Никогда не целуй маркиза - Рене Энн Миллер

– Что они здесь делают? – Он кивнул в сторону Энтони и Нины.

– Завтракаем, – ответил Энтони и отправил в рот кусок омлета.

Нина вскинула подбородок и пробурчала:

– А разве нам нельзя завтракать вместе с вами?

– Раньше вы никогда этого не делали, – ответил Джорджи и, облизнувшись, посмотрел на горячие ячменные сконсы [4].

– Если вы хотели посмотреть на нашу гостью, то вас ждет разочарование. – Джеймс уселся за стол и поставил перед собой тарелку с помидорами, сосисками и омлетом. – Мисс Армуа завтракает в своей комнате.

Глаза Энтони расширились.

– Мисс Армуа?.. Она француженка? Это интригует! Я видел ее только мельком, когда лакей нес ее на руках. Но все же я заметил, что она красотка, просто персик!

Джеймс нахмурился. Затем наклонился к брату и прошептал:

– Если попытаешься отведать этот персик, дорогой мой братец, тебе придется иметь дело со мной.

Энтони прижал ладонь к груди и, изображая возмущение, воскликнул:

– Милорд, я оскорблен!

– Не сомневаюсь, – сухо ответил Джеймс. – Это предупреждение, ясно?

Джорджи подошел к столу с тарелкой в руках, на которой горой высились сконсы, густые топленые сливки, малиновый джем и одно яйцо. Мальчик уставился на сестру, и та воскликнула:

– Что случилось?! Я испачкалась?! – Нина схватила салфетку, лежавшую у нее на коленях, и начала вытирать губы.

– Ты сидишь на моем месте, – проворчал Джорджи.

– Всего-то? – Девушка кивнула в сторону пустующих стульев. – Здесь полно свободных мест. Что-то я не заметила на этом стуле гравировку с твоим именем.

– За завтраком я всегда сижу рядом с Джеймсом, – заявил мальчик.

– Но не сегодня, малыш. – Нина фыркнула. – И вообще, когда я была в твоем возрасте, мама и папа считали, что мы с Энтони должны есть в детской. Я не понимаю, почему Джеймс разрешает тебе завтракать вместе с нами.

Джеймс снова забеспокоился. Мама умерла через несколько месяцев после рождения Джорджи, поэтому иногда ему казалось, что сестра винила в ее смерти младшего брата.

– Нина, перестань. А ты, Джорджи, сегодня займи другой стул, поскольку твои брат и сестра уже сидят.

Мальчик посмотрел на свободное место рядом с Ниной и отправился вокруг стола, чтобы сесть рядом с Энтони.

Нина взглянула на старшего брата.

– А кто она, эта мисс Армуа? И почему ты поместил ее в комнату Генриетты… то есть в спальне рядом с твоей комнатой?

– Да, я тоже хотел бы это знать, – вставил Энтони.

– Мисс Армуа споткнулась и ударилась головой во время выступления Беатрис Уолкер. Доктор Кларк решил, что ей следует полежать несколько дней. Вот, собственно, и все, – добавил маркиз, пожав плечами.

– Но почему она находится в западном крыле, рядом с тобой? Ты ведь никогда не размещаешь там гостей, – заметила Нина.

Джеймс насадил на вилку сосиску и, покосившись на сидевшего рядом Энтони, проговорил:

– Эта женщина находится под моим покровительством, поэтому я решил, что будет разумно поселить ее поближе к моим комнатам.

– Значит, принял решительные меры, – проворчал Энтони.

– А она из Лондона? – спросила Нина.

Маркиз молча кивнул, а его сестра с улыбкой продолжала:

– Она не рассказывала тебе о балах, на которых бывала? Она умеет танцевать вальс? Во время этого танца партнеры очень близко прижимают даму к себе? – Голос Нины упал до шепота.

Джеймс тяжко вздохнул. Ему бы хотелось, чтобы Нина вышла замуж за человека, который ее полюбит. Но она еще недостаточно взрослая и могла выйти за какого-нибудь негодяя, который разобьет ее сердце…

Снова вздохнув, маркиз проговорил:

– Нина, эта женщина нездорова. Мы с ней не говорили ни о балах, ни о джентльменах. Более того, я сомневаюсь, что ее вообще интересуют балы.

– Не интересуют балы?! – изумилась девушка. – Но такого быть не может!

– Дело в том, что она намерена присоединиться к одному из религиозных орденов, – пояснил Джеймс.

Энтони подавился омлетом, и Джорджи, вскочив на ноги, стал колотить его ладонью по спине. Тот закашлялся, и Джеймс, вручив ему бокал с водой, сказал:

– Выпей, а то задохнешься.

Выпучив глаза, Энтони глотнул из бокала, потом пробормотал:

– Ты имеешь в виду… она будет монахиней?

– Да. Поэтому не вздумай крутиться около ее двери. Ей нужен отдых.

– Я даже не думал об этом. Во всяком случае – не сейчас. Но должен признать… очень жаль. – Молодой человек тяжко вздохнул.

Нина же зевнула и, вставая, проговорила:

– Тут ужасно скучно. Пойду обратно в спальню.

– Вот и хорошо, – заметил Джорджи. – Тогда я вернусь на свое место.

Нина строго взглянула на мальчика, потом повернулась к Джеймсу:

– Я не понимаю, почему мне нельзя выезжать уже в этом году. В августе мне будет восемнадцать.

Маркиз невольно поморщился. Сестра вела себя так, будто над ней нависла угроза остаться старой девой. А ведь она – еще совсем ребенок. А иногда вела себя как капризное дитя.

– Возможно, на будущий год, милая.

– Ты просто тиран! – Нина вылетела из комнаты.

* * *

Кэролайн проснулась и, приподняв голову, осмотрела спальню. Тени указывали на то, что солнце уже садилось. Значит, она проспала целый день. Девушка взглянула на стул, где ночью сидела служанка. Никого.

В дверь тихонько постучали. Кэролайн села и натянула одеяло до подбородка.

– Войдите! – крикнула она.

Тотчас же вошла молоденькая темноволосая девушка; на ней было лавандового цвета платье, украшенное цветами и кружевом. Она приложила пальчик к губам и тихо сказала:

– Не хочу, чтобы Джеймс знал, что я здесь.

– Джеймс? Вы имеете в виду лорда Хантингтона?

Девушка молча кивнула, а Кэролайн заметила:

– Но его поблизости нет.

Нина указала на дверь:

– Его спальня находится прямо за гостиной, разделяющей ваши и его покои.

– Неужели? – Кэролайн повыше натянула одеяло.

– Вы что, этого не знали? – удивилась девушка.

– Нет, не знала.

– Значит, вы – не любовница Джеймса?

Кэролайн задохнулась от возмущения.

– Нет! – произнесла она отчетливо. – Вы неправильно поняли ситуацию.