Вестфолд - Ольга Куно

– Не забывай: я не местная. Не знаю, почему именно вы так сцепились с де Оксенфордом, но меня это точно не касается. И никаких причин занимать ту или иную сторону я не вижу.

– А как насчет нашего личного обаяния? – подмигнул он.

Я рассмеялась.

– Можешь быть спокоен: в этом вопросе ты точно выигрываешь.

– Что ж, по такому поводу мы можем смело проделать остаток пути до Вестфолда, – предложил Уилл, мельком глянув на небо.

Должно быть, положение солнца подсказывало ему, что пора поторопиться.

– Только один вопрос, – остановила его я. – Удовлетвори мое любопытство: что бы было, если бы мне не удалось тебя убедить? Я бы отправилась в путешествие вниз по ручью с перерезанным горлом на радость какому-нибудь подвыпившему рыбаку?

Лицо Статли стало очень серьезным. Куда-то пропал прежде не исчезавший из глаз насмешливый огонек.

– Слушай, я не знаю, какими историями тебя здесь накормили, судя по рассказу про леди Маргарет, подход у здешних рассказчиков чрезвычайно творческий. Я, конечно, занимаюсь грабежом, но убийства и изнасилования, как ты говоришь, из любви к искусству – это не мой профиль.

– И каков же твой профиль? – поинтересовалась я.

– Если хочешь, можешь смеяться, – отозвался Уилл вполне серьезно, – но я несу ответственность за всех тех, до кого нет никакого дела так называемой законной власти. В лучшем случае нет дела, – поправился он, – в худшем они подвергаются преследованиям.

– А может, преследования вполне обоснованны? – возразила я.

– Ты сама сказала, что приехала совсем недавно. Поживи здесь еще немного – и все увидишь собственными глазами.

– Хочешь сказать, что ты действительно грабишь богатых и делишься с бедными? – скептически спросила я.

Уилл поморщился.

– Дело не в деньгах, – покачал головой он. – Думаешь, мало бывших богатых скрывается на сегодняшний день по лесам? Дело в горстке людей, которые узурпировали власть в графстве и решили, будто им все дозволено.

– Так-таки узурпировали? – Меня было не так уж легко убедить. – Насколько мне известно, граф Вестфолдский давно умер, его сыновья – тоже. Род прервался, наследников не осталось. Если бы шериф не взял власть в свои руки, здесь могло начаться полное беззаконие.

– Ты думаешь, то, что здесь происходит сейчас, сильно от этого отличается? То же самое беззаконие, только под маской законности. Пройди как-нибудь мимо окон замковой темницы и послушай, как у людей вырывают чистосердечные признания. Впечатление будет незабываемым, можешь поверить мне на слово.

– Хочешь сказать, при покойном графе не происходило то же самое?

– Во всяком случае, не в тех масштабах, – уверенно сказал Статли. – Да и потом, мало ли знатных людей умирают от болезней, пусть даже и не оставляя потомства. Ты хоть раз слышала, чтобы место графа, герцога или барона занял назначенный в его округ шериф?

Тут я была вынуждена согласиться: случай действительно казался неординарным.

– Ладно, мы с тобой заболтались, – сказал он вдруг, многозначительно поглядев на солнце. – Ты отдохнула? Готова к оставшемуся пути?

– А я и не уставала, – хмыкнула я.

– Зачем же мы тогда здесь остановились? Чтобы поспорить о политике?

– Вообще-то я подумала, что ты сам устанешь тащить меня без остановки до города. Но вслух ведь не признаешься?

Уилл бросил на меня недоверчивый взгляд, потом покачал головой и снова рассмеялся.

– На случай нашей будущей встречи можешь иметь в виду, что я не так легко устаю, – заверил он. – У меня достаточно богатый опыт.

– В том, чтобы носить женщин на руках? – уточнила я.

– Вообще-то я имел в виду раненых, – усмехнулся Статли. – Но если на то пошло, то женщин тоже.

С этими словами он снова взял меня на руки. Остаток пути мы одолели достаточно быстро.

Когда мы оказались в пределах города, я попросила Уилла остановиться и опустить меня на землю.

– Отсюда я запросто найму карету, – пояснила я. – Тебе нет никакой нужды нести меня до самой гостиницы.

– Заботишься о моем здоровье? – хмыкнул он, выполняя однако же мою просьбу.

– Почему это? – отозвалась я. – Может, просто не хочу, чтобы ты слишком много обо мне узнал.

– Это верно, лишняя осторожность никогда не повредит, – одобрил Статли.

– Я очень признательна тебе за помощь, правда, – сказала я, заметив приближающуюся пустую карету и делая кучеру знак остановиться. – И рада была знакомству.

– Это с лесным-то разбойником? – шутливо поинтересовался он. – Тебе никогда не говорили, что следует быть более разборчивой в связях?

Я беспомощно развела руками.

– Что же я могу поделать, если среди повстречавшихся мне в Вестфолде людей разбойник оказался пока наиболее адекватным?

– Такие рассуждения не доведут тебя до добра, – рассмеялся Уилл. Я уже садилась с его помощью в остановившуюся карету. – Ну что ж, до новой встречи, Инга Стабборн из Кронвуда!

Он сделал знак кучеру, и карета тронулась. Я смотрела вслед ухмыляющемуся Статли широко раскрытыми глазами. Дэнвуд Дэнвудом, но, похоже, у лесных разбойников и в Вестфолде прекрасно поставлена система осведомления. Вот уж никогда бы не подумала. И что-то мне подсказывало, что вестфолдский шериф имел о возможностях собственных противников весьма смутное представление.

Дни моего вынужденного заточения в гостиничной комнате тянулись медленно и тоскливо. Я проводила здесь все свое время, никуда не отлучаясь, пребывая в основном в лежачем положении с вытянутой ногой. Впрочем, жаловаться не приходилось: хорошо, что не с протянутой. Чуть меньше везения, и в Вестфолд притащили бы исключительно мой хладный труп, и то лишь в том случае, если бы смогли отскрести его от камней. Еду мне прямо в комнату приносила горничная, она же забирала потом использованную посуду. Два раза приходила меня навестить Кларисса. Сокрушалась о том, как неудачно все сложилось, рассказывала об очередном приеме, который я была вынуждена пропустить, и обещала непременно свозить меня на прогулку по замковому саду, как только это позволит мое здоровье. Здоровье пока не позволяло, однако же нога болела все меньше, так что дело медленно, но верно шло на поправку.

Единственным доступным мне развлечением было окно, выходившее во внутренний двор. По прошествии двух первых дней, когда нога особенно болезненно реагировала на всякое передвижение, я стала время от времени перебираться с кровати на широкий и длинный подоконник. Горничная по моей просьбе постелила на него толстое мягкое одеяло, и я полуложилась поверх этого одеяла, как положено, вытянув ноги. Таким образом в хорошую погоду можно было распахнуть ставни, подставить лицо ветру, а иногда и косым солнечным лучам, послушать щебетание птиц и поглазеть на происходящее во дворе. Впрочем, не только во дворе.