Приют героев - Генри Лайон Олди

Заявление Оливье породило массу толкований, но дело не в них.

Каким образом, с подобными взглядами на жизнь и дурным характером, отягченным хронической меланхолией, Хендрику Земличу удалось войти в доверие к Губерту Внезапному, пятому герцогу д'Эстремьер, история умалчивает. Возможно, это связано с изменой жены Губерта и охотой на ведьм, последовавшей за сим мезальянсом; возможно, поводом послужила трагическая гибель сокола Цаплееда и объявленный траур по птице. Так или иначе, в Эстремьере, на границе с Реттией, Малабрией и Южным Анхуэсом, был выделен изрядный кусок территории, названный Черно-Белым Майоратом, и передан во владение основанному буквально на днях перед тем Ордену Зари.

Покровителем Ордена, сперва – земным, а спустя двадцать один год – и небесным, стал Губерт Внезапный.

Первым великим магистром Ордена, двуединым воплощением Черного Аспида и Белого Голубя, стал Хендрик Високосный.

Догматом Ордена и руководством к действию стала борьба двух начал в чистом виде.

Сейчас трудно выяснить, как чистая борьба начал происходила на заре существования Ордена – при крайней малочисленности рыцарства и двуединости великого магистра, исключавшей само понятие конфликта. Летописец Фома Вебеллин утверждает, будто это и явилось причиной расслоения личности Хендрика, приведшей к роковому шагу с балкона. Историки университета в Бравалле опровергают версию Фомы. Так или иначе, первые схватки на отведенных герцогом землях, которые мы сравнили бы с первыми схватками роженицы, стали пищей для слухов. А вскоре частная контора переписчиков в Гаальдрихе опубликовала «Максимы» и «Краткий Завет», уняв брожение умов.

– Чаще всего побеждает тот, кого не принимали всерьез, – писал в то же время мудрец-столпник Хирам Роверглас, автор малоизвестного трактата «Критика Максим или Зерцало злопыхательств». Но мысль Хирама не была принята всерьез, затерявшись в ворохе сплетен, и, стало быть, мудрец победил.

Итак, рыцари Ордена, набранные исключительно из добровольцев, людей молодых и возвышенных духом, делились на два лагеря: Зари Вечерней, провозвестницы ночи, и Зари Утренней, глашатая дня. Соответственно, в Майорате были возведены два профильных храма, Голубиный и Аспидный, и одна-единственная Цитадель, переходящая из рук в руки вместе с ленным правом на Майорат. Временные хозяева Цитадели брались обустраивать крепость, перекраивать внешний вид территории и перевоспитывать население – также формировавшееся на идейно-добровольной основе – в духе чистоты победившего начала.

Начало же сокрушенное на четыре года покидало земли Ордена, плача и стеная, дабы готовить во внешнем мире следующий квест – иначе «изыскание» – и надеяться на переосмысление сущности Майората.

Целью високосного конфликта между квесторами, к какой бы стороне они ни относились, и временщиками из Цитадели, был Пуп Земли, – артефакт, захват которого решал исход борьбы. Происхождение оного Пупа сокрыто во мраке тайны. Некоторые считают его дешевой подделкой, фальшивой безделушкой, лишенной крупиц маны, – иные же приписывают создание артефакта Вечному Страннику, Нижней Маме, Эразму Кудеснику в расцвете сил и другим выдающимся личностям, ведя бесконечные споры об истинном авторстве.

Желающих отсылаем к оракулярному справочнику «Омфалос для начинающих».

Герцогство Эстремьер в лице своего эксцентричного властителя первым подписало «Пакт о нейтралитете», отказавшись на веки вечные от вторжений на земли Ордена и вмешательства во внутреннюю политику. Война чистого Добра с чистым Злом – в сугубо отведенных для этого границах силами добровольцев – была объявлена залогом метафизической незыблемости всей остальной цивилизации. Также герцогство первым ввело подать на содержание Черно-Белого Майората, позднее названную «мздой на равновесие», облагодетельствовав ею свой народ. Народ скрипнул и заплатил. Спустя шесть лет инициативу Эстремьера поддержал монарх Южного Анхуэса, публично заявив на Соборе Равных, что в «Максимах» великого магистра обрел покой и просветление. Еще через два года присоединилась Малабрия. Реттия держалась дольше всех, во многом благодаря тогдашнему королю Седрику Упрямцу, чихавшему на цивилизацию и высокие идеалы, но едва Седрика сменил на троне Штефан Весельчак, «Пакт о нейтралитете» пополнился еще одним участником.

А реттийцы получили лишний налог.

Честно говоря, если бы не этот налог, подданные сопредельных держав вскоре окончательно забыли бы о существовании Ордена, борьбе начал, основах цивилизации и прочих высоких материях. Мода скоротечна: еще при жизни Хендрика Високосного приток добровольцев сократился до жалкого ручейка. Жители земель, граничащих с Черно-Белым Майоратом, наладили успешную торговлю с соседями – странными, не от мира сего, но вполне безопасными для окружающих. На время квестов торговля прекращалась, чтобы возобновиться после победы какого-либо из начал. Поставщикам продовольствия, стройматериалов и предметов обихода было абсолютно все равно, кто останется в Майорате на ближайшие четыре года.

Победи Заря Утренняя, для увеличения барышей придется громко восхищаться и славить. Победи Заря Вечерняя, и залогом успешной купли-продажи станут ужас с отвращением, выказываемые при каждом удобном случае.

Иногда торговцы специально нанимали бродячих актеров: за долю в прибылях.

И везде, от Реттии и Малабрии до далекого, почти сказочного Ла-Ланга и ледяного острова Круспен, две зари мирно уживались одна с другой, сменяя день ночью, а ночь – днем. Везде, кроме земель, специально отведенных для их войны, торжества или поражения. Впрочем, и здесь небеса озарялись по извечному сценарию, равнодушно взирая на схватку идеалов внизу.

Хотя мечта о вечном дне или вечной ночи – вечных хотя бы в границах Майората в течение промежуточных четырех лет! – не оставляла рыцарей-добровольцев.

Пудреница вигиллы оказалась выше всяческих похвал. Приступая к осмотру комнат исчезнувших – не хотелось думать, что погибших – квесторов, барон слегка завидовал возможностям Тихого Трибунала. У него самого для сбора такой уймы сведений про Орден ушел бы по меньшей мере день работы. Целый день чихать от пыли скрипториев Приказа, браниться с архивными крысами, не желающими поднять свой тощий зад и углубиться в стеллажи! Вечный Странник, а жизнь и так скоротечна! Надо подать рапорт о необходимости внедрения достижений…

Отвлекшись на минутку, он вызвал двоих ликторов и отправил с поручениями. Первого – к «топтунам», второго – к «стоякам»: так квизиторы презрительно именовали обе ветви столичной стражи, патрульной и воротной. Пусть выяснят, не было ли замечено на улицах и на выездах из города подозрительных телег. Конрад понимал, что опоздал – за ночь из легкомысленной Реттии можно вывезти всех покойников оптом и в розницу! – но порядок есть порядок.

Внизу Генриэтта ходила по каминной зале, измеряя уровень, спектр и прочие составляющие выброса маны. Отчего по «Приюту героев» гуляли сквозняки и в нос шибало грозой.