Дети восточного ветра - Денис Колесников

и гулом оно оторвалось от земли и поднялось на маршевую высоту в паре метров над почвой, магнитные мачты привели его в нормальное положение. Дин поднялся на палубу, взял управление на себя и повел судно, отдавая машине осторожные команды. Покалеченный катер шел с заметным трудом, прихрамывая на пару двигателей и норовя завалиться на бок. Но несмотря на это, оранжевый шарф Дина победным флагом трепетал на ветру.

— Какая досада, что эту зверушку списали! — радостно возвестил Дин, сходя с трапа. — Я ведь её все-таки выходил. Ну не считая дырок в борту и некалиброванных моторов, но со времени я разберусь и с этим. Осталось дождаться управляющего и все оформить.

Монахи ждали опять сидя на полу у стены. Девушка отсутствующим взглядом смотрела в пол. Собой она была недовольна, и Дин решил её подбодрить.

— Пока наемники будут добираться до штаба и разбираться с начальством, дом Хинан успеет здесь обосноваться. Похоже зубы они будут собирать ещё долго. По-моему, все получилось.

— А что если мы создали больше проблем, чем решили? — спросила Дади.

— Время покажет. Хотя бы можно не переживать что в ближайшее время сгорит что-то ещё. Хотя со зданием управления получилось неловко. Кстати, — обратился Дин к монаху, — Андж-сид, а как вы уговорили отца на сделку с домом?

Этому вопросу суждено было остаться без ответа, ведь разговор прервал явившийся наконец управляющий.

— Это уже не твое дело. Катер готов? Прекрасно. В таком случае официально передаю эту городскую собственность в ваше владение, почтенные монахи. — отрапортовал управляющий, но тут же заметил, что Система его приказ отклонила.

— Это вряд ли, — ответил Дин. — Как глава портовой службы, списанным транспортом здесь распоряжаюсь я.

— А ты уверен, что у тебя ещё остались эти полномочия? — парировал управляющий.

— А ты хочешь отстранить меня в обход протокола?

— А ты решил наконец ему последовать?

— Почему бы и нет?

— В таком случае, — пожал плечами управляющий, — увидимся на собрании.

— Определенно нет. Слухи уже сделали свое дело, так что вопрос можно считать закрытым. Мне здесь теперь не рады, так что лучше дать вам всем от меня отдохнуть. Я сложу полномочия сам, но сперва… — Дин окинул взглядом катер, брошенный судьбой к его порогу и улыбнулся.

— Как глава портовой службы Барнола-Семь передаю списанный этот транспорт во владение… мне! — торжественно объявил механик.

— Значит я не смогу ткнуть тебя носом в последствия — управляющий тяжело вздохнул, — в таком случае, увидимся когда увидимся. Ясного вам завтра, сидэ.

— Легкого вам вчера, — ответил по обычаю Андж, остальные ограничились почтительным поклоном.

Отец и сын пожали руки. Не сказав больше ни слова, управляющий покинул док.

— Ты хочешь пойти с нами, — догадалась Дади, увидев как странно механик посмотрел на своих гостей.

— Вы в любом случае не уйдете на этом катере далеко без механика. А также штурмана. И кока. А я как раз хотел сменить работу, и предложить вам контракт на пассажирские перевозки как единственный доступный здесь и сейчас капитан.

Все трое понимали, что это самое выгодное предложение. И не было у них веских причин от него отказаться. Оставалось только отправиться дальше вместе, гонимые в одну сторону одним ветром.

— Так когда в путь?

Семь лет назад

Молодой монах читал лекцию сидя на небольшом подиуме, примыкающем к стене полукруглого помещения. Перед ним в несколько рядов на подушках расположились ученики — дети не старше двенадцати. Они или слушали рассказ с искренним интересом, или механически делали пометки, уделяя занятию настолько мало внимания, насколько было возможно без дальнейших проблем. Но все так или иначе были вовлечены в процесс обучения.

Только одна девочка, место которой было позади даже заднего ряда, не прикрыто игнорировала происходящее. Её куда больше интересовал пейзаж в панорамном окне, проходящем через всю полукруглую стену. Впрочем, в тот день от неё ничего и не ждали — к занятиям по прикладной математике её допустили совсем недавно, учебный курс она ускоренно проходила сама, а на лекциях присутствовала по воле настоятеля.

Несмотря на задумчивый вид, девочка не думала вообще ни о чем. Но как только учитель хлопнул в ладоши и предложил перейти от теории к практике, она встрепенулась и села как подобает. Да так резко, что на неё обернулся весь класс. В их взглядах и лицах читалось много разных эмоций, кроме дружелюбия. Она тут же смутилась и понурила голову. В конце концов, учитель просто забыл уточнить, что перейти к практике он предложил всем, кроме неё.

Девочка почувствовала что один взгляд, исполненный настоящей, глубокой неприязни, все же задержался на ней. Из всех монастырских воспитанников так смотрел на неё только один долговязый и гладко обритый парнишка, с тонкими, едва заметными прямыми линиями шрамов, идущих от уголков рта к основанию ушей — свидетельство наличия теломода вместо родной нижней челюсти.

Учитель вновь завладел вниманием детей, когда через Связь выдал всем доступ к учебным системам. В сети отразилась суета урока — создавались и обрывались нити, вились строчки кодов, учебные Призраки метались туда-сюда.

Девочка во всем этом участия не принимала, так ей доступа ни к чему не дали. Но это её не остановило. Теперь она слушала инструкции, которые давал учитель, слушала вопросы учеников. И попутно сама тянулась через Сеть. Наконец она нашла себе самого незначительного Призрака для упражнения. А для выполнения этого самого упражнения всего-то и требовалось, что правильно связать Призрака с другим узлом данных. Но остальные дети сейчас пользовались замкнутой подсетью монастыря, в которую девочку не пустили. Тогда она стала искать какой-нибудь непримечательный узел в большой Сети. Наконец она нашла один, в близлежаще городке, потянулась к нему и…

Девочка с визгом прижала ладони к своему левому глазу, который пронзила резкая боль. Она сжала зубы, не давая вырваться ещё одному крику, согнулась пополам и уперлась лбом в пол. Ручьем потекли слезы и сопли, её стошнило прямо на пол, в глазах потемнело. Паники вокруг себя она уже не услышала.

*******

Девочка открыла глаза, увидев стену лазарета прямо перед лицом. Она лежала на койке, свернувшись калачиком и не могла вспомнить, как здесь оказалась. Впрочем, она и не пыталась — едва ли этот случай отличался от предыдущих. Она перевернулась на спину, увидев знакомый потолок и знакомое лицо настоятеля Оргуна.

— Как ты, дитя? — устало спросил он.

— В порядке, — шепотом ответила Девочка. Она так и смотрела на потолок, боясь заглянуть в глаза настоятеля.

— Хорошо, — ответил Оргун. Этим “хорошо” он заменил целую тираду о важности послушания