Шаг за грань - Олег Верещагин

Сейчас рейдер и его жертва дрейфовали в космосе, сцепленные штурмовыми галереями. Внешне оба корабля казались мертвыми, но на деле внутри шла напряженная непрерывная работа.

– Раса крепкая, но глупая и доверчивая, – задумчиво сказал Рэн кен ло Илвэри, и офицеры, замолчав, повернули головы к капитану. – Что они похожи на нас – с этим пусть разбираются ученые. В конце концов, мьюри тоже на нас похожи… – При упоминании старых врагов многие нахмурились. Сравнение получилось неудачным – ЧЕМ кончилась война с мьюри, на Сторкаде знали все и забывать не собирались. – Как там с анализом уровня развития?

Офицер, к которому был обращен вопрос, кивнул:

– Судя по тому, что мы успели изучить, – эта раса только-только выбралась в космос. Они освоили крохотный кусочек пространства. Технически сильно отстают от нас, хотя корабль сам по себе неожиданно хорош, есть множество вещей, которые просто драгоценные камни на фоне даже наших достижений. Если мне будет позволено добавить… – офицер замялся, и Рэн кен ло Илвэри кивнул. – У меня странное ощущение… В этой расе есть что-то неправильное… нет, не так. Непривычное, необычное. Я не могу понять, что это, но оно есть – сквозит во всем, начиная от их корабля и кончая тем, как они дрались…

– Когда сможете сформулировать свои подозрения более точно, – с легкой насмешкой сказал капитан, – тогда мы вернемся к этому разговору. Пока же… – Он встал. – Пока я принял решение, – вытянувшийся из его руки зеленый луч пошел по новой карте, развернувшейся на экране. – Мы используем их корабль и захваченные записи, а также наше удачное сходство для того, чтобы высадиться вот сюда, – на карте вспыхнула точка. – Если я что-то успел понять – это планета-рудник. Я приказываю подготовить десантную группу – думаю, трехсот человек хватит. С их наивностью и явной неискушенностью в делах войны мы легко сломим сопротивление, разграбим рудник, вывезем все ценное, включая рабов, и вернемся на Сторкад втройне победителями. Разработкой деталей операции я займусь сам.

Одобрительный шум был ответом на короткую речь капитана. Лишь офицер, так скомканно сделавший доклад-прогноз, молчал. Не от обиды – нет, он не находил ничего обидного в словах командира, скорее соглашался с ними. Но сейчас он рассматривал доставшийся ему в качестве трофея пистолет врага – пороховой, древний, с вытертым воронением. Длинный плоский ствол пистолета был украшен какими-то буквами – пока что письменность новых будущих рабов не была расшифрована, и офицер просто задумчиво проводил по надписи пальцами, пытаясь разобраться с тем, что его беспокоит, и злясь сам на себя за эту неуравновешенность…

…На стволе старого, как история Земли, «ТТ», сделанного еще в 30-е годы ХХ века от Р. Х., который офицер-сторк забрал у старшего механика захваченного рудовоза после того, как успел выстрелить раньше, упав за тело застреленного стармехом десантника, было выгравировано – видимо, намного позже, в годы Серых Войн:

Я УМРУ – НО И ТЫ, ГАД, ПОГИБНЕШЬ!

Домой мальчишки возвращались пешком, хотя это было далеко. Но они не спешили и забрались аж на коммуникационный уровень, потому что там было меньше людей, а те, что были, – занимались делами и по сторонам не смотрели.

– Ген, ты меня прости, – говорил Богдан негромко. В ответвлениях коридора мягко мерцали указатели, слышался шум работающих проходчиков. – Понимаешь, у меня… у нас горе. Мне бы просто сказать, а меня зло какое-то взяло, ну, я и – как идиот…

– Что случилось-то? – спросил Генка хмуро.

Богдан тоскливо вздохнул:

– Да понимаешь, Ждан погиб. – Он неожиданно споткнулся и всхлипнул.

– Как погиб? – холодея, спросил Генка. Ждан, старший брат Богдана, служил в полиции на Земле.

– Как, как… – хрипло сказал Богдан. – Так и не бывает даже… Сволочи какие-то… банда, как в истории твоей любимой… Напали на поселок на Курильской косе, с моря. Жданка там еще с двумя ребятами, стажерами, что-то делал, я не понял, что… А больше никого. Даже мужчин почти не было, все в море на ловле… А эти… с баркаса с моторного высадились и по поселку… Стрельба, крики… Ну, Ждан и эти двое стажеров, они… бой приняли, в общем. Они, а с ними мужики, какие были, пацаны постарше – оружие похватали, бандитов почти всех и положили, какие остались – сдались. А Ждана… убило. Вот так… – Он вытер глаза рукой.

– Какая банда? – Генка никак не мог взять в толк. – Разве такое бывает?!

– Ну вот… выходит, бывает, – ответил Богдан. – Сказали – даже место нашли, где у них база была, где-то на островах, которые от Японских остались… Дикари совсем, а с винтовками автоматическими, с пулеметом…

Генка не знал, что сказать. Он осторожно положил руку на плечи Богдану – показалось, что тот собирается по-настоящему заплакать. Но это, конечно, была чушь. Богдан дернул плечом и, посопев, зло сказал:

– Ладно, там посмотрим, что дальше… Простишь? – требовательно спросил он.

– Конечно, – кивнул Генка. – Только больше не надо так, Богдан. Ждан… он же видишь, он и сам, как… – и не договорил, не нашел слов.

А Богдан только наклонил разноцветную голову, и какое-то время мальчишки шли молча.

Потом Генка спросил:

– Ты на той неделе собираешься в поход? Или…

– Пойду, – ответил Богдан. – Слушай, давай в наше кафе зайдем, что ли…

«Наше кафе» – это было кафе-автомат на углу 17-й и 18-й линий, около остановки.

Мальчишки вскочили на только-только отошедшую от остановки платформу, идущую в нужном направлении. Группа инженеров, возвращавшихся со смены, распевала старую песню – впрочем, тут она звучала скорей в ироническом ключе:

Гонят партию в землю глухую,

В самоцветный проклятый рудник…

Генка думал о случившемся. Не верилось, что такое вообще могло произойти. Банда… Нет, конечно, бывает разное. Но такое?!

Он вспомнил Ждана. Тот был старше Богдана на шесть лет, служил уже два с лишним года и прилетал в отпуск – в форме; конечно, не такой, как армейская, но все равно в форме – веселый, возбужденный от встречи с родными…

Генка закрыл глаза. Он пытался представить себе, как это было. Но в голову лезли только кадры из фильмов – пусть и документальных, но фильмов. А Ждан был не из фильма. Он был настоящий, а теперь его – нет.

Это были тяжелые мысли. Потому что смерть, хоть и далекая, была настоящей смертью в бою. У Богдана был брат. А теперь его нет.

* * *

К удивлению Генки, в кафе сидели за столиком и жрали пирожные Алька и… Ульяна. Алька заметила мальчишек первой и громко сказала:

– Ну, вот и они. И рожи целые. А ты беспокоилась чего-то там…

– Привет… – удивленно сказал Генка, присаживаясь к столу. – А ты как здесь? – вопрос был обращен к Ульяне.

Она снова – как тогда на платформе – наклонила голову к плечу и спокойно ответила: