В поисках Эдема - Джаконда Белли

— Что естественно, а что нет? Электрический свет — это неестественно…

Мелисандра поцеловала дедушку, налила в чашку кофе и села возле старика. Мерседес жарила яичницу, бормоча, что нет никакого сравнения между электрическим светом и искусственным сердцем, не желая уступать в этом споре, но явно приведенная в замешательство наблюдением дона Хосе.

— Не проснулись еще наши гости? — начала расспрашивать Мелисандра.

— Журналист отправился делать зарядку. Сказал, что позавтракает, когда вернется.

— Почему бы тебе не пройтись, дедушка? Может, встретишь его.

— Ай, дочка, дочка. Ты мне так напоминаешь твою бабушку. Я рассказывал тебе, как она поймала ягуара недалеко отсюда? Одна. Привязала животное к джипу и потащила его по дороге. Мне кажется, я прямо-таки вижу, как она появляется на рассвете; рыжая как львица, ребятня бежит за ней, чтобы посмотреть на мертвого ягуара. Из его зубов она сделала ожерелье для твоей матери. Что вы за женщины! Разве с вами совладаешь!

Дон Хосе нашел Рафаэля на пристани: тот разглядывал пару стрекоз, со стрекотом кружащих в воздухе.

— Mens sana in corpore sano[6]. Не хотите ли продолжить свои упражнения, составив мне компанию в прогулке? — сказал он, опираясь на трость.

Рафаэль последовал за стариком по тропинке вдоль берега.

— Что за башни там виднеются? — спросил он. — Кажется, это часть какой-то древней крепости…

— Это крепость Непорочного зачатия. С этой позиции испанцы контролировали торговлю и препятствовали проходу к своим территориям вверх по реке англичанам. Им принадлежал Грейтаун — это там, где вы высадились. Он стал для них дверью в Атлантический океан. Сначала здесь было логово пиратов. Корсары господствовали на этих территориях, пока лорд Нельсон не явился сюда собственной персоной… По этой самой реке плавала «Немезида» Наполеона. Отсюда началась его слава, которая позже привела его к Трафальгару…

Используя трость в качестве учительской указки, а также инструмента для расчищения пути от сорной травы, дон Хосе медленным, но решительным шагом шел вперед, без остановки рассказывая об этом важном водном пункте, являвшемся в прошлые века сценой, на которой разворачивались кровавые баталии между англичанами и испанцами.

— Одна из самых известных историй, — говорил он, — история о Рафаэле Эррера, шестнадцатилетней девушке, которая после гибели отца при очередном штурме этой крепости, отказалась сдаться и сбросила на воду горящие простыни, из-за чего английские корабли загорелись и подданные ее величества королевы бежали…

— Вместо солдат сейчас контрабандисты, — проговорил Рафаэль.

— Не все контрабандисты. Мы — люди уважаемые, знаете? В моем доме останавливается только избранная часть путешественников, я их именую «современные торговцы», которые на наших условиях совершают с нами же сделку, обмен. Я уже объяснял вам, что деньги в этих краях особой роли не играют.

— Вы говорили, что здесь очень развита торговля оружием; говорили о складах, вышедших из употребления боеприпасов.

— Я думаю, Макловио этим занимается. Не уверен, но моя внучка считает, что из всех наших знакомцев этот — самая темная личность. Мне импонирует его мастерство рассказывать всякие истории. Он держит нас в курсе технических достижений цивилизации. Он обладает особым, присущим латиноамериканцам чувством знания дела, что нас интересует особенно.

— Я спрашиваю себя, что может получить здесь Макловио взамен оружия, — размышлял Рафаэль, нагибаясь, чтобы сорвать маленький дикий желтый цветок.

— Да бог его знает, сынок! Бог его знает!

— Говорят, в Фагуасе есть очень ценные наркотики… — не унимался Рафаэль, пристально глядя на старика.

Дон Хосе остановился, потер свой нос.

— Наркотики? Зачем, ведь есть уже синтетические.

— Синтетические не оправдали возлагаемых на них надежд, — объяснил Рафаэль. — Запрещенные наркотики, дон Хосе, те, что особо опасны, продолжают распространяться, принося баснословную прибыль наркоторговцам. Вы слышали что-нибудь о филине?

— Филина? Что это?

— Генетическая мутация: гибрид марихуаны и кокаина.

— Что-то знакомое, но нет, не слышал. Возможно, Мелисандра знает больше… хотя моя внучка никогда не бывала в центральной части страны. Вам следовало бы найти проводника более опытного.

— Что-то подсказывает мне, что лучшего проводника мне не найти.

Дон Хосе устремил свой взор на противоположный берег, выдержал паузу.

— А откуда вы знает о Васлале? — стал, наконец, дознаваться старик. — Никогда прежде никто не заезжал сюда с единственным намерением найти ее.

— У меня есть друг, который путешествовал по Фагуасу: Алан Томлинсон. Он рассказал мне о Васлале.

— Алан? Англичанин? — удивился дон Хосе. — Не может быть!

Рафаэль, улыбаясь, утвердительно кивнул головой.

— Я долго разговаривал с Аланом на эту тему, — продолжал дон Хосе. — Я предполагал, что он отважится отправиться на ее поиски, но он так и не возвращался. Очень специфичный человек, Алан. Значит, он ваш друг… Ну и дела…

— Будучи студентами, мы делили с ним комнату в университетском общежитии. Он столько говорил мне о Васлале, что в конце концов убедил меня приехать сюда и написать о ней, — пояснял Рафаэль, думая про себя, как же он раньше не догадался. Кто, если не дон Хосе, мог быть тем стариком, о котором рассказывал Алан. Юродивый старик, утопист, которому его друг приписал умение вытащить из рукава не просто кролика, а целый мир.

Они дошли до того места, где тропинка поворачивала к дому.

Дон Хосе поднял глаза и отсутствующим взглядом посмотрел на островки по центру реки.

— Вероятно, мне остается только надеяться, что ваше имя — это хорошее предзнаменование, — сказал он.

Позднее Мелисандра заглянула в кабинет дедушки и увидела его сидящим за письменным столом с взором, устремленным на прозрачное пресс-папье. Он даже не заметил, что гости используют свои портативные компьютеры. Событие такого рода он никогда прежде не оставил бы без внимания, описывал бы круги вокруг них с видом настойчивым и заинтригованным, как только он один умел делать. Мелисандра посмотрела на него еще какое-то время, стоя в дверях. Было бы страшно прощаться с ним. Ее дедушка стар. Возможно, по возвращении она уже не застанет его в живых. Но ей нужно собираться в путь.

Она вышла из дома и направилась на круглую площадку, где заканчивалась гравийная дорога, проходившая через поместье и соединявшая его с окрестными домами. В центре площадки красовался старый и ржавый трактор, весь обвитый голубыми колокольчиками вьюнка. Это был своего рода монумент, который дедушка задумал поместить здесь в память о бабушке, первому, единственному и последнему человеку, кто управлял этой машиной. Под навесом по правую сторону находилась другая реликвия имения: электроджип SAM, подарок правительства. Мелисандра села за руль и тронулась, оставляя позади облако пыли.