Стопроцентно лунный мальчик - Стивен Танни

Лунные граждане — носители ЛОС, совершившие попытку нарушить государственную планетарную границу Луны, понесут уголовное наказание.

Проживая на поверхности Луны и находясь среди местного населения, лунные граждане — носители ЛОС обязаны соблюдать следующие правила поведения.

Постоянно носить защитные линзы системы Шмильядзано. Списки одобренных законом фирм-производителей можно получить в любой больнице, школе, в помещениях городского управления. Отказ от ношения линз Шмильядзано является уголовным преступлением.

ЗАКОН ЗАПРЕЩАЕТ показывать незащищенные глаза любому жителю Луны или иностранному гражданину. Нарушение этого пункта правил является ТЯЖКИМ уголовным преступлением, влекущим за собой соответствующую кару. Не допускается никаких исключений, в том числе для родных, близких друзей и супругов.

Преднамеренная демонстрация глаз носителем ЛОС с точки зрения закона приравнивается к вооруженному нападению.

Закон запрещает любые попытки визуально воспроизвести так называемый четвертый основной цвет.

Закон запрещает обсуждать вопрос о существовании так называемого четвертого основного цвета.

Так называемого четвертого основного цвета не существует.

Ринго бросил читать ужасный документ, который ему вручила вежливая дама из социальной службы, и запустил пальцы в густую черную шевелюру.

— Как можно принимать такие законы? Почему люди не протестуют? Почему?

Джоэлленбекс пожала плечиками: нечто среднее между сочувствием и долготерпением, с добавкой хорошо скрытого презрения.

«Никого это не волнует, пока самих не прижмет, — ответила она мысленно. — И вы не исключение, мистер Рексафин. Вам же было глубоко плевать, пока вашей семьи это не коснулось. Возмущались ли вы, когда закон применяли к другим? Ох, вряд ли! А вот теперь случилось и с вами…»

Неисправная неоновая трубка на стене зашипела и замигала. Джоэлленбекс начала следующую часть своей речи. Она уже говорила все это раньше и давно выучила наизусть. Пустая формальность, не более. Она ненавидела себя, произнося привычные слова.

— Первый официально документированный случай лунарного офтальмического символяризма отмечен двести семнадцать лет назад. Девочку звали Элеонора Биай. Она дожила всего до девяти лет. Ее убили жители родного города. Мать ее еще раньше покончила с собой, отец превратился в слабоумного. Никто не понимал, почему необычный цвет глаз девочки повсюду приводит к несчастьям, и в первую очередь у нее дома. Вероятно, вам известно о том, что произошло при рождении вашего сына. Медсестра посмотрела ему в глаза, и ее нервную систему замкнуло на глубинном уровне восприятия. Такого цвета в принципе не может существовать. Человеческий разум и весь организм в целом его отвергают. Происходит сильнейший когнитивный диссонанс. Реакция медсестры была вполне нормальной. Для нашего мозга зрение — важнейший канал восприятия окружающего мира, но глаз — всего лишь орган, состоящий из обычных живых тканей. Миллионы лет люди, как и, по всей вероятности, их предки-животные, взаимодействовали с миром, опираясь всего лишь на три основных цвета: желтый, красный, синий. Четвертый основной цвет грубо нарушает эту тройственную базу. Сознание не в силах охватить четвертый основной цвет, особенно при непосредственном столкновении с ним, поэтому оно создает самые невероятные объяснения его существованию. Вполне разумные люди готовы верить самым неправдоподобным мифологизированным и религиозным версиям. Поначалу кое-кого из стопроцентно лунных людей считали богами или полубогами. Других объявляли слугами сатаны или даже самим дьяволом…

Ринго не мог больше этого слушать. То, что говорила милая дама из социальной службы, чем дальше тем больше становилось похожим на жуткий псевдонаучный бред религиозного фанатика. На середине фразы Ринго встал и вышел из комнаты.

Джоэлленбекс бросилась к двери и успела заметить удаляющуюся спину в конце ярко освещенного коридора.

— Мистер Рексафин! Подождите!

Он оглянулся, поворачиваясь всем телом, словно деревянный. На его щеках блестели дорожки слез, которые он до сих пор каким-то чудом сдерживал.

— Мистер Рексафин, я не закончила! Вам нужно еще кое-что узнать и рассказать об этом сыну, когда он подрастет.

Карие глаза Ринго смотрели обреченно.

— Сэр, мне тяжело говорить, но это правда, и ваш сын должен ее знать. Это очень важно. Ваш сын ни в коем случае не должен дружить с другими детьми, у которых ЛОС, и вообще не должен общаться с такими людьми. Никогда. Граждане — носители ЛОС должны избегать себе подобных ради собственного блага.

— Почему? — еле слышно прошептал Ринго.

— Если двое людей с лунарным офтальмическим символяризмом посмотрят друг другу в глаза, не прикрытые защитными очками, они…

— Полюбят друг друга, как обычные люди? — спросил он с горечью.

— Нет. Они умрут.

Лунарный офтальмический символяризм встречается редко, но такие случаи отнюдь не единичны. Он постоянно витает вдали, словно древний призрак с темной, необитаемой стороны. Он в любую минуту может влететь в открытое окно. Выберет себе жертву и закует в кандалы. На этот раз он выбрал Иеронимуса Рексафина и приказал ему: останься здесь навсегда. Дыхание призрака древнее, чем лунные кратеры, давно уже заполненные водой от растопленных комет.

Она была хорошим другом.

Защитные очки у нее были ничуть не уродские — в стильной прозрачной оправе. И еще она красила волосы в синий цвет, сколько Иеронимус ее помнил, то есть с третьего класса. Девочка с ярко-синими волосами.

Все последующие школьные годы волосы у нее не менялись, всегда оставались синими. Еще и в рифму с именем: Слинни. Многие звали ее Синяя Слинни. Прозвище такое.

Все знали: она — девочка с синими волосами.

Для нее было очень важно, что люди обращают внимание именно на волосы.

А не на то, что она — стопроцентно лунная.

Слинни Мемлинг было шестнадцать, как и Иеронимусу. Из двух тысяч учеников их школы всего пятеро являлись носителями лунарного офтальмического символяризма, но они никогда не разговаривали друг с другом. Люди в защитных очках шарахались от себе подобных то ли по привычке, то ли в силу какого-то инстинкта, а может, сказывались две сотни лет психологической обработки. К тому же в глубине сознания постоянно маячила грозная тень. Посмотреть друг на друга без очков — смерть. Высшая кара за дерзость воображения.

Все они стыдились самих себя. Непонятный, пугающий цвет глаз, скрытых защитными очками, каждую секунду напоминал о том, кто они такие.

Слинни была исключением. Цвет волос, шикарные (импортные, земного производства, итальянские) очки и яркая личность помогли отодвинуть на задний план клеймо стопроцентной лунности. Его заслонил придуманный Слинни образ. Все получилось как нельзя лучше: первым делом замечали синие волосы. А пижонские очки воспринимались не иначе как модный аксессуар.