В обличье вепря - Лоуренс Норфолк

Но так или иначе, они плывут по воде, и токи ее смывают с них грязь и пот. Ближе к берегу морская вода смешивается с водой из пресноводных ключей, бьющих прямо со дна, и после того, как несколько недель им приходилось пить из придорожных колодцев, эта вода кажется сладкой на вкус. Крутые известняковые утесы Халкиды[70]и Тафиасса плавно уходят к востоку от них; для высадки на берег они выбрали треугольную лагуну, перекрытую со стороны залива цепью маленьких островов[71]. Дальше к северу высятся прихотливо изогнутые отроги горы Аракинф. Они бредут сквозь тростниковые заросли и мелкие соленые озерца. В качестве прелюдии к охоте сегодня вечером в их честь в Калидоне будет дан праздник.

Ил под ногами сменяется болотистой почвой, а та — спекшейся твердой землей. Солнце, которое вытягивает из их хитонов влагу, крадет вместе с ней последние пятна и запахи, оставшиеся от проделанного путешествия, резкую отдушку дыма от вечерних костров, горелый жир животных, зарезанных на добрую дорогу перед тем, как каждый из них оставил родной очаг. Это было давным-давно, и черное покрывало дождя упало у них за спинами, как сон — или забвение. Они выходят на берег по одному, по двое и пальцами вычесывают воду из волос: сообщество замкнутых на себе молчаний.

Лает собака. Аталанта поднимает голову. На привязанных к голеням кнемидах подсыхает грязь. Она стучит по ним луком. Она смотрит, как ее черноглазая, покрытая белой шерстью спутница, обнюхивая землю, выбирается из тростников: Аура[72]. Следом и она сама падает на одно колено, набирает полную грудь воздуха и выхаркивает тоненькую кожаную скатку. Развернутая, она превращается в вырезанный по форме ее руки лоскут кожи, внутри которого — туго скатанная тетива. Сухая.

Она разматывает тетиву и натягивает лук, а потом затягивает кожаную петлю на запястье, а выступы расправляет вдоль пальцев и закрепляет на кончиках. Она хрустит костяшками. От пояса отвязывается перекрученная полоска ткани и накидывается на плечи. На солнышке высохнет. Аура тявкает еще раз. Собака унюхала ее и бежит теперь навстречу легкой рысью, прижимаясь к стене тростника. Аталанта развязывает заплечный мешок и высыпает содержимое на землю: двенадцать наконечников для стрел, костяная игла, полоски кожи, пара бронзовых налодыжников, нож. Она проверяет каждый предмет по отдельности, затем кладет обратно в сумку. Прочие охотники вокруг нее заняты примерно тем же самым: выбираются на сухую землю, чистят оружие, соскребывают грязь, завязывают или развязывают полоски кожи или ткани, прикрепляют наконечники к древкам. Движения привычные и отработанные до последней мелочи.

Чуть дальше по берегу Анкей выставил свою двуострую секиру[73]между двумя сыновьями Гиппокоонта, которые точат о нее наконечники копий[74]. Металлический скрежет складывается в сложный прерывистый ритм. Ее собака учуяла еще какой-то запах. Берег поднимается от кромки воды округлыми волнами желтовато-пыльной земли, покрытой пучками жесткой травы[75]. Аталанта смотрит, как ходит ходуном шерсть на спине у собаки, когда та взбирается вверх по склону — и исчезает из виду. Она озадаченно хмурится. Один из точильщиков копий останавливается. Еще дальше по берегу поднимается, оставив работу, еще чья-то голова. Меланион? Слишком далеко отсюда. Момент растягивается, а потом обрывается всплеском резкого собачьего визга.

Она выхватывает нож и срывается с места прежде, чем успевает что бы то ни было сообразить, бежит она широко и быстро. Ей приходилось загонять оленей, но эта местность ей чужая. Холодные леса и нагорья, ледяные ручьи: Аркадия. Она взбирается на гребень холма.

Собаки рычат и выбирают позицию для атаки. Ауру окружила целая свора: молоссы и касторцы[76], массивные коричнево-белые твари. Она бросается вперед, обхватывает Ауру поперек живота и чувствует, как клыки проходятся по руке. Она поднимает собаку в воздух. Пес пытается вцепиться ей в предплечье, но клацает зубами в воздухе. Он сшибает его наземь. Потом она слышит едва различимый сквозь лай и визг негромкий металлический звук. Из ножен вынули меч.