Ливонская ловушка - Мик Зандис

– Однажды к деревне, где жил Гуно, пришли чужие корабли с головами драконов на носу. Их было – как пальцев на руках. На кораблях не было товара для торговли, только одетые в шкуры свирепые викинги. Они хотели убить наших мужчин и детей, забрать наших женщин и поселиться в наших домах.

– Смерть им! – возбужденно выкрикнул один из подростков, и нестройные голоса подхватили этот возглас. – Смерть им! Смерть им!

Уго подождал, пока стихнут голоса и продолжил:

– Гуно на рыбацкой лодке вышел в море навстречу викингам. Потом он повернул назад и повел лодку обратно к берегу, будто убегая. Викинги помчались следом. Не ведали они, что Гуно помогают сами Мать моря и Мать ветра. Они наполнили паруса викингов ветром и подняли волну, на вершине которой сидела златовласая девушка. Она поманила Гуно за собой. Волна перенесла его маленькую лодку через подводную гряду, а корабли влетели прямо на камни и разбились. Но многим викингам удалось добраться до берега. Мужчины сражались с врагом прямо в воде, и рядом с ними становились женщины и подростки. И везде, где викинги начинали одолевать, появлялся Гуно. Одним ударом копья он пронзал сразу двух врагов, а его меч сверкал ярче молнии. Три дня продолжалось сражение. Даже дикие звери в страхе убежали в дальние леса, а рыбы ушли далеко от берега. Вода в море стала красной от крови. Так продолжалось, пока все викинги не полегли в битве. И только одному их кораблю удалось уйти и унести с собой весть о храбрости ливов и их предводителе Гуно. Ни один из них потом не осмелился появиться у наших берегов вновь.

Уго помолчал, словно внимательней вглядываясь в события далекого прошлого, и привычно провел ладонью по груди, по тому месту, где под одеждой прятался глубокий шрам, полученный в сражении много лет назад. В том сражении, после которого Уго выбрали старейшиной, тоже полегло немало мужчин из их когда-то самой людной деревни. Где они сейчас? Никому еще не удавалось вернуться из царства мертвых.

– Потом настали трудные времена, – продолжил он. – Лучшие рыбаки и охотники ушли к Матери ночи. Дома опустели. Звери и рыбы не хотели возвращаться в родные места. У многих женщин не осталось мужей и нечем было кормить детей. Из всех взрослых мужчин только Гуно оставался без жены. И он уже не носился на горячем коне вместе с другими молодыми мужчинами, не пел песен у племенного костра. Никто не знал, что за печаль одолевала его. Но когда подошло летнее солнцестояние, его отец сказал: «Иди и без жены не возвращайся». И тогда Гуно отправился за невестой в Куолку. Ранним утром после самой короткой летней ночи добрался он до пустынного берега и присел на песок у края воды, чтобы дождаться совета от Матери ветра. Но воздух был тих, ни один лепесток не колебался на прибрежных кустах, ни одна волна не искажала застывшую воду. И вдруг в море, прямо на солнечной дорожке, появилось стадо синих коров. Их вели красивые златовласые девушки. На голове первой из них, высокой, с широкими бедрами и большой грудью, светился венок из желтых цветов. Гуно посмотрел и уже не мог оторвать от нее взгляда. Это была та самая девушка, которая вела его лодку в день великой битвы с викингами. Коровы вышли на берег и стали щипать траву, а морские пришелицы пели песни. Девушка с желтым венком подошла к Гуно и протянула ему руку. «Хочешь пойти со мной», – спросила она. «Нет, – ответил он, – я хочу взять тебя в жены и вернуться в деревню вместе с тобой. У нас осталось мало мужчин. Кто будет кормить женщин, кто поможет детям вырасти?» «У тебя доброе сердце, – рассмеялась она. – Не волнуйся. Пойдем к моей матери – Матери моря и попросим, чтобы она отпустила меня к тебе. А за свою деревню не беспокойся». Она взяла Гуно за руку и повела за собой в море. Следом, подгоняя стадо, потянулись другие девушки. Но одна синяя корова осталась на берегу. Она шла по кромке воды, пока не оказалась в деревне Гуно. Ее вымя было полно молока, и на следующий день она родила двух телят. Деревня была спасена. Телята выросли и дали новое потомство. Дети пили молоко синих коров и быстро росли, чтобы прийти на смену погибшим в бою отцам. Нигде больше нет таких коров. Говорят, по ночам, в день летнего солнцестояния, жена Гуно выходит на берег и пересчитывает стадо.

– А Гуно? – робко спросила одна из слушательниц, молодая девушка, дочь Зига, которую в предстоящую ночь летнего солнцестояния должен будет выбрать мужчина из соседней деревни. – Почему он не вернулся с женой? Он больше не появляется? Совсем-совсем?

– Кто знает. Может быть, время еще не пришло, – неопределенно ответил Уго и поднялся с насиженного места.

Ночной бой не принес Иво славы или знатной добычи. Три дня он опускал лук с новой тетивой из бычьих жил в воду, сначала накоротко, а затем все дольше и дольше, и после каждого раза стрела ложилась точно в цель, нарисованную на стволе старого дуба. Да что дуба – во время испытаний, когда небо, как плащом, накрыло лес ночным сумраком, и он закончил стрельбу по мишени и собирал стрелы, на поляну выглянула крупная косуля. Ее тело сливалось с молодым ельником, и животное выдавал лишь слабый шорох и отблеск луны в широко распахнутых глазах. Но и этого хватило Иво, чтобы точно поразить цель. Долгие дни прошли после этого в ожидании, когда сможет он проявить свое мастерство в настоящем мужском деле. Мать ночи одарила его особым зрением, позволяющим проникать взору в непроницаемую для других людей тьму. Иногда ему казалось, что его дар гораздо больше, что он может видеть и даже предвидеть мысли и помыслы окружающих его людей. Но перед боем старейшина даже не захотел выслушать его пояснений и вообще запретил брать с собой лук. А что можно сделать с дротиком или мечом, с которыми он не всегда в ладах? К тому же, карабкаясь на борт, он поскользнулся, упал в студеную воду, потерял меч и едва не утонул, если бы не помощь верного друга Зака. А когда он, мокрый насквозь и окоченевший от холода, забрался наконец на корабль германцев, бой был завершен, и встретившие его насмешками воины занимались сбором трофеев.

– Пойдем к девушкам, – позвал его Зак. – Оплакивать ушедших – удел женщин.

– Ано был моим другом, – ответил он. – Тебе не понять.

– Он был моим другом тоже. Мы вместе охотились на кабанов и птиц. Вместе учились кидать дротики и сражаться на мечах. Вместе с ним мы собирались пойти летом за невестами. Мне жаль, что он ушел, не меньше, чем тебе. И я горжусь, что был его другом. Ано ушел героем. О нем будут петь песни. Я сам хотел бы быть на его месте.

– Я видел, как он погиб, – сказал Иво. – Как он будет охотиться в царстве ночи с отрубленной головой? Мой дротик пролетел мимо убившего его германца. Если бы у меня был лук, женщинам не пришлось бы петь песен об Ано, и он был бы сейчас среди нас. Но твой отец не позволил мне взять лук в бой.

– Он думал, что тетива намокнет, и лук будет бесполезным.

– Только не мой! – возразил Иво. – У меня особая тетива, она не боится воды.

– И он опасался, что в темноте ты не отличишь своих от врагов.

– Только не я! – вновь воскликнул Иво. – Я вижу в ночи не хуже совы. Все это знают.

– Ты можешь многое, – согласился Зак. – Но наши отцы и деды никогда не брали луки в ночной бой.