Ремесло Государя - О'Санчес

Керси оказался прав: больше их в этом трактире никто не побеспокоил.

Столица встретила путешественников жарой и пылью, пожухлыми деревьями, весьма ощутимой вонью из обмелевшей реки Океанки, криками офеней, грохотом телег, назойливыми нищими...

- Ох, никак не привыкнуть мне ко всему этому... Особенно после цветущих и благоуханных провинций. Я ведь тоже провинциал, дорогой Керси, если определять сие по внутреннему мироощущению. Тем более, что детство и ранняя юность мои прошли вдали от всех этих миазмов и придворных страстишек.

- А я тогда напротив - прирожденный столичанин! Куда мы сейчас?

- Время к полудню... Едем ко мне: ванна, отдых... портные. Вас следует слегка переодеть, согласно придворным требованиям... Познакомлю вас с матушкой, она должна быть сейчас в столице. А вечером - во Дворец.

- Уррррра-а-а!!!

- Погодите радоваться, дорогой Керси! Венчание в рыцари будет чуть позже, на днях. А сегодня я лишь представлю вас Его Величеству. Если, конечно, он принимает сегодня... Хотя - должен, он во всем любит порядок.

- Меня? Сегодня? Его Величеству??? Боги, кажется, я сейчас лопну от... от...

- Но - вот мы и приехали. Да, матушка здесь! Ура!

Двое молодых людей ждали своей очереди в аудиенц-зале, не замечая, или, вернее сказать, делая вид, что не замечают, всеобщего любопытства и перешептываний в свой адрес... И юный незнакомец с провинциальными манерами - тоже вызвал свою долю внимания и домыслов, но большая их часть, конечно же, касалась молодого рыцаря Та Микол.

- Да-а?.. Ну так расскажите же, я за весну и лето совершенно одичала в своих поместьях и ровно ничегошеньки не слыхала об этой истории, уверяю вас! Милая Таши, рассказывайте же!

- Извольте. Итак, представьте себе картину: малый прием у Ее Величества...

- У государыни, не у государя?

- Именно, дорогая графиня, именно. Этот юный выскочка, Та Микол, чем-то потрафил государю, но на этом не успокоился и стал обивать пороги у Ее Величества...

- Ох, не говорите... Эти хваткие молодые люди... из провинций...

- Справедливости ради, юноша, скорее всего, к сим интригам не причастен. Это его матушка, милейшая княгинюшка Ореми... Она ведь, если ей надо, в алмазной стене дыру прогрызет. А уж в своем младшеньком вообще души не чает! И ради него...

- Ах, вот оно что...

- Именно. Вы ведь должны помнить ее еще по фрейлинам...

- Я? Я только-только успела ею стать, когда она уже выходила замуж и покидала двор... У нас с нею изрядная разница в возрасте, дорогая моя... Это чтобы вы знали...

- О, да, конечно же. Но я продолжаю. Малый прием у Ее Величества, подходит очередь нашего Докари Та Микол. А он прекрасно воспитан, обаятелен, всегда хорошо одет... гляньте..

- Да, согласна.

- И вот он произносит приветствие государыне своим звучным, звонким и чистым голосом, и одна из фрейлин...

- Влюбилась!

- Пуще того, дорогая графиня! Одна из фрейлин, новенькая, Уфани Гупи, третья дочь наместника одной из провинций, вдруг замирает при виде нашего героя, смертельно бледнеет, словно покрытая инеем неведомого проклятья, и падает... Да не просто без чувств - а под ноги государыне!

- О Боги!

- Слушайте же дальше! Добрейшая государыня в смятении, а наш Та Микол бросается вперед, подхватывает на руки бесчувственное тело фрейлины и громовым голосом...

- Громовым...

- ...На весь Дворец восклицает: Уфина, я тебя обрел! И отныне даже воле бессмертных богов не разлучить два любящих сердца!

- Да вы что!

- Слово в слово! Именно так все и было! Оказывается, они видели друг друга еще в детстве, поклялись любить друг друга до гроба и связали себя смертными заклятьями! Втайне от родителей!

- Боги! А почему - Уфина?

- Потому что, когда они встречались, оба играли роль простолюдинов!

- Невероятно! Какая красота! Есть еще в мире место утонченной поэзии! Это словно какая-то волшебная сказка! И дальше? Они..

- На днях свадьба. Не уверена вполне на счет Его Величества, но Ее Величество обещает быть...

- Это... это невероятно. А тут не знаешь - как своих кобылищ пристроить достойным образом... А оказывается, вот как бывает в этом мире... Изумительно... Но почему же они были под видом простолюдинов?

- О-о, вы и этого не знаете? Сие отдельная история, и я вам ее сейчас расскажу... Тише!..

В огромном аудиенц-зале шум стих, словно по волшебству, и тут же наполнился торжественным ревом труб.

Распахнулись двери, вбежали и встали по местам два десятка лейб-стражей дворца, вслед за ними вошли два герольда, следом тяжело вступил главный церемониймейстер дворца:

- Судари! Сударыни! Его Величество Император!!!

- Ленивый враг еще лучше, чем друг, Ваше Величество!

У императора приемный рабочий день, и начал он его с аудиенции собственному сыну, его высочеству принцу Токугари. Его Высочество просил о дополнительном денежном содержании пяти сотням так называемой 'малой гвардии', личной дружине, представив в объемистом свитке все доводы в обоснование этого. Свиток император пообещал прочесть позднее, а сам, как обычно, сбился на поучения.

Угол огромного кабинета наискось перегораживал гобелен, изображающий выход войск императора Залаури к берегам Западного моря, за гобеленом была устроена маленькая спальня, так называемая 'походная', потому что император любил работать в любое время суток и частенько отдыхал здесь же, в кабинете. Матерчатый вход в спальню охранял мерзкого нрава и обличья домовой. Во дворце ходили слухи, что домовой этот умел осмысленно разговаривать, а не просто подражать звукам человеческого голоса, но Токугари не очень-то этому верил.

- Хлестко, да неверно, сын мой. Врагов у империи более чем достаточно, однако ленивцев среди них почти не осталось, все трудятся не покладая рук. Друзей же у нас вовсе нет, и это справедливо, ибо кому нужны трусливые друзья? Это если рассуждать о странах и народах. Если же говорить о государе как о человеке, то повторюсь в сотый раз: пока ты принц - да, тешь себя пресловутыми дружбами, любовями, привязанностями, ибо жизнь человеческая без любви и дружбы - пустыня... А займешь мое место - в мусорное корыто друзей: только подданные, только семья, только враги, только союзники. Все, заканчиваем на сегодня.

Принц Токугари порадовался про себя, что ни разу не соблазнился взглядом на водяные часы, стоящие у дверей, но стоически дождался конца приема.

- И, кстати, еще одна истина для каждого государя: подданные должны безоговорочно верить моим угрозам и моим обещаниям. - Император опять отбежал к окну, потыкал указательным пальцем в замазку между рамой и стеклом, после этого так же стремительно вернулся, но садиться не стал. Его Величество прихрамывал на правую ногу, однако любил при этом пешую ходьбу, предпочитая ее охоте, танцам, верховой езде и вообще всем остальным деятельным развлечениям, из тех, что доступны монаршим особам.