На расстоянии звездопада - Георгий Ланской

После ее заявления, вышедшего в прайм-тайм, деваться Пяткову было некуда. Черский сообщил, что деньги отправились по нужному адресу.

– Все? – спросила Ульяна.

– Сильно сомневаюсь. Ты что, вчера родилась? – фыркнул в трубку Егор. – Естественно, кто-то отслюнявил себе в карман. Но, во всяком случае, это больше, чем ничего.

– Очень мило, – вздохнула Ульяна.

– Надеюсь, ты довольна?

– Более чем, хотя в моем положении это не так-то просто.

– Не дрейфь, старуха, прорвемся. Ты главное, выздоравливай, а место под солнцем мы тебе всегда найдем! – хохотнул Егор и отключился.

Конечно, его слова не могли не приободрить. Но Ульяна очень хорошо знала цену телевизионным обещаниям. На место выпавшего из обоймы прибегала сотня молодых, ретивых, готовых рвать глотки без всякой жалости. А какой она будет после курса химиотерапии? После операции? Не факт, что так же хороша, если, к тому же не останется без груди.

Отряд не заметит потери бойца…

Лерка на звонки не отвечала: верный признак, что находилась на съемках. Оставив ей сообщение на голосовой почте, Ульяна поехала домой, чувствуя, как на нее снова накатывает тоска. Телевизионный сезон должен был вот-вот начаться. Уже вовсю снимали разные проекты, а более-менее рейтинговые ведущие были невероятно заняты.

Работать Ульяне, в общем-то, не хотелось, не до того. Однако перед отъездом ей очень хотелось хотя бы мимолетной поддержки от своих, перед кем не надо было держать спину ровно. Но все свои были заняты, и даже Вадик, не скрывающий радости от ее возвращения, озабоченно выбирал время в своем жестком графике, чтобы просто встретиться за чашечкой кофе. Единственными, кто не оставлял ее в покое были журналисты, с их гнетущей бесцеремонностью, желанием копаться в грязном белье до собственного изнеможения.

Ее пугала операция, пугала химиотерапия, выпадающие волосы, тошнота и прочие ужасы, о которых читала в интернете, но лучше было отрубить все одним махом, избавиться и выкорчевать проблему, а там заживет, зарастет, если Бог даст… Вот только даже проводить ее в аэропорт оказалось некому. Из углов пыльными лицами смотрела пустота.

Нет уж, скорее, скорее прочь…

Ульяна уже почти собралась, когда в дверь позвонили. Она, не глядя в глазок, дернула задвижку. Без звонка от консьержа могли прийти только свои, вписанные в особый список, давно примелькавшиеся, или соседи, поэтому она нисколько не беспокоилась.

За дверью стоял Алексей, с небольшой спортивной сумочкой через плечо.

– Ой, – глупо сказала Ульяна. – А ты как тут?

– Приехал, – ответил Алексей, настороженно глядя на нее. – Или я… того… Не вовремя, ага?

– Ага! – передразнила Ульяна и втащила его внутрь.

Они целовались прямо у дверей пару минут, вцепившись друг в друга, словно оголодав, и спохватились только когда объятия стали слишком требовательными. С трудом удержавшись, буквально на грани безумного желания, Ульяна повела Алексея в гостиную, усадила на диван и сама плюхнулась рядом, так и не выпустив его руку.

– Ты как в дом попал?

– Тоже мне проблема… – пожал он плечами, а потом, опустив глаза, спросил: – Так значит, все-таки…

– Да, – медленно сказала Ульяна. – Чуда не произошло. Но, ты знаешь, прогнозы вполне обнадеживающие. Есть шансы, что я останусь нетронутой ножом. Это как-то… стабилизирует. Иначе я бы совсем с ума сошла… А как же ты?

– Что – я?

– Ну… Твой бизнес. Сын и… все такое.

– Сын у меня вполне самостоятельный оболтус, к тому же за ним присмотрят. А бизнес…

Алексей выразительно пожал плечами.

– Все под контролем. Могу позволить себе небольшой перекур раз в пятнадцать лет. В конце концов, в Москве тоже люди живут, и очень неплохо. К тому же маменька твоя сообщила, что ты летишь в Израиль, и я подумал: я ведь там никогда не был… Я даже визу сделал. Боялся только, чтобы ты без меня не улетела…

– Меня будут мучить химией, – предупредила Ульяна. – У меня вылезут волосы. Меня будет тошнить от вида и даже запаха еды, а еще, вполне возможно, я останусь инвалидом. Ты что, готов это терпеть?

– Какая разница, кем ты останешься? – тихо сказал Алексей. – Это ведь все равно будешь ты.