулась. – Ты и так шикарно выглядишь, а станешь неотразимой.

– Спасибо, – неожиданно сумела произнести я.

– О! Процесс улучшения пошел, – отметила Мари и исчезла за дверью.

Глава восьмая

К дому, где меня ждал Петр Карпов, я подъехала за десять минут до начала встречи.

Мари оказалась права. Говорю теперь я нормально. Синяков на лице нет. Правда, вместо глаз у меня щели, а щекам позавидуют все хомяки мира. Но Карпов со мной не знаком. И, наверное, он не станет громко смеяться над внешним видом незнакомой женщины. Может, я такой родилась. На мне же не написано, что я недавно стала жертвой косметолога.

Войдя в здание, я увидела охранника.

– К кому? – сурово спросил он.

– Меня ждет Петр Карпов, – ответила я.

– Паспорт, – потребовал бдительный страж, взял документ, некоторое время рассматривал первую страницу, потом схватил телефон. – Геннадий Сергеевич, спуститесь.

– Что не так? – удивилась я.

– Обычная проверка документа, – объяснил дежурный. – Присядьте пока, вон там диванчик.

Бездельничала я минут десять, потом из лифта вышел полный мужчина. Он пошептался с дежурным и попросил:

– Татьяна, подойдите, пожалуйста.

Я вернулась к закрытому вертушкой входу.

– Это ваш документ? – уточнил Геннадий Сергеевич.

– Внутри есть фото, – отозвалась я.

– Что-то не похожи вы на снимок, – пробубнил Геннадий. – В ксиве лицо треугольное, а у вас прямо… э… э… как…

– Как кастрюля, – подсказал охранник.

– Макс, тебя не просили говорить! – рассердился начальник. Потом он обратился ко мне: – Глаза в паспорте круглые, размер обычный. А вы прямо китайка!

– Китаянка, – опять вставил Максим и прибавил: – У меня мама – учительница младших классов.

– Снимок мой, – смутилась я, – утром глаза и щеки нормальные были.

– Только не говорите, что вас пчелы покусали, – захихикал Максим.

– Можете подтвердить личность другим документом? – осведомился Геннадий.

– Права, удостоверение рабочее, – перечислила я. – Но везде снимки одинаковые.

– Прямо не знаю, – прогудел Геннадий.

– Сканер починили, – подсказал Максим.

– Почему сразу не сообщил? – рассердился босс.

– Так вы молчать велели, – напомнил охранник.

– Мужик должен живо соображать, когда ему заткнуться, а когда разомкнуться! – объявил Геннадий и показал на небольшое окошечко в стене. – Встаньте напротив с умным видом. Не надо лыбиться, рожи корчить. Естественная морда лица.

Я выполнила приказ, послышался тихий писк.

– Личность определена точно! – объявил Максим. – Ворсюколутин Антон Сигизмундович по кличке Ряха, на данном этапе отбывает срок в колонии…

Я не выдержала и расхохоталась.

– Она баба, – высказался в очередной раз Максим, – ступил определитель личности. Постоянно его глючит.

– Ваш сканер заболел, – продолжала веселиться я, – наверное, он бурно провел выходные и сейчас не отличает мужчину от женщины.

Входная дверь открылась, появился стройный мужчина.

– Здравствуйте, Илья Николаевич, – хором отреагировали охранник и его начальник.

– Привет, – кивнул стройный мужчина, окинул меня взглядом и улыбнулся. – Госпожа Сергеева?

– Вы меня узнали? – обрадовалась я.

– Получил фото от Коробкова, – объяснил Илья Николаевич.

– Сканер определил ее как осужденного Ряху, – начал старший секьюрити.

– Гена, успокойся, – велел мужчина, – твой сканер постоянно заедает.

– Мое дело – глядеть, чтобы чужая муха не пролетела, – загудел Геннадий. – Заметил несоответствие живой личности с фотографией личности, которая в паспорте. Ну, вообще ничего общего! Волосья не те! Глаза не ее! Лицо чужое! И сканер сообщил, что уголовник тут!

– Молодец, – похвалил мужчину Илья, – бдительность – наше все. Татьяна, пойдемте.

Мы вошли в лифт. Мой спутник нажал на кнопку, потом вдруг сказал:

– Уколы гиалуронки и ботокс отнюдь не всем показаны. И не каждый косметолог имеет диплом медвуза. Часто такие специалисты без высшего образования, отучились несколько месяцев на курсах, работают по шаблону. Вам не надо использовать инъекции. Держите вес на одной отметке, не толстейте, не худейте. Тогда внешность энное количество лет останется без изменений. Потом, когда все «поплывет», сделаете эндоскопическую подтяжку, она малотравматична. В вашем случае хороший эффект продлится долго. Наркоз легкий. Реабилитация, если сделаете у хорошего специалиста, примерно две недели, но все индивидуально. По поводу своего внешнего вида сейчас не переживайте. Глаза появятся, щеки опадут… ну…

Мужчина помолчал короткое время и продолжил:

– Неделя, думаю, и все вернется на место. Купите крем, напишу название. Его Корея производит. Дорогой он, но отлично помогает от отеков.

Я горестно вздохнула.

– Мне сказали, что выйду из кабинета прямо страшной красавицей!

Мой собеседник пожал плечами.

– Так не обманули. Вы реально страшная красавица. Прямо совсем страшная.

Я рассмеялась.

– Радуйтесь, что вас не уговорили на серьезное хирургическое вмешательство, – хмыкнул Илья Николаевич. – Лично я не видел ни одного удачного. Брови домиком, губки-пельмешки, кончик носа приподнят, щеки-яблочки – все дамы сейчас на одно лицо.

– Мне там еще обещали макияж и одежду подобрать, – тихо объяснила я.

– Вероятно, специалист по гриму и шмоткам неплохой, – предположил мой спутник, – сходите, посмотрите. Если начнут навязывать товар, откажитесь, даже если все отлично выглядит.

– Почему? – изумилась я.

Илья улыбнулся.

– Часто косметолог или салон имеет договор с какими-то фирмами. Вам предложат их продукцию по завышенной цене. Не берите. Запомните названия, зайдите в поисковик, найдите фирменный магазин, там все в разы дешевле. Или поищите продукцию в Сети. Сэкономите хорошую сумму.

Лифт замер, мы вышли из кабины, медленно двинулись по коридору, и я не сдержала любопытство:

– Откуда вы столько знаете про уколы красоты и про все