Колония нескучного режима - Григорий Ряжский

Центр в Москве, узнав о приёме, на который Джон просто не мог явиться без супруги, поразмыслил, но в итоге согласие на выезд Норы дал. Опасность такого решения носила двойственный характер. С одной стороны, многолетне выстроенная конфигурация отношений Центр — Харпер могла дать сбой в случае выхода Джона из игры, поскольку заложницы в этой конфигурации больше бы не значилось. Но с другой стороны, уход Джона означал бы и верную погибель для него самого, как для предателя нации. А уж то, что именно так и произошло бы, в этом у Центра сомнений не было никаких. Предвидя подобный ход рассуждений чекистов, Джон первым предложил Центру вариант: в доме НКВД в Хосте остаются его дети, обе дочки. Конфигурация сохраняется?

Это устроило всех как нельзя лучше. Утром десятого мая тысяча девятьсот сорок пятого года Джон и Нора Харперы улетели в Москву. Присцилла и Триш Харпер остались в приморском особняке под надзором сотрудников НКВД.

На этот раз МИ-5 действовала чрезвычайно осторожно. Учитывая особость ситуации, начать решили не с Джона, а с его жены. Сперва необходимо было убедиться в том, что подозрения справедливы, в ином случае операция могла развернуться в обратном направлении и безвозвратно спалить самих подозревателей. Сомнения слабые, но всё же имелись. Да, действительно, семья Харперов в сочинской Хосте окружена чекистами со всех сторон, это достоверно установлено, но с другой стороны, кому же, как не органам, предоставить чекистскую обслугу высокопоставленному английскому коммерсанту и его семье, тем более в таком удалённом от Москвы месте…

Нора должна была подтвердить версию. И Нору нужно было брать на испуг. Только после этого можно брать самого Харпера.

Решено было использовать самый верный метод — привлечь подругу. В самый разгар приёма к Норе подошла миссис Керр, жена посла, приобняла, взяла под руку и увела посекретничать в личный апартамент.

— Боже, моя милая Нора, мы ведь не виделись с тобой целую вечность, ещё с Лондона. Как твоё драгоценное здоровье? Это правда, что тамошний морской воздух настолько целебен? Да ты просто расцвела там, я смотрю…

Эти слова были единственными, которые жена посла успела произнести. В апартаментах находились посторонние люди: трое гладко выбритых мужчин с холодным взглядом в одинаково тёмных костюмах и бабочках. Они вежливо кивнули жене посла, и та, кивнув ответно, вышла, успев на прощание ободряюще поцеловать Нору в щёку.

Один из присутствующих, судя по возрасту, старший, слегка склонил голову в приветствии и кивнул на диван:

— Присаживайтесь, миссис Харпер.

Нора удивлённо присела на край дивана и подняла глаза на мужчину.

— Простите, я не вполне понимаю… С кем имею честь?

— Можете называть меня мистер Смит, — с той же холодной полуулыбкой представился старший, — или как вам будет удобно, это не имеет значения.

— А что имеет? — снова не поняла Нора.

Ответа она не получила. Старший сочувственно повёл головой и опустился в кресло напротив. Двое остались стоять, не спуская внимательных глаз с Норы. Внезапно Нора ощутила удавку вокруг шеи. Ей стало тяжело дышать, но она не показала вида. Старший откинулся на спинку кресла и закурил сигару, бросив невзначай:

— Вы позволите?

Нора слабо кивнула. Мужчина выпустил клуб дыма, улыбнулся и сказал:

— Вам, наверное, мешает сигарный дым? Страдаете заболеванием лёгких? У русских эта болезнь ещё называется «чахотка». — Последнее слово он произнёс по-русски. — Вы ведь, кажется, теперь неплохо владеете русским? Готовитесь к новой жизни? Или я ошибаюсь?.. — Он снова неглубоко затянулся и снова выпустил дым в направлении Норы. Снова улыбнулся. — Вот вы начали с того, что не понимаете… Я прав, кажется?

Нора удручённо молчала, не зная, как реагировать. То, что всё происходящее имеет место не случайно, она сообразила сразу. Одного не понимала — где Джон и почему разговаривают с ней, а не с ним…

— И я вот тоже не понимаю, отчего вы, серьёзно страдая заболеванием лёгких и суставов, ни разу не обратились к помощи медицины. Ни в Москве, ни в Лондоне, ни в сочинской Хосте. Разве НКВД не может предоставить вам врачей? За столько-то лет?

Нора побледнела. Шейная удавка вновь начала сжимать гортань. Она попыталась ответить, но ей удалось лишь выдавить из себя:

— Я… не знаю… Я ничего не знаю…

Старший резко поднялся и загасил сигару в бронзовой пепельнице. Резко подошёл к дивану, резко нагнулся над Норой и ухватился рукой за диванный подлокотник, глядя прямо в глаза женщине.

— Не знаете? Что вы не знаете? Не знаете, что ваш муж Джон Харпер в течение ряда лет успешно сотрудничает с советской разведкой? Не знаете, что он продался русским за паршивую дачу на паршивом морском берегу? В которой вы, жена предателя, внучка сэра Мэттью, обладателя Рыцарского креста от его величества, паршивые сказки русского Пушкина вслух читаете?! — Он распрямился и, не снижая пафоса, переспросил: — Читаете? Верно ведь? Читаете?

Нора вздрогнула, удавка чуть ослабла и дала дышать, потому что теперь она с полной очевидностью поняла — это конец.

В тот момент, когда они только вышли из автомобиля, она ещё ни о чём не подозревала. Во дворе посольства Джон, галантно подав ей руку, тихо, продолжая улыбаться окружающим, едва шевеля губами, быстро прошептал:

— Через пятнадцать минут незаметно выйдешь на улицу и дойдёшь пешком до Красной площади. У входа в храм Василия Блаженного тебя будут ждать. Подойдут сами. Дальше сделаешь что скажут. Всё.

Не подозревала… равно так же, как и не видела того, что сразу засёк Джон, как только его автомобиль пересёк черту посольских ворот. То, как резко задёрнулась штора на втором этаже над главным входом. Как быстро кинул взгляд на его автомобиль незнакомый ему охранник и так же быстро отвёл глаза. Этого оказалось достаточно. Он понял всё, потому что давно был готов это понять. И сейчас спасать надо было не себя, а Нору. Харпер вежливым жестом освободился от руки супруги, игриво подтолкнув её вперёд, к зданию посольства. Сам же, словно увидав знакомое лицо в потоке прибывающих на приём гостей, отступил немного назад, затем с широкой улыбкой, гостеприимно протянув вперёд руки, пошёл к воротам… Миновав их, с распростёртыми объятьями двинулся к черному «Мерседесу», ожидавшему очереди на заезд внутрь посольской территории. Улыбаясь, помахал рукой кому-то за лобовым стеклом. Прошёл ещё немного… И ещё…

Нора снова вздрогнула, словно очнувшись, кивнула в ответ и тихо произнесла:

— Да… читаю…

Старший не дал продолжить, тут же добавив к вопросу вопрос:

— Зная, что Джон Харпер изменил Родине? Так? Зная — ну?! Отвечайте же, черт возьми! Зная?!!

Нора едва заметно кивнула, опустив голову на грудь, и закрыла глаза.

— Не слышу! — заревел старший. — Скажите отчётливо — знали или не знали?!!

Она снова едва заметно качнула головой, из глаз её уже неостановимо текли слёзы; скатываясь по лацкану блестящего жакета, они стекали на ковровый пол, в котором исчезали уже бесследно.