На расстоянии звездопада - Георгий Ланской

Ульяна уже открыла рот, чтобы сообщить: мол, не помню и вспоминать не хочу, как вдруг почувствовала, как ее фамильярно похлопали по попке. С вечеринки она вылетела, злая как сатана, пообещав себе больше никогда к Анне не приходить, и вообще перестать с ней общаться. Пару месяцев продвинутая и просветленная подруга продолжала навязываться в компанию, стелилась под ноги побитой шавкой, а потом грянули сорванные съемки, после чего Анна пропала с канала.

Сейчас, судя по ее довольной физиономии, дела шли неплохо. Анна жадно съела бутерброды, залпом выпила остывший кофе и продолжила разглагольствовать:

– Взять к примеру, омегаверс… Знаешь, что это? Омегаверс, милая моя, это настоящий взрыв мозга. Взять, к примеру, героев. Здесь все очень тонко. Люди в омегаверсе делятся не на два пола, а на три: альфы, беты и омеги. Основными в омегаверсе полами выступают альфы и омеги. Беты имеют второстепенное значение. Улавливаешь мою мысль?

– Не особо.

– Я так и подумала, – снисходительно ответила Анна. – Альфа в омегаверсе представляется высоким, мускулистым, волевым мужчиной, обладающим способностью находить своего омегу. Так же альфа обладает определенными физиологическими способностями, которые ровняют его с волками – это узел на члене.

Узел на члене. Какая прелесть! Ульяна хотела рассмеяться, но вовремя закашлялась и торопливо отхлебнула из стакана.

– Ань, ты, конечно, извини, но вот эта гомосятина как вид искусства меня совершенно не привлекает. Это даже для моей программы дико. Поэтому давай без деталей, и вообще…

– Некрасова, ты такая дремучая, просто ужас! И зачем только я с тобой вожусь столько времени?

– Не возись, – милостиво разрешила Ульяна. – Я не настаиваю.

– Ну, как хочешь, – фыркнула Анна, но почему-то с места не поднялась, мялась в нерешительности, словно хотела что-то сказать. Ульяна жевала кислую капусту, мрачно думая, что сейчас последует очередная просьба пристроить в теплое место.

– Говорят, ты на родину ездила, и там даже фильм о тебе снимали? – небрежно осведомилась она. Ульяна подняла глаза и нехотя произнесла:

– И что?

– А еще говорят, что он в сетке через две недели.

– И что?

– Я знаешь, где сейчас работаю? – вдруг спросила Анна. Не дождавшись вопроса, она продолжила: – На КТВ. Ответственный редактор в программе «Не может быть». С Пятковым в качестве шефа и ведущего. И, скажу тебе по секрету, Олег к тебе неровно дышит.

Ульяна положила вилку на стол и, выставив вперед острые локти, агрессивно спросила:

– Тебе что за дело, кто ко мне неровно дышит?

Анна поджала тонкие губы. Ее небольшие глаза плеснули ядом за стеклами очков.

– Никакого мне дело нет, дорогая, – ласково сказала она. – Только Пятков тоже программу делает, и тоже о тебе. Он целую бригаду журналистов отправил вдогонку твоей команде. И фильм, скажу тебе по секрету, получился совершенно чумовой. Вот только тебе не понравится.

Ульяна ошеломленно смотрела на это хитрое лицо, перекошенной какой-то лисьей алчностью, а Анна, вытащив из сумки диск, подвинула его пальцем по столешнице.

– Он выйдет в эфир за день до твоего, – с притворной жалостью сказала она и добавила, не скрывая радости в голосе: – Мне так жаль, так жаль…

Фильм оказался ужасен.

Планируя съемки, Ульяна неоднократно согласовывала все с автором сценария и режиссером, бегала за репортерами, старательно отсекая бывших коллег, дальних родственников, готовых рассказать нечто неприятное, отсматривала снятое, выбирала наиболее красивые уголки родного города, и все старалась уберечься от удара под дых.

Старалась, старалась, и не смогла. Журналисты КТВ постарались на славу, не стесняясь не только в провокациях, но и подделках.

Программу явно смонтировали лишь частично. По большому счету, она даже программой не выглядела, так, черновым вариантом, окончательно не сведенным. В ряде кадров звучали посторонние голоса, в уголке отсчитывал время секундомер, иногда камера кренилась вбок, а кадр застывал, отчего герои замирали с раскрытым ртом и полуприкрытыми глазами, отчего хотелось сделать им лоботомию. Все эти приветы из прошлой жизни, не стесняясь в выражениях, поднимали из мутной воды айсберг, которому следовало всегда оставаться невидимым.

По большому счету, ничего страшного свидетели не показали. Их уколы были мелкими, но собранные в одну зловонную кучу, превращали Ульяну в какую-то преступницу, неблагодарную дочь и сестру, отвратительную любовницу, воровку, злостную плагиатчицу и бездарность. Позабытые люди с яростной пеной у рта разоблачали звезду экрана с садистским удовольствием.

Когда под конец истории на экране появился Сашка, и на белом глазу начал рассказывать, что в их отношениях наступил полный штиль, и как женщина она его не устраивает, Ульяна испытала настоящий шок. Ее рука уже потянулась к телефону. Еще пара минут, и она набрала бы его номер и велела навсегда убираться из ее квартиры, жизни и воспоминаний, но, к счастью, здравый смысл остановил. В записи ей мерещилось что-то несуразное, но оглушенная ливнем помоев от бывших сослуживцев, родственников, знакомых и незнакомых людей, она не сразу поняла, что тут не так. Вскипятив чайник, Ульяна бухнула в чашку две ложки растворимого кофе, залила кипятком, а потом, вытащив из тайника бутылочку с коньяком, щедро плеснула в горячую коричневую жижу. Прижавшись к оконному стеклу лбом, Ульяна мрачно прихлебывала кофе, собираясь с духом, чтобы досмотреть фильм.

Когда откладывать просмотр стало невозможно, Ульяна уселась обратно в кресло и нажала на кнопку воспроизведения.

То ли после кофе, сдобренного коньяком, то ли просто потому, что вздыбленные нервы слегка улеглись на места, но едва взглянув на экран, она сразу поняла, что не так. На Сашке была растаманская шапочка, которую Ульяна лично выкинула еще год назад. Из под шапки у экранного Сашки торчали светлые вихры, хотя он уже давно не только вернулся к своему привычному цвету волос, но и вовсе стригся коротко. Перемотав запись на несколько минут, Ульяна тщательно искала несоответствия, и вскоре нашла еще пару. На экране в ухе Сашки болталась серьга, хотя он давно перестал их носить. Но самым важным было то, что описывая свою неудавшуюся личную жизнь с телеведущей Ульяной Некрасовой, он, почему-то, ни разу не назвал ее по имени, довольствуясь неопределенным «она». Стало быть, он говорил о своих прежних отношениях.

Ульяна допила остывший кофе и, отставив чашку, сжала разламывающуюся голову руками.

Значит, КТВ решился пустить в эфир кустарную подделку. И чем это может помочь?

Ничем.

Зрителю будет все равно, какого цвета волосы на голове у Сашки, и как бы он не доказывал, что говорил о своей бывшей, никто не поверит. Какой смысл, если в титрах указано: «певец Икар, бывший бойфренд Ульяны Некрасовой».

Ей захотелось позвонить Сашке, рассказать про мерзкий, не сведенный фильм, о поддельном интервью, а заодно извиниться за свои беспочвенные подозрения. Сашка бы наверняка сказал что-нибудь ободряющее. Руки сами потянулись к телефону, но Ульяна тут же отбросила его, как ядовитую змею.