Одна ночь и вся жизнь - Татьяна Рябинина

обернется против вас и против девочки. Потому что журналисты непременно пронюхают. Он ведь актер, да? Ну вот, публичная персона. Публичной персоне у нас нельзя быть педофилом. Кем угодно можно — но только не педофилом. Возможно, карьеру ему подпортят, но другим концом эта палка больно ударит по ребенку. Вам нужны заголовки в желтой прессе: «Известный сериальный актер пытался изнасиловать восьмилетнюю падчерицу»?

Кириллу, скрипя зубами, пришлось признать его правоту. Однако Олег не был бы Олегом, если бы не использовал любые обстоятельства в свою сторону. Мадам поставили перед выбором: либо она в суде соглашается с новым порядком общения с ребенком, либо странные наклонности ее супруга становятся достоянием гласности. В результате встречи Ксю с матерью сократились до нескольких часов в месяц в присутствии отца или соцработника.

Кирилл бы удовлетворен, но… не совсем. Оторвать Грише яйца все равно хотелось.

— Я вас прекрасно понимаю, — пожал плечами Олег. — У меня дочь такого же возраста. Но вы же разумный человек и должны сознавать, чтолегально, — он подчеркнул это слово голосом, — сделать ничего нельзя. Есть и другие способы — конечно, если у вас имеются связи и средства. Я, разумеется, вам этого не говорил.

Обо всем этом я узнала позже, когда Кирилл позвонил мне с предложением пересечься для важного разговора. Ничего не подозревая и думая, что ему понадобилась помощь в бизнесе, я согласилась. Мы встретились в кафе, и он подробно мне все это рассказал.

— И что? — с недоумением спросила я. — Олег, конечно, молодец, но это ваши с ним дела. Или ты думаешь, у меня есть связи, чтобы примерно наказать педофила?

— Да подожди ты, Ира, — поморщился он. — Что у вас у всех за манера — делать выводы, не дослушав? Связи есть у меня. И средства тоже.

— Дарьялов? — в желудке растекся уже знакомый холодок.

— Дарьялов, — кивнул Кирилл. — Я попросил, и он обещал помочь. В обмен на одну услугу.

Холод из желудка растекся по всему телу, даже уши замерзли.

— Только не говори, что…

— А может, ты мне все-таки дашь договорить? Я спросил, что буду ему должен. Он ответил: консультанта. Да подожди, не фырчи. Он не собирается тебя убивать. Хочет поговорить и, возможно, предложить работу. Сказал, что ему такой ловкий и умный человек нужен. Может, разово, может, на постоянку. Но он не хочет тебя принуждать. Я дам тебе его телефон. Захочешь — позвони. Нет — значит, просто расплачусь с теми, кто будет… делать дело. Еще раз по буквам — решать тебе. На мне твой отказ никак не скажется. Это чтобы ты не думала, будто что-то там еще мне должна.

Положив передо мной желтый стикер с номером телефона, Кирилл махнул официанту.

— Извини, Ира, со временем трындец. Завтра с Ксюхой летим в Грецию, сегодня еще кучу дел надо сделать.

Расплатившись, он встал и вышел. Проводив его взглядом, я смяла стикер и бросила в пепельницу. Допила кофе, направилась к двери, но словно что-то заставило остановиться и вернуться с порога. Официант собирал на поднос посуду.

— Извините, — я вытащила у него из-под руки желтый комочек.

Шла по улице — не глядя, бездумно. Сжимала бумажку в кулаке, чуть было снова не выбросила, потом положила в карман.

— Такими телефонами не разбрасываются, — сказала вслух, поймала испуганный взгляд какой-то девчонки и криво ей улыбнулась.

Скинув в прихожей туфли, я вошла в комнату. Положила на кресло сумку с ноутбуком, легла на диван, задрав ноги на спинку. На кухне звонко цокали в раковину капли из крана. Секундная стрелка часов перескакивала с деления на деление с сочным чмоканьем. Получалась странная мелодия из двух нот, о которую вдребезги разбивались мысли.

В последние месяцы на меня напала какая-то то ли тоска, то ли хандра. Причем я даже знала точно, когда это началось.

С того самого момента в июне, когда разрулила проблему между Леной и Кириллом и сдала Дарьялову Минина. Вроде бы ушел страх и напряжение, можно было жить спокойно, однако спокойствие это превратилось в апатию. Ничего не хотелось, ничего не радовало. Когда Ленка спросила, что со мной, отшутилась: мол, тебе хорошо, у тебя регулярный секс. Секс у меня и правда закончился на той поездке за город с Виктором, но дело было не в этом. Ладно, не только в этом. Уж для интима-то я мужчину как-нибудь нашла бы.

Не хотелось…

Мама, когда заехала к ней, отругала и заставила сдать анализы. Все оказалось в порядке. От этого ощущение, что жизнь зашла в тупик, только усилилось.

Еще сравнительно молодая, относительно здоровая, вполне привлекательная, успешная. В чем дело-то? Это вообще было на меня не похоже, моей обычной энергии хватило бы на троих. А тут ее словно высосали.

Кто-то ломился в телефон, но разговаривать ни с кем не хотелось. Включила автоответчик, отложила. Достала из кармана пиджака желтый шарик, расправила.

Позвонить? Или нет?

Ладно, утро вечера мудренее.

Переоделась, слепила из обнаруженного в холодильнике бутерброд, налила бокал вина, включила сентиментальную комедию. Нормальный такой вечерок одинокой скучной тетки. Может, котика завести?

Утро обмануло — оказалось таким же глупым, как и вечер.

В конце концов, что я теряю?

Ну могу, вообще-то, потерять. Всё, например — если Дарьялов Кира элементарно обманул. Закатают в бочку с цементом и выбросят в Неву.

Глупости! Хотел бы он от меня избавиться, давно бы это сделал. Да и с чего я вообще взяла? Не девяностые на дворе, когда убивали за гораздо меньшее. Сейчас стараются убытки вернуть, что и прозвучало: а не хотите ли отработать, мил человек?

Тряхнув раздраженно головой, я набрала номер.

— Приемная Дарьялова, добрый день, — сказал приятный женский голос.

Ясное дело, секретарша. А ты, овца, подумала, что тебе личный номер дали? Может, еще какой-нибудь тайный, для избранных?

— Добрый день. Моя фамилия Касатонова. Могу я поговорить с Петром Евгеньевичем?

— Можно узнать, по какому вопросу?

Хотела бы я сама это знать!

— Передайте, пожалуйста, что его номер мне дал Кирилл Ковалев. Я консультировала Минина.

— Одну минуту.