Таир - Гузель Магдеева

Сестра росла в нашей семье как принцесса: на целую толпу братьев, дядьев и племянников она оказалось первой и единственной девчонкой, совершенно не обделенной вниманием. Кажется, сильнее чем ее наша эби не любила никого. Даже меня, своего первого внука. Для единственной внучки эби и имя выбрала сама - Зайнаб. Имя старое, редкое, непривычное, но протестовать никто не посмел. Близкие звали сестрёнку Зай, Зая, Зайка. И все эти заи чудесно ей подходили.

На входе нас приветствовала охрана, тут же подскочила Оксана, отвечавшая за организацию вечера. Скучного, банального и весьма унылого события, которое проводилось каждый год и требовало моего обязательного присутствия.

Будь моя воля, это время я бы провел в куда более приятной компании. Например, с Соловьевой, о которой я сегодня то и дело вспоминал. Надо не забыть пробить через Руслана ее номер.

Я огляделся, отмечая с ленцой декорации, на которые ушли средства из фирмы. Немалые кстати, за всю эту декоративную шелупонь.

Фойе украсили цветами, напротив входа стояла большая фотозона, работали аниматоры, фотографы щелкали зеркалками. Во всем этом роскошном безобразие сновала добрая сотня приглашенных гостей, с которыми придется ручкаться, здороваться и вести светские беседы, скалясь на камеры.

Терпеть, блять,  этого не могу.

Но выбора нет, придется лыбиться и не шарахаться от журналистов. Когда-то такое внимание льстило, обо мне писали часто, ещё бы: один из самых молодых миллионеров республики, богатый наследник нефтяной империи, завидный холостяк.

Сейчас же становиться очередным инфоповодом для местных газетенок было скучно , банально и даже пошло.

— Таир Ильдарович, здесь мэр, — подсказала Оксана, возникнув рядом, — не забудьте отметиться.

Я подошёл вместе с Заей к черноволосому мужчине лет пятидесяти. Обменялись рукопожатиями, он улыбнулся почти по-родственному, хотя это казалось больше похожим на акулий оскал.

— Молодец, Таир, отличный прием. Нам с женой нравится, — кивнул на свою супругу.

— Жаль, Динар не смог прийти, — закинул удочку, наблюдая за реакцией будущего родственника. Пальцы Зай чуть сдавили мой локоть, будто прося: не надо.

— Ничего, не первый и не последний прием. Как дела, Зайнаб? Как сессия?

— Все отлично, — сестра осталась вместе с родителями жениха, а я отправился дальше, отрабатывать обязательную программу хозяина вечера.

Когда с приветствиями было покончено, я решил, что теперь не грех и выпить что-нибудь. Еще полчаса, начнется программа и можно слинять, а сестру оставлю на Руслана. Его Зай не особо любит, но ослушаться побаивается.

— Какая кислая же у Вас рожа, Таир Ильдарович, — рядом возник Тимур, разодетый в пижонский прикид. В руке — стакан с алкоголем, на лице наглая ухмылка. Очень по-шакировски.

— Уши бы тебе открутить, малой, - хмыкнул я, запихивая в рот бутерброд с икрой. Несмотря на прозвище, брат уже успел догнать меня ростом и почти не уступал в ширине плеч, — удивительное дело, ты ещё трезвый и без телки.

— Ещё не вечер, братишка, — ответил Тимур, расплываясь ещё шире в улыбке, — дай мне пятнадцать минут, и я успею снять и оприходовать любую, только ткни в нее пальцем.

— Братец-скорострел? — я поднял бровь в сожалении, но Тимур лишь заржал, махнув рукой в ответ:

— Завидуй молча, в твоём возрасте если встало — уже праздник.

Я только головой покачал, пропуская его выпадку. Тимур покрутил в руках корзинку с начинкой, надкусил ее и поморщился:

— Пиздец, какая-то хрень. Оксана как всегда заказала что-то дико несъедобное.

— А ты хотел бабушкин эчпочмак?

— Народ бы оценил, — посмотрев мне за спину, брат кивнул в ту сторону, — Зайнаб, похоже, сегодня королева танцпола.

Я нахмурился, проследив за его взглядом. Зай все ещё стояла с мэром и его женой, позируя фотографом, и расточала улыбки.

— А где ее женишок, не в курсе?

— Понятия не имею. Не будь занудой и не мешай Зай отрываться. И я тоже, пожалуй, пойду. Повеселюсь, — выделил последнее слово.

— Только триппер не подлови, весельчак, — не удержался, поддел малого. - И не забудь, что тебе ещё речь толкать.

Брат отсалютовал мне бокалом и растворился в толпе. Я ни капли не сомневался, что через пятнадцать минут он снимет очередную светскую львицу и разведет ее на минет в туалете.

Приём шёл своим чередом. Успел выступить мэр, во время его длинной речи я с трудом сдержал зевок - и так спать хочется зверски, а здесь такая скука… Интересно, что сейчас Соловьева делает? Вот с ней скучать не приходилось от слова вообще.

Я нетерпеливо посмотрел на часы - скоро малому выступать от имени дочерней организации. В семейный бизнес ему не хотелось, но рано или поздно - нужно. Не хочет, заставим. Я подумал было отправить искать его организатора, потом представил, что в этот момент мой разлюбимый младший вполне может трахать племянницу мэра. Или молодую жену залетного депутатика. Кругом журналисты, скандалов не хотелось. Пойду сам, и начну с туалета, по статистике именно там он жён и племянниц и трахал чаще всего.

Из туалета на встречу промчалась блондинка, поправляя на ходу платье. Из мужского. Неужто и вправду Тимур?

Толкнул дверь, заходя внутрь и насвистывая мелодию, и тут же себя оборвал.

Напротив стоял брат, пиджак нараспашку, ремень расстегнут, на губах усмешка довольная. Перевел взгляд за спину и почувствовал, как кровь к лицу приливает:

— Блядь!

Платье я купила. Горчичного цвета, на тонких бретелях, аппетитно обрисовывающее задницу, но зато скромной длины по колено. Хватит милллионерам и вида на мои икры, оголяться ради дела я все же не собиралась.

К вечеру я была готова. Волосы уложила, нанесла макияж, сапожки начистила так, чтобы казались дороже и новее. Ехать на своей каршеринговой машине не рискнула, чего доброго заблужусь, или в снегу застряну, только уже по-настоящему. Вызвала такси. Водитель явно был если не родным, так двоюродным братом Рахматуллы точно - чёрные глаза сверкали маслянисто и задористо. Курагу не предлагал, но судя по взглядам, увезти был готов на край света.

Благотворительный приём проходил в исторической части города, в особняке, табличка на котором гласила о его двухсотлетнем возрасте. Несмотря на преклонные года здание выглядело величаво и солидно, гордо смотрело высокими окнами, топорщилось колоннами, и даже злобно щерилось горгульями. Одним словом - красота. Дорого, богато.

Такси остановилось у кованого заборчика, я вышла и памятуя о том, что кругом денежные мешки, величаво поплыла ко входу. Фонари вдоль дорожки рассеянно светились тёплым жёлтым цветом, мои каблуки цокали бодро, и я вдруг подумала - все получится. С этой мыслью я и поднялась по крутым ступеням.