Как работает экономика. Что Rolling Stones, Гарри Поттер и большой спорт могут рассказать о свободном рынке - Джон Тамни

Спитцнагель пишет: «Когда доходы (компании Форда) возросли, он начал хорошо платить рабочим, а когда он удвоил основную заработную плату до $5 в день, это произвело такой фурор, что от желающих работать у него не было отбоя»{23}. Согласно популярной городской легенде Форд поднял зарплаты рабочим, чтобы они смогли купить себе автомобиль, но на самом деле он просто реагировал на экономическую ситуацию.

Спитцнагель выяснил, что годовая текучесть кадров на предприятиях Форда в 1913 г. составляла 370 %. «Установив рабочим хорошую зарплату, он эффективно сократил расходы, поскольку хорошие зарплаты снизили текучесть кадров и необходимость в постоянном обучении новых работников»{24}. Говорят, что капитализм, или мотив прибыли, заставляет нас сопереживать и сочувствовать друг другу, даже если на самом деле в глубине душе мы этого вовсе не чувствуем. Ориентированность Форда на получение прибыли, которая позволяла бы ему непрерывно улучшать свой бизнес, привела к тому, что он стал платить рабочим зарплату выше средней.

К счастью для Форда – и для всех, кто водит автомобиль – ему не пришлось столкнуться с теми непомерными налоговыми ставками, которые приходится терпеть корпорациям сегодня. Низкие налоги на прибыли корпораций позволяют компаниям реинвестировать в уже начатые проекты и экспериментировать с новыми идеями.

Кинокартина «Французский связной» получила премию «Оскар» как лучший фильм 1971 г. В результате актер Джин Хэкмен стал звездой, малоизвестный режиссер документальных фильмов Уильям Фридкин превратился в знаменитого голливудского постановщика, перед которым были открыты все двери, а зрители впервые смогли прочувствовать на большом экране захватывающую атмосферу стремительных автомобильных погонь. Однако этот фильм мог и не выйти. В мемуарах под названием «Связной Фридкин» режиссер вспоминает, как они с продюсером Филипом Д'Антони «два года носились со сценарием "Французского связного"… Мы предлагали его всем киностудиям и везде получали отказ»{25}.

Не имея средств на съемку фильма, Фридкин в конце концов обратился за получением пособия по безработице. На следующий же день ему позвонил агент, сообщивший, что Дик Занук, глава кинокомпании 20th Century-Fox, хотел бы встретиться с ним. Фридкин и Д'Антони поехали к Зануку, который сказал им: «Есть полтора миллиона долларов, которые я могу выделить из бюджета студии на следующий год. Возможно, меня уволят, но у меня хорошее предчувствие насчет сценария ''Французского связного"»{26}. Остальное вам, безусловно, известно.

Джордж Гилдер заметил: «Самую важную информацию дает скачок, а не наблюдение»{27}. И правда… Экономический рост всегда связан с рисками, извлекаемыми из них уроками и, наконец, с использованием информации, по крупицам собранной из экспериментов, прогнозирующих будущую экономическую деятельность. Тот факт, что у студии 20th Century-Fox оказалось «лишних» $1,5 млн, привел к тому, что был снят один из самых заметных фильмов ХХ в. Кроме того, успех «Французского связного» стал важным уроком для Голливуда и во многом определил американское кинопроизводство 1970-х гг. Фильм Фридкина «виден», используя выражение французского политического экономиста XIX века Фредерика Бастиа[16]. «Не виден» здесь эксперимент, который никогда не проводится потому, что правительство забирает у корпораций слишком много денег в виде налогов. Прибыль – это награда за предпринимательскую креативность. Американские режиссеры – от Стивена Спилберга до Бреда Берда (Pixar) и Дэвида Кэмерона – устанавливают мировые стандарты креативности, но не стоит забывать о тех фильмах, которые так никогда и не были сняты. Сколько замечательных идей так и не осуществились, потому что корпоративные налоги удушают киноиндустрию?

Конечно, кинопроизводство – далеко не единственный бизнес, которому мешают высокие налоговые ставки, и, конечно, не самый важный. Нефть продолжает быть важнейшим фактором экономики, однако прибыльные нефтедобывающие компании США, вероятно, больше других страдают от жадных лап правительства. Одна только ExxonMobil уплатила $31 млрд налогов со своей прибыли в 2012 г. – больше, чем любая другая компания в США{28}.

Нефтяные компании всегда были мальчиками для битья у политиков. С политической точки зрения легко требовать от «большой нефтянки» платить больше, чем того требует справедливость. Но в большей степени проблема налогов в энергетической промышленности заключается в том, что производство здесь географически привязано к месторождениям нефти и газа. Если Google может просто перебазировать своих работников из дорогой Калифорнии в более приемлемый по налогам Техас, то нефтедобытчики не могут перевезти месторождение Прадхо-Бей с Аляски, где ставка налога на прибыль предприятий составляет 9 %, в Техас, где эта прибыль не облагается налогами. Точно так же нельзя переместить месторождения легкой нефти в Баккеновской формации из Северной Дакоты, где налог на прибыль корпораций составляет 5,15 %, в Южную Дакоту, где прибыли корпораций так же не облагаются налогами{29}. Неудивительно, что из десяти американских компаний, уплачивающих самые высокие налоги, три – нефтяные{30}.

Еще более важно понимать, что теряет мировая экономика, когда такой нефтяной гигант, как ExxonMobil, ежегодно отдает правительству столь значительную часть своего капитала. Прибыли и рыночная цена на акции ExxonMobil являются надежными признаками того, что эта компания представляет собой огромную ценность для владельцев ее акций и клиентов. Руководство компании сделало ее главной из многочисленных нефтедобывающих компаний США, продемонстрировав непревзойденные способности распоряжаться вверенным им капиталом. Кто поверит, что политики в Конгрессе США лучше распорядятся миллиардами долларов, которые ежегодно отдает правительству ExxonMobil?