Сломанная печать - Иванна Осипова

На Марису она бросила только один взгляд, в котором было скорее удивление, чем недовольство. В прихожей мягко горели небольшие магические светильники. Обстановка показалась простой, потёртой, но опрятной. Не так уж и богат эмпат-лекарь, как думалось Марисе. Ей стало обидно за магистра Дэя. Какой-нибудь самодовольный негодяй жил бы намного богаче.

— Приготовь ванну для юной госпожи, Грета, — немедленно распорядился хозяин. — И что-нибудь из одежды. Завтра вы купите всё новое.

— Постараюсь подобрать, — служанка с любопытством оглядела гостью, дожидаясь прочих распоряжений.

На её лице явственно читалось: «Что решил учудить старик? Тащит в дом всякую гадость, а мне убирать». Никакой женой в доме и не пахло. Мариса быстро это поняла и с облегчением выдохнула.

— И помоги ей. Поужинаем, когда девочка приведёт себя в порядок.

— Она будет ночевать в доме? — совершенно ровным голосом поинтересовалась Грета, покосившись на Марису.

«Она ляжет в вашей спальне?» — послышалось в тоне служанки.

Почувствовалось, как Виктор немного напрягся, но также спокойно ответил:

— Постели в комнате рядом с моей. Она не так захламлена.

Мариса продолжала стоять посреди прихожей, прижимая к себе котомку с едой. Сделалось неуютно. Даже в скромном доме лекаря она в своих рваных обмотках на ногах и сотню раз перешитом платье выглядела нищей попрошайкой. И служанка подумала о девчонке гадкое. Захотелось немедленно выбежать на улицу и никогда не возвращаться, но Мариса наоборот выпрямила спину и задрала подбородок, глядя прямо в глаза Грете.

Магистр направился к одной из дверей на первом этаже, но остановился, обернулся, хмуря брови и кусая губы.

— Грета, — его лицо слегка покраснело, он подбирал слова, — Мариса дочь друзей, сирота, попавшая в трудную ситуацию. Она мне, как дочь, — маг особо выделил голосом слова «мне» и «дочь». — Ты поняла?

Отчитываться перед прислугой было необязательно, но Виктор сразу прояснил все сомнительные и неловкие моменты. Для Греты этого оказалось достаточно. Хозяина она знала очень хорошо, как догадалась Мариса, кажется, даже вздохнула с облегчением.

— Пойдём, милая. Сейчас всё устроим, — женщина повела девушку в другую часть дома. — Что у тебя там в котомке? Вещи?

Помотав головой, Мариса ответила не сразу:

— Еда.

— Еде место на кухне, — женщина протянула руку, чтобы забрать котомку, но наткнулась на решительный взгляд гостьи. — Хорошо. Пусть останется при тебе.

Все богатства Марисы так и лежали рядом, когда она, распаренная, нежилась в горячей воде. Она и забыла, когда последний раз мылась подобающим образом. Конечно, три последних года скитаний, она старалась держать себя в чистоте, но разве море или бочка с холодной дождевой водой сравнятся с настоящей ванной?

— Какая ты худенькая, — вздыхала женщина, терпеливо занимаясь Марисой.

Грета помогала как следует растереть кожу, смыть накопившуюся грязь. Бедной служанке пришлось сменить воду, прежде чем оставить девчонку на время отдохнуть и отмокнуть. Давно Мариса не ощущала себя настолько довольной.

В столовой Мариса появилась чистая, в свежей одежде не по размеру. Платье норовило сползти, и пришлось подвязать его пояском, а ворот подшить на скорую руку. С большим удовольствием она немедленно легла бы спать, но Виктор ждал гостью. Он делал какие-то наброски на листе бумаги, когда Мариса вошла в комнату. Его задумчивый взгляд скользнул по тщательно расчёсанным влажным волосам девушки, по мешковатому платью с приколотой брошью и котомке, с которой она никак не желала расстаться. После горячей воды Мариса раскраснелась, а сейчас щеки горели огнём. Что-то во лице магистра Дэя смутило её. Слишком нежно он посмотрел, слишком волнительно.

Он поднялся и мягко забрал котомку.

— Отдам Грете. Тебе не придётся голодать. Попытайся забыть прежние привычки.

Наверное, он применил успокаивающую магию, которой владели все эмпаты, потому что на этот раз Мариса сдалась без боя и выпустила добычу. После всех событий и простых радостей она совсем потерялась в незнакомом доме, расслабленность тела не позволяла сосредоточиться, чтобы улавливать чужие заклинания и противостоять им.

— Что это? — он осторожно отвёл прядку волос в сторону, разглядывая несколько шрамов от ожога возле уха. — Кто?!

Огонь стихийников невозможно спутать с действием обычного пламени. Лекарь различит их немедленно. В нём почувствовались гнев и боль, пробившиеся через сломленный дар Марисы. Она замерла. Больше всего она опасалась вопросов.

— Кто из магов посмел?! Или это несчастный случай? А рука?! — Виктор вспомнил о шрамах на ладони девушки, не спрашивая разрешения заставил разжать пальцы.

Иная магия чуть затронула кожу. Он долго подставлял под свет красноватые разрывы, которые давно заросли, оставив короткие борозды. Сразу же применив дар лекаря-эмпата, магистр Дэй убедился, что с рукой ничего сделать не получится. Следы чужой силы не поддавались.

— С ожогом на лице я справлюсь, — он потянулся к ней, но Мариса отклонилась.

— Нет. Я хочу помнить. — Её глаза потемнели, лицо приобрело неожиданную резкость, точно отражение Регины.

У любимой Виктора всегда был характер.

— И не расскажешь, что произошло?

— Не имеет значения, — она не хотела смотреть ему в глаза.

— Ты очень похожа на мать и такая же непреклонная, — маг дал понять, что не станет настаивать.

Мариса успокоилась, почувствовав себя в безопасности. Возникшее напряжение рассеялось.

— Я её плохо помню. Наверное, вы очень любили… Регину, — догадалась она о чувствах магистра.

— Никогда не переставал, — ему пришлось сжать зубы, чтобы не дать эмоциям выход.

— Почему же позволили стать женой другого? Моего отца…

— Потому что сильно любил. Регина была счастлива с Фростом… — Дэй растерянно оглянулся. — Давай ужинать.

Он поспешил завершить разговор, а Мариса чуть коснулась его плеча, прежде чем сесть на предложенный стул. Эмпат с надломленным даром, она догадывалась о его боли, как любой другой человек, но внутри по-прежнему было холодно и пусто. Просто она сделала то, что обычно свойственно нормальным людям.

За ужином они некоторое время молчали, переживая сказанное. Виктор занимался содержимым своей тарелки. В трактире он так и не поел. Мариса медленно ковыряла вилкой кусочек мяса. Она привыкла наедаться впрок, если случалось, но сейчас ничего не хотелось. Только спать. Маг-эмпат не мог не заметить её состояния.

— Я должен прояснить кое-что прежде, — магистр отставил тарелку в сторону. — Утром займусь твоими документами. Вы с Гретой отправитесь по магазинам. Остаётся магия.

— Вы готовы потратиться на меня? — слова Дэя вызвали у неё двойственные чувства благодарности и уязвлённой гордости.

— В Академию ты должна явиться пусть в скромном, но достойном виде, — в его