Стратегия воздействия - Макс Глебов

Триста.

– Здесь «Дрозд-2»! Разрешите атаковать! Он сейчас вас расстреляет!

– Отставить!

Дистанция двести пятьдесят. Пожалуй, пора. Прицельные маркеры совместились на вражеском самолете. Вычислитель на краю поля зрения высвечивает цифры вероятности поражения цели. Почти девяносто процентов. Очередь! Уже начинает темнеть, и трассеры расцвечивают небо яркими росчерками. Промах! Как он успел?! Что почувствовал? У меня нет ответа, но в последний момент мессер дернулся в сторону, и очередь прошла мимо. Вот сейчас он скроется в мертвой зоне, и это будет совсем плохо. Раненый «як» нам не помощник, а значит…. Очередь! От нашего собственного хвоста летят какие-то лохмотья – пара моих пуль зацепила киль. В сотне метров от нас прямо в небе разгорается жаркий костер. Пригодились-таки зажигательные пули, способные поджечь даже протектированный бензобак. Немец стреляет в ответ. Похоже, просто наугад, но наш многострадальный хвост ловит еще одно попадание.

– Как машина?

– Рулей слушается, – слегка охрипшим голосом отвечает лейтенант Калина.

Внизу под нами вспухает яркая вспышка – подбитый мессер встретился с землей.

* * *

Старший сержант Силин, позывной «Дрозд-2», проследил за посадкой бомбардировщика и тоже повел свой истребитель к земле. Машина слушалась неохотно, как будто самолет вдруг потяжелел на многие сотни килограммов. Стойки шасси вышли штатно, хоть в этом проблем не возникло, и «як» тяжело покатился по укатанному грунту взлетно-посадочной полосы.

Чуть в стороне Силин заметил самолет младшего лейтенанта Кострова, весь почерневший, с забрызганным маслом фонарем кабины. Значит, дотянул-таки Иван до аэродрома, и даже смог посадить подбитую машину. Уже легче, хотя командира, конечно, не вернешь.

Тяжело выбравшись из кабины, старший сержант сделал пару шагов навстречу бегущим к нему людям.

– Не ранен? – спросил Силина подбежавший первым незнакомый техник.

– Нет, – отрицательно мотнул головой летчик, – а вот машина, судя по всему, нуждается в серьезном ремонте.

– Нехило вам досталось.

– Командира потеряли. Первой же очередью – не повезло. Но и мы двоих свалили.

– Ну, если эти подтвердят, – техник кивнул в сторону Пе-2, то, думаю, вам обе победы засчитают. Кто отличился-то?

– Они и отличились, – кривовато усмехнулся Силин.

– Не понял…

– А что тут понимать? Обоих фашистов вогнал в землю стрелок Пешки. Вот так оно бывает.

Как еще утром сообщил мне Судоплатов, Ставка и без моих гениальных советов уже подготовила очередной план деблокады войск, окруженных в Киевском котле. Одновременные удары извне и изнутри кольца на этот раз предполагалось нанести ночью, чтобы на начальной стадии операции свести на нет немецкое господство в воздухе.

Берия долго колебался, прежде чем озвучил мое предложение Сталину, но оно не требовало внесения в уже разработанный план практически никаких изменений, и глава НКВД решил, что хуже не будет.

После больших потерь, понесенных советской дальней авиацией в начале войны, Верховный запретил использование ТБ-7 без его прямого разрешения, поэтому наркому внутренних дел пришлось решать этот вопрос напрямую с Вождем. Несмотря на опасения Берии, Сталин почти не колебался.

– Действуйте, товарищ Берия, – кивнул он, выслушав доклад наркома. – Мы обязаны использовать любую возможность для увеличения наших шансов на успех операции. В разумных пределах, конечно, и под вашу личную ответственность.

В результате воплощение моего плана оказалось в ведении НКВД, и отчитываться я по-прежнему должен был перед своим непосредственным начальником.

– Товарищ старший майор государственной безопасности, – начал я доклад, как только мы остались одни, – разведывательный полет проведен успешно. Данные для ночного бомбового удара собраны в достаточном объеме. Потерян один истребитель. Пилот погиб. Остальные самолеты получили повреждения разной степени.

– Удивительно, что вы вообще оттуда вернулись, – мрачно ответил Судоплатов. – Отметь на карте то, что увидел, и можешь пару часов отдохнуть. ТБ-7 и Ер-2 будут над нашим аэродромом ровно в ноль часов. К этому моменту ты уже должен быть в воздухе.

* * *

План ставки был неплох, но шансов на успех не имел в силу неверности исходной информации, положенной в его основу. Разведка РККА не смогла вскрыть замысел немцев и не заметила, как четвертая танковая группа вермахта, до этого наступавшая на Ленинград, неожиданно исчезла из-под осажденного города и была переброшена на Московское направление. Хитрые гансы оставили под Ленинградом одного из радистов танковой группы, имевшего специфический легко узнаваемый почерк, и радиоразведка не выявила резких изменений в составе немецких войск.

Противник готовился к удару на Москву, собирая в единый кулак практически все свои танковые силы, за исключением первой танковой группы Клейста, отправившейся на юг захватывать Донбасс. Но и без нее на Московском направлении сконцентрировались такие силы, противопоставить которым двадцать первая и сороковая армии ничего не могли. И это если не считать уже загружающихся в эшелоны дивизий генерала Роммеля, только что прибывших во Францию из Северной Африки, пополненных новыми танками и другой техникой и готовившихся к переброске под Брянск и Вязьму.

Всю эту армаду в данный момент сдерживала от броска на советскую столицу только необходимость ликвидировать, наконец, окруженную и уже расчлененную на две части группировку советских войск под Киевом.

Однако советское командование всего этого не знало, и сейчас две армии готовились нанести деблокирующий удар, а войска Брянского фронта должны были активными действиями сковать силы немцев, чтобы затруднить противнику переброску резервов на угрожаемые направления. Армии в котле собирали для прорыва немногие боеспособные соединения. Мехводы заливали в баки нескольких десятков уцелевших танков последние литры горючего, а артиллеристы выскребали с полевых складов жалкие остатки боеприпасов для весьма немногочисленных исправных орудий. Я понимал, что вытащить всех не удастся, но собирался дать шанс хотя бы части окруженных.

Когда аврально отремонтированный Пе-2 лейтенанта Калины оторвался от земли, весь горизонт на западе уже громыхал взрывами и светился белым химическим заревом от сотен, если не тысяч «люстр», подвешенных нашими и немцами над полем боя.

Взлетели мы как раз вовремя. В паре километров позади нашего самолета на высоте шесть тысяч метров к линии фронта приближались два звена ТБ-7 и четверка Ер-2. Всего десять дальних бомбардировщиков, как я и просил. Все вместе они несли сорок тонн фугасных бомб весом от двухсот пятидесяти килограммов до тонны.

Пока армиям Кузнецова и Подласа сопутствовал успех. План предусматривал два мощных сходящихся удара в общем направлении на Ромны. Обоим командующим удалось в сумерках скрытно вывести на позиции приданные им дивизионы БМ-13. Немцы, уверенные в эффективности своей воздушной разведки, не ожидали массированного артиллерийского огня, и обрушившийся на их головы шквал реактивных снарядов буквально смел передовые позиции противника.