Хороший, плохой, неживой - Ким Харрисон

– Все жертвы – колдуны, – сказала я. – Всеодинокие, кроме первых двух, и все – специалисты по лей-линейной магии.

Я чуть поморщилась – не люблю лей-линий, и всячески избегаюих как только могу. Они – ворота в безвременье и к демонам. Одна из популярныхтеорий гласила, что жертвы баловались с темными искусствами и просто несправились с ситуацией. Я в это не верила. Нет такого глупца, что решился быпривязать демона – кроме моего бойфренда Ника, да и тот на это пошел толькочтобы спасти мне жизнь.

Эдден кивнул, показав заросшую жесткими волосами макушку.

– Про что не сообщалось – так это что все они, в то илииное время, учились у доктора Андерс.

Я потерла поцарапанные ладони.

– Андерс, – пробормотала я, вытаскивая из памятиузколицую хмурую женщину со слишком короткими волосами и слишком пронзительнымголосом. – Я у нее тоже училась. – Глянув на Эддена, я озадаченноповернулась к одностороннему стеклу. – Она у нас была приглашеннымпрофессором, когда один наш преподаватель уходил в годичный отпуск. Читала курслей-линейщины для колдуний земли. Этакая снисходительная жаба. Выкинула меня стретьего занятия, поскольку я не заводила себе фамилиара.

Он хмыкнул:

– Постарайтесь на этот раз хотя бы «Б» получить, чтобымне оплатили расходы на обучение.

– Стоп! – взвизгнул Дженкс, возвысив и без тогопискливый голос. – Вы, Эдден, свои подсолнухи в другом саду сажайте.Рэйчел близко не подойдет к Саре-Джейн. Это Каламак тянет к ней своинаманикюренные пальчики.

Эдден нахмурился, отвалился от стены.

– Мистер Каламак здесь даже не подразумевается. А еслиты, Рэйчел, это расследование используешь как предлог взяться за него, я твоюлилейную ведьмовскую задницу выкину через реку прямо в Низины. Нашаподозреваемая – доктор Андерс. Если берешься за эту работу, то про мистераКаламака забудь.

Крылья Дженкса зажужжали, как у рассерженного шершня.

– Вы себе все антифризу в кофе сегодня плюхнули? –взвизгнул он. – Это же подстава! Ничего общего с делами того охотника наведьм. Рэйчел, скажи ему, что ничего общего!

– Ничего общего с делами того охотника на ведьм, –повторила я послушно. – Я берусь за эту работу.

– Рэйчел! – возмущенно воскликнул Дженкс.

Я медленно перевела дыхание, понимая, что все равно не смогуобъяснить. Сара-Джейн честнее половины агентов ОВ, с которыми мне приходилосьработать: сельская девушка, изо всех сил пытающаяся пробиться в городе и помочьсвоей закабаленной семье. Хотя она меня бы в упор не узнала, я была у нее в долгу.Только она как-то проявляла ко мне доброту в те три адских дня, когда я прошлойвесной была заперта в офисе Трента Каламака в образе норки.

Физически мы были непохожи, как только могут быть непохожилюди друг на друга. Сара-Джейн сидела, чопорно выпрямившись, в безупречномделовом костюме, с макияжем настолько классным, что его и видно не было, а ястояла в потертых кожаных джинсах и на голове у меня черт-те что творилось. Онабыла миниатюрная, личико как у фарфоровой куклы, прозрачной кожей и тонкими чертами,а я – высокая, атлетически сложена (и это спасало меня больше раз, чем у меняна носу веснушек). Она с округлостями и выпуклостями, где надо, а у меня грудьразве что намеком обозначена. Но что-то родственное я ощущала в ней. Мы обебыли в капкане у Трента Каламака. И сейчас она, наверное, это уже знала.

Дженкс завис рядом со мной.

– Не надо! Каламак ее использует, чтобы до тебядобраться.

Я раздраженно от него отмахнулась:

– Руки коротки у Трента. Эдден, у вас еще осталась тарозовая папка, которую я вам оставляла прошлой весной?

– С диском и книгой данных, содержащими доказательства,что Трент Каламак изготовляет и распространяет незаконные генетическиепродукты? – улыбнулся он. – Ага. Я ее беру с собой в кровать поночам, когда не могу заснуть. У меня отвалилась челюсть:

– Но вы должны были ее открыть, только если я исчезну!

– Я рождественские подарки тоже раньше рождестваоткрываю, – ответил он. – Расслабься, я ничего делать не буду, еслиКаламак тебя не убьет. Но я все равно считаю, что шантажировать его рискованно…

– Это единственное, что сохраняет мне жизнь! –крикнула я запальчиво и вздрогнула, подумав, не слышит ли меня Сара-Джейнсквозь стекло.

– …но менее рискованно, чем пытаться отдать его в рукизакона – в данный момент. Но вот это? – Он махнул рукой в сторонуСары-Джейн. – Не такой он дурак.

Будь это кто угодно, кроме Трента, я бы согласилась. ТрентКаламак идеален на страницах газет, очарователен и обаятелен на публике – ихолодно беспощаден за закрытыми дверями. На моих глазах он у себя в офисе убилчеловека, тут же на месте обставив это как несчастный случай. Но пока Эдден непустит в ход мой шантаж, этот неприкосновенный меня не тронет.

Дженкс метнулся между мной и зеркалом, застыл неподвижно,личико искажено тревогой.

– Это дело воняет хуже той рыбы. Уйди, Рэйчел, не лезьв него.

Я смотрела мимо Дженкса, на Сару-Джейн. Она недавно плакала.

– Я у нее в долгу, Дженкс, – шепнула я. –Пусть даже она об этом не знает.

Эдден подошел и встал рядом, и мы вместе смотрели наСару-Джейн.

– Морган?

Дженкс был прав. Счастливых совпадений – кроме оплаченныхзаранее – не бывает, а вокруг Трента вообще ничего не происходит без причины.Но я не сводила глаз с Сары-Джейн.

– Да, я берусь за эту работу.

Я то и дело косилась на ногти сидящей напротив Сары-Джейн –она ими постукивала по столу. В прошлый раз, когда я ее видела, они быличистыми, но стертыми чуть не до мяса. Сейчас – длинные, ухоженные, покрытые совкусом выбранным красным лаком.

– Итак, – начала я, переводя взгляд споблескивающего лака на ее глаза. Они оказались голубыми – я тогда неразглядела точно. – В последний раз вы говорили с Дэном в пятницу?

Сара-Джейн кивнула. Когда Эдден нас представил, узнавание унее в глазах не мелькнуло. Отчасти я испытала облегчение, отчасти –разочарование. Аромат сирени от ее духов вызвал неприятные воспоминания обеспомощности, испытанной мною в клетке в офисе Трента.

В руке Сара-Джейн сжимала платок, скомканный в шарикразмером с грецкий орех.

– Дэн позвонил мне, когда пришел с работы, –ответила она с дрожью в голосе. Посмотрела на Эддена – он стоял у открытойдвери в белой рубашке с закатанными рукавами, скрестив руки на груди. –Потом он оставил мне сообщение им автоответчике – в четыре утра. Сказал, чтоприглашает меня поужинать, у него есть ко мне разговор. И больше не появился.Вот почему, офицер Морган, я знаю, что что-то случилось.