Приют героев - Генри Лайон Олди

– Конрад фон Шмуц. Бдительный Приказ, обер-квизитор первого ранга.

Ладонь у вигиллы оказалась жесткой – и при этом теплой, почти горячей. Мана через край хлещет? Барон знал, что сейчас должна ощутить Генриэтта, в качестве гарантии подлинности чина и ранга собеседника. Легкий, похожий на укус крапивы, ожог пучка розог и тройной укол вложенного в них топорика. Квизиторские стигматы – не самая приятная в мире верительная грамота, зато подделка исключена. Стигмат сотрудникам высших рангов накалывался под наблюдением одного из трех знаменитых «колачей», королевских кобников-графологов: Геронима Баска, Жан-Поля Индейки и Петруччио Бригелло, авторов совместного шрифтового триптиха «Корабль тощих в гавани Арнольфани».

Ага, сработало. Поморщилась.

В ответ на левой щеке вигиллы проступило невидимое раньше клеймо: две стилизованные буквы "Т", скрещенные особым образом. Знак Тихого Трибунала. Считалось, что сочетание двух "Т" образует устремленное вверх острие меча, и под ним – крест. Символ карающего оружия и перекрестка людских судеб. Барон, увы, ничего подобного в клейме разглядеть не мог, как ни пытался (а пытался он неоднократно). Крест, с его точки зрения, выходил убогий; на перекресток судеб не тянул. Да и верхний уголок с острием меча не ассоциировался. Максимум – двускатная крыша домика, как ее рисуют дети.

Что они о себе думают, эти виги, Неусыпно Бодрствующие? Напустили туману, высосали из пальца уйму скрытых смыслов в простых двух буквах – а на самом деле… Спать больше надо! Если верить медикусам, для здравого рассудка очень полезно.

– Рад знакомству, коллега.

Короткий официальный поклон: строго по Уставу, ни на волос ниже.

– Взаимно, коллега.

Сухой усеченный реверанс: точная копия поклона в дамском варианте.

«И все-таки, почему ликторам велели не сообщать о происшествии в Трибунал? Хотели выиграть время? С какой целью?!»

– Вы задержались, коллега. Позвольте спросить: отчего? След стынет, сами понимаете…

– Разделяю вашу обеспокоенность, коллега. Но сезонные возмущения в Вышних Эмпиреях не позволили волхвам-локаторам сразу зафиксировать критический выброс маны. Пока картина прояснилась, пока локализовали место…

Барон с удовлетворением кивнул:

– Значит, выброс маны все же имел место. Еще и критический. Я так и думал.

– Могу вас заверить: имел. Уровень я сейчас уточняю. В любом случае, это означает, что данное дело подлежит веденью Тихого Трибунала, как преступление с отягчающим применением магии. Не проводите ли вы меня непосредственно на место происшествия, коллега? После чего…

– С удовольствием, коллега. Дабы вы могли убедиться: кроме выброса маны, здесь имела место целая баталия, с применением стрелкового и холодного оружия. Я, кстати, допускаю, что магию использовали не злоумышленники, а потерпевшие, в рамках самообороны. Что снимает вопрос об «отягчающем применении». И значит, сей случай находится в компетенции Бдительного Приказа, который я имею честь представлять.

Не будь Конрад в точности уверен, что дуэль назначена на вечер, он мог бы решить, что поединок уже начался. Обычно маги Тихого Трибунала – тихие, серые человечки, слова клещами не вытащишь. А тут просто светская львица! Нет, нам львицы ни к чему, у нас дознание, а не охота…

– Ваша версия, коллега, весьма любопытна, – вигилла иронически прищурилась, поправляя выбившийся из-под шляпки пепельный локон. – Жаль, только…

Заливистая трель певчего дрозда помешала ей закончить фразу.

– Прошу прощения. Меня вызывают.

Генриэтта Куколь извлекла из сумочки изящную пудреницу, украшенную эмалью, резьбой и насечками. В крышку пудреницы изнутри было встроено зеркальце, куда вигилла и устремила взгляд. Барон тактично отошел, искоса наблюдая за «коллегой». С минуту Генриэтта молча внимала чему-то, слышимому ей одной, потом беззвучно зашевелила губами. Пудра сразу пришла в движение, легкой струйкой взмыв в воздух и изгибаясь на манер змеи. Вигилла цокнула языком, словно девчонка, и пудра улеглась на место.

Тихо щелкнула крышка.

– Кажется, наши ведомства нашли общий язык, – Генриэтта обернулась к барону. – Нам с вами предписывается вести это дело вместе. Можете проверить: прокуратор Цимбал выдал письменное распоряжение.

– Никогда не сомневался в мудрости начальства. Разрешите взглянуть на вашу пудреницу? Благодарю… О, старинная работа! Замечательная вещь! Где такие делают?

– Служебный артефакт. К счастью, его можно использовать не только для рапид-коннексуса.

– А я, – не удержался барон, – приобрел сегодня чудный маникюрный набор.

Впервые дама поглядела на собеседника с искренним интересом.

– Он у вас с собой? Позвольте, в свою очередь… Какая прелесть! Где вы его купили, если не секрет?

– Ну какие теперь между нами секреты? В «Иридхар Чиллал».

– Но у них всё так дорого! – невольно вырвалось у вигиллы.

– Красота требует жертв! – в голосе барона скользнули нотки самодовольства, и Конрад мысленно выбранил себя за несдержанность. – Так что вы говорили насчет Ордена Зари? Это имеет отношение к делу?

– Самое прямое.

Хендрик Землич, позднее известный как Хендрик Високосный, сказал в молодости: «Радуга – всего лишь кривой путь от черного к белому!» Заявление было подвергнуто резкой критике живописцами, философами и предсказателями погоды, но речь не об этом.

Из ложного афоризма, в котором отчетливо звучал юношеский максимализм, умноженный на фанатизм и самоотверженность Хендрика, как дуб из мелкого желудя, со временем вырос уникальный Орден Зари.

Еще во время службы помощником университетского архивариуса, раскопав в анналах свод записей Эразма Кудесника, чудом попавших в свободный доступ – в частности, «Старое доброе зло», «Пуп Земли, как он есть», а также «Основы Универсума» с купюрами цензоров, – наш герой сделал ряд выводов, приведших к последствиям удивительным и непредсказуемым. Согласно его будущим «Максимам», борьба чистых, беспримесных Добра и Зла, иначе Света и Тьмы, в нашем матерьяльном мире выведена за скобки и невозможна в принципе, по причине несовершенства человеческой природы. Но, тем не менее, она продолжает оказывать фундаментальное влияние на существование цивилизации. Рафинированное Добро и концентрированное Зло легко выделить в каждой точке любого, отдельно взятого конфликта, если не вдаваться в общую суть самого конфликта и не персонифицировать эти силы в конкретных личностях – опять же потому, что мир и люди утратили совершенство.

Но совершенство, к счастью, не утратило мир и людей.

– Кривыми путями идете вы к истине, – сказал аскет-маньерист Дэниел Оливье, ознакомясь с «Максимами». – Глухими, окольными тропами тащитесь вы к ней. А я лежу под вишней, отягощенной плодами, и косточками плююсь вам вслед, когда вы проходите мимо.