Когти орла - Лене Каабербол

Более значимым. Ну, например, как вот это…

Он молниеносным движением схватил цепочку с подвеской в виде орла. Тарани отчаянно вцепилась в нее, пытаясь удержать, но не смогла. Подвеска раскачивалась в его мясистом кулаке, поблескивая в резком свете школьных ламп. Монго разглядывал свирепого орла, и губы его расползались в усмешке все шире.

— Да, — сказал он задумчиво, — это, пожалуй, подойдет. — И стал надевать цепочку на себя.

«Нет! Нет! Этого нельзя допустить!» Монго вдруг завопил, отбросил подвеску и яростно затряс рукой.

— Он горячий! — недоверчиво воскликнул он. — Эта штука жжется!

— Неужели? — Тарани наклонилась и подняла цепочку. — А я ничего не чувствую.

— У меня будет волдырь!

«Если свяжешься с огненной чародейкой, еще и не такое получишь», — подумала Тарани со странной смесью ужаса и радости. И, пока Монго стоял столбом, дуя на обожженный палец, Тарани успела пробежать половину холла.

— Было приятно поболтать с тобой, — бросила она через плечо. — Но мне пора идти.

— Прямо сейчас? — переспросила Корнелия. — А я думала, мы договорились немного подождать. Кстати, у некоторых из нас скоро контрольная по географии…

Тарани назначила встречу у старого фонтанчика с питьевой водой за спортклубом. Здесь было уютно, и девочки наслаждались солнечным теплом. Ирма передернула плечами и зевнула, потянувшись, как кошка. Тарани, напротив, была расслаблена настолько, насколько может быть расслаблен канатоходец на середине проволоки.

— К тому времени мы вернемся, — возразила она. — Мы же можем вернуться в тот миг, из которого исчезли.

— У меня от одной мысли об этом голова кружится, — сказала Ирма. — Слишком много думать о путешествиях во времени перед обедом не очень-то полезно для здоровья.

Вилл пристально взглянула на Тарани.

— Это из-за него, да? — тихо спросила она.

Тарани опустила голову, стараясь скрыть выступивший на щеках жаркий румянец.

— Нам нужно использовать подвеску, — сказала она, раскрывая ладонь. Она до сих пор сжимала талисман, как будто от него зависела вся ее жизнь. — Пока до нее никто не добрался. — Тарани не знала, как долго она сможет сдерживать Монго.

— Но ведь Горгон не в курсе, кто мы и где мы, правда? — испугалась Хай Лин.

— Думаю, пока не в курсе, — ответила Вилл. — Но, возможно, Горгон— не единственная опасность.

Тарани чувствовала, что взгляд Вилл все еще направлен на нее.

— Может, и нет, — прошептала она.

— Тарани…

— Вилл, ты обещала. Обещала, что дашь мне самой разбираться с моими делами. И я разберусь — когда мы вернемся.

— Нет, я говорила не совсем так…

— Эй, — подала голос Корнелия. — Больше двух — говори вслух! Нам тоже нужно знать, что происходит.

— Это все Монго! — вдруг выпалила Ирма. — Я так и знала! Я сразу догадалась, что от него будут одни неприятности!

— Но Тарани, — заговорила Хай Лин, — ты ведь не можешь всерьез бояться его! Он всего лишь качок, а ты… ну, ты это ты.

— Я его не боюсь! — И это было почти правдой. Прежде всего она опасалась не самого Монго. Она боялась того, во что он мог превратить ее жизнь.

— Ты всегда можешь превратить его в жабу, — предложила Вилл. — Только сомневаюсь, что хоть кто-то заметит разницу.

На какой-то миг Тарани и в самом деле стала взвешивать эту идею. Жабы ведь не говорят. Жабы не могут выдать тайну. Но нет. Конечно, ужасно, если мама узнает секрет Монго, но еще хуже, если Оракул увидит, что она злоупотребляет своими магическими силами в личных целях.

Но это, разумеется, только при том условии, что Оракул не исчезнет, и Вселенная продолжит свое существование в прежнем виде.

— Слушайте, я обязательно разберусь с Монго, — торопливо пообещала Тарани. — Когда мы вернемся. Только доверьтесь мне, я не зря говорю, что нам надо использовать подвеску прямо сейчас. — Она подняла цепочку повыше, и на талисман упал солнечный луч. Орел, державший песочные часы, казался грозным и свирепым, словно собирался растерзать любого, кто покусится на хрустальный предмет в его когтях. Верхняя часть часов была заполнена неподвижным черным песком. Часы еще не были пущены в ход. Песок посыплется, лишь когда чародейки шагнут в Паутину Времени. А если они не успеют вернуться прежде, чем песок иссякнет, они навсегда останутся у Паутины в плену.

Взгляд Вилл скользнул по подвеске и переместился на Тарани.

— Можешь рассчитывать на нашу помощь, — сказала она подруге. — Мы не оставим тебя в беде.

Тарани улыбнулась, не разжимая губ.

— Спасибо. Но вообще-то я уверена, что должна справиться с этой проблемой сама. Когда мы вернемся назад. Только, пожалуйста… давайте отправимся в путь сейчас?

Вилл обвела взглядом остальных чародеек.

— Хай Лин?

— Сегодня я чувствую себя гораздо лучше, — кивнула та. — Никаких головокружений.

— Корнелия?

— Почему бы и не сейчас.

— Ирма?

Та вздохнула.

— Можно мне хотя бы захватить с собой закуску? У меня после этих путешествий сосет под ложечкой.

— Что ж, похоже, все согласны, — заключила Вилл. — Мы отправляемся.

Тарани ощутила, что теперь может улыбаться обычной теплой, нескованной улыбкой.

— Спасибо вам всем, — сказала она. — Я этого не забуду.

— Кажется, настал черед надеть парадные платьица, — провозгласила Ирма и приняла свою чародейскую форму. Тарани с удовольствием последовала ее примеру.

Было так странно покидать Хитерфилд с облегчением. Тарани, конечно, она прекрасно понимала, что впереди ее и подруг ждут опасности, что они могут столкнуться с обстоятельствами и врагами в сто раз хуже Монго. Но этим трудностям она будет противостоять как Стражница Кондракара, опираясь на поддержку команды W.I.T.C.H. Сейчас это представлялось ей делом более легким, чем быть просто Тарани Кук.

Вилл подняла Сердце Кондракара, чистое прозрачное сияние кристалла слилось с блеском песочных часов, и началось великое волшебство…

Тарани будто подхватило мощным течением, оторвало от земли и куда-то поволокло. Ей подумалось, что это все равно, что ехать по встречной полосе — потому что все во Вселенной движется в обратном направлении.

— Держитесь! — послышался голос Вилл. — Держитесь за Сердце и друг за друга как можно сильнее!

— Ух! — выдохнула Ирма. — Ой-ой-ой! Лучше в следующий раз полечу бизнес-классом, и плевать на цену!

«Ненавижу это! — подумала Вилл. — Больше всего на свете ненавижу!»