Половинки сердца - Елена Владимировна Сергеева

любит так развлекаться. Тем более, что я никогда особенно не возмущался по этому поводу. Мне было выгодно устранять интерес ко мне у женщин чужими руками. Ты это услышала и поверила, — он хмурится и еще раз вздыхает.

— Как я могла не поверить? Он сказал, что у тебя жена и сын, которых ты очень любишь, — всхлипываю я, вспоминая весь этот ужас.

— Ри, я не женат и детей у меня нет. Неужели ты так легко поверила в это? Подумала, что я смогу забыть тебя, мою Золотинку, или променять на другую? — он отстраняется и пытливо заглядывает мне в глаза.

Я потрясенно замираю, пытаясь осознать то, что только что услышала. Таль не женат! Он свободен! И я столько времени изводила себя зря.

— Но, серьга в твоем ухе? Как тогда… — растерянно шепчу, все еще пребывая сомнениях.

— Серьга? — он рефлекторно касается ее и мечтательно улыбается. — Ты моя любовь, Ри. Единственная на всю жизнь. И ничто не сможет это изменить. Я ведь говорил тогда, что эльфы любят лишь раз в жизни. А серьга… отец настоял, чтобы я закрыл все вопросы по этой теме. Чтобы не вызывать лишних разговоров. Я был так непоколебим в своей вере, что найду тебя, и он дал мне возможность не отвлекаться больше ни на что другое.

— Я не понимаю.

— Мы провели закрытый ритуал, не завершив его. Я ждал все эти годы, чтобы сделать это вместе с тобой. Пара этой серьги лежит в моей каюте и ждет тебя, Рин. Ты веришь мне? — Таль становится серьезен, как никогда.

— Верю, — зачарованно заглядывая ему в глаза, шепчу в ответ. — Ты еще говорил, что узнаешь меня в любом обличье. Так и вышло. Как ты понял, что это я?

— Сначала, я заметил остаточный магический след там, где его не могло быть, и заинтересовался. Я ведь искал тебя, искал Вейтарун. Разругался с отцом и он махнул на меня рукой, а я пошел в дальнюю разведку, чтобы иметь возможность продолжить поиски.

Я смотрю на него и теперь совершенно точно узнаю своего Таля в этом суровом, серьезном командоре, каким он стал. Внутри он не изменился, просто сверху брони нарастил.

— Когда посол намекнул, что новый контакт несет определенный магический фон, я решил проверить все лично и напросился сопровождать делегацию. Все были только рады. Они ведь не были в курсе моих истинных целей. Я искал тебя. И нашел…

Он еще раз окидывает меня восхищенным, с ноткой неверия в происходящее, взглядом, от которого у меня внутри все дрожит и плавится.

— Ты такая красавица, Рин. Настоящая Золотинка, — он пропускает прядь моих волос через пальцы. — Поклонников, наверняка, куча? — ревниво добавляет он.

Я тихонько смеюсь, не могу удержаться. Мой Таль! Он не изменился. Он-то ведь не знает, как старательно отец гонял всех моих ухажеров, ограждая свою «маленькую» дочурку от всего мужского населения. Как в академию отпустил не понятно.

— Таль, да я же попала сюда и опять подростком стала. Пока выросла. Потом училась. Да я даже не целовалась еще ни с кем по-настоящему толком. Не успела. А ты говоришь, поклонники…

— Не целовалась, значит, — глаза эльфа хищно блеснули. — Какое упущение. Нужно его исправить и как можно скорее, — склонившись, протянул он.

Вопреки своему утверждению, Таль не торопится. Медленно наклоняется еще ниже, пока не заслоняет собой весь мир. У меня перехватывает дыхание. Глаза его темнеют до грозовой черноты и завораживающе мерцают в полумраке беседки. Расширившийся до размеров радужки зрачок сильно пульсирует. На щеках лихорадочный румянец. Он нежно проводит по моим губам языком, словно пробует их на вкус, вспоминает. И только потом объединяет наше дыхание. Я подаюсь навстречу, прижимаюсь тесно-тесно. Его ладони нетерпеливо зарываются в мои волосы. Он притягивает мою голову к себе, словно умирающий от жажды, чашу с водой. И пьет, пьет, пьет… И не может напиться.

Нежный неторопливый поцелуй перерастает в нечто страстное и неистовое. Таль протяжно стонет мне в губы. Или это я не сдерживаю своих чувств? Сейчас это не важно. Мы словно два дерева, сплелись друг с другом ветвями и не можем теперь разделиться.

— Золотинка моя, — жарко шепчет Таль, хаотично покрывая мою шею и плечи короткими жадными поцелуями.

Краткий миг головокружения я не заметила или списала его на свою впечатлительность. Но вот когда Таль опрокинул нас на мягкое ложе, которого здесь быть не должно, я на секунду очнулась и огляделась.

Ой, это точно не беседка в саду.

— Таль, а где…

— Это моя каюта, — бравый командор растерян не меньше меня. Похоже, до этого он действовал на автопилоте.

— А как мы…

— Не важно, — глаза у Таля опять загораются голодным огнем. — Главное, что здесь нам никто не помешает, — быстро сориентировался он.

— Моя Рин. Любимая, — его горячее дыхание обжигает висок. Меня словно в кипяток окунули. Настолько быстро жар распространился по телу. В животе горячими углями вспыхнуло желание.

Он нависает надо мной, такой возмужавший и такой желанный. Мой Таль! Он прав. Я не хочу сейчас чтобы нам кто-нибудь помешал. Хочу дойти с ним до конца. Сегодня. Прямо сейчас. И я тянусь к нему сама, запускаю пальцы в его темную шевелюру. Интересно, когда она успела расплестись? Как давно я мечтала это сделать. Притягиваю его к себе.

— Твоя, Таль. Только твоя, — шепчу ему в ответ, прежде чем поцеловать.

Он сдавленно стонет мне в губы. Его терпение тоже на пределе. Мы слишком долго провели вдали друг от друга, чтобы сейчас сдерживаться. Поэтому я одним быстрым плавным движением провожу по его плечам, сбрасывая его копр* на пол. Наощупь нахожу магнитную застежку и тяну за нее. И вот уже мои руки погружаются в тактильный экстаз, скользя по обнаженной мужской груди. Пальцы очерчивают каждую мышцу, каждый изгиб, запоминая, фиксируя в памяти его образ. Таль тоже времени зря не теряет. У моего платья нет застежки, но командора это не смущает. Он сильно тянет за подол, и оно сползает с меня словно вторая кожа, обнажая все новые и новые участки тела. А за ним следуют руки и губы любимого. Вот он добрался до груди. Нежно обвел носом каждое полушарие, приласкал языком розовую горошину соска. Одного. Второго. И двинулся дальше. Прочертил на животе обжигающе влажные узоры. На секунду замер.

— Если это сон, то я не хочу просыпаться, — раздается в тишине его хриплый голос.

На мгновенье и мне становится страшно, что все это только мои фантазии, и я опять проснусь в своей постели, поливая слезами