Тайный обожатель - Натали Лавру

Он так усердно орудовал щёткой, что забрызгал в ванной пол и стены.

Оля тяжко вздохнула и прикрыла дверь ванной, чтобы не видеть творящегося безобразия.

***

Ночью Хастад переместился в свой любимый гипермаркет и отыскал отдел с зубными щётками. Выбрал самую, как ему показалось, красивую и ещё пару десятков запасных щёток, на всякий случай, если вдруг первая не устроит.

Он уже представлял, как утром поразит Холу белизной зубов и свежим дыханием. Может быть, тогда она перестанет избегать его? Кому понравится дурной запах изо рта и жёлтые зубы?

И великан принялся наводить красоту. Открыл тюбик с зубной пастой, надавил… Субстанция, не рассчитанная на столь сильные и грубые нажатия, с эпичным звуком «пук» выстрелила из тюбика и прилепилась к зеркалу.

– Ох… – растерялся великан и начал судорожно думать, как исправить положение.

Он аккуратно щёткой собрал зубную пасту и сунул себе в рот. От ярко выраженного ментолового вкуса свело не только язык, но и зубы и всё остальное. На глаза навернулись слёзы. Острое обоняние сыграло с великаном злую шутку, и он трижды звонко чихнул. Ох и ядрёная эта паста…

Но поразить Холу хотелось сильнее, и он сунул в рот новую порцию мятной гадости и принялся тщательно начищать зубы.

Первая чистка дала весьма сомнительный результат. Кусочки еды, застрявшие в зубах, конечно, исчезли, но до белизны было ещё далеко.

Вторая чистка оказалась не такой мучительной, как первая, потому что вкусовые рецепторы как бы «заморозились». Эффект был заметен, но, опять же, хотелось большего.

Третий раз Хастад натирал зубы щёткой целый час, пока не заболели дёсны, и на этом закончил. Желтизна почти сошла, любо-дорого смотреть на такие клыки. Щётка, правда, пришла в негодность, но она своё отслужила.

Паста, оставшаяся на зеркале, ни в какую не хотела отмываться. Хастад побрызгал на неё водой из-под крана, несколько раз протёр по влажной поверхности рукой, но разводы, похожие на стелящийся полосами туман, так и остались.

Но ведь это такая мелочь по сравнению с красивыми, крепкими и острыми зубами Хастада! С таким мужчиной, как он, можно быть спокойной.

Засыпал Хастад с мыслью, что утром Хола оценит его старания и перестанет бояться. Запах страха не красит женщину, тем более, когда она боится своего мужчину. Мужчина должен защищать свою женщину, а не запугивать её.

***

Когда Оля протёрла глаза, первым, что она увидела, была клыкастая великанья пасть. Для лучшего эффекта Хастад оскалился так широко, как только мог, и прищёлкнул зубами.

– А-а-а-а! – завизжала Оля и накрылась с головой одеялом.

Да великана сразу дошло, что его женщина испугалась. Непонятно было другое: чего тут страшного? Она точно так же делает перед зеркалом, чтобы проверить, хорошо ли вычищены зубы. Странные эти люди…

Хастад притащил из ванной зубную щётку и пасту, приподнял уголок Олиного одеяла и заглянул.

– Хола, зубы, – попытался объяснить он.

– Чего тебе от меня надо? Иди ешь кого-нибудь другого. Я ещё жить хочу! – простонала она.

– Хола – моя женщина. Хастад не есть Холу.

Оля высунула голову наружу.

– А зачем зубами щёлкал перед моим носом? – уже без паники в голосе спросила она, а затем посмотрела на щётку с пастой и начала догадываться. – Ты хотел показать, что почистил зубы?

Великан снова широко оскалился и активно закивал.

– Ох… – с облегчением выдохнула она. – Не пугай меня так больше, – и добавила. – Наверное, тебя выгнали из родного мира, потому что ты слишком тупой. У себя там всех достал, теперь вот ко мне прилип…

– М? – не понял великан, на что Оля только махнула рукой.

Однако опасения по поводу гастрономических великаньих пристрастий всё же остались, поэтому Оля, прежде чем сесть завтракать, замесила тесто и отправила его в духовку. Уж лучше этот тупица объестся пирогом, чем человечиной.

Насмотревшись, как Хола готовил еду, Хастад вознамерился испечь пирог самостоятельно. Пока он перемешивал тесто, манка рассыпалась по столу и полу, частицы муки попали великану в нос, и он оглушительно чихнул. Оле показалось, что прогремел взрыв, что стёкла кухонного гарнитура сейчас лопнут.

К счастью, обошлось.

Великан посмотрел на Олю взглядом, просящим помощи.

– Старайся, чтобы яичная скорлупа не попадала в тесто, – она указала на скорлупки в форме для выпечки и пригрозила пальцем, мол, «ай-яй-яй!». – Залей кефиром и размешивай аккуратно, плавно… Вот так. Потом дай тесту разбухнуть. Теперь ждём.

Пока пирог стоял в духовке, Хастад привёл кухню в порядок и разложил оставшиеся продукты по своим местам.

«Надо же, какой хозяйственный… – подумала Оля. Сама она, хоть и не была неряхой, но прибираться не любила. А тут такая находка. – Может быть, удастся выдрессировать этого верзилу? А что? Должен же он как-то платить за проживание в моей квартире.»

Помимо очевидной твердолобости, великан оказался ещё прожорливее, чем могла себе представить Оля. Продукты словно проваливались в бездну. Но, к счастью, Хастад по большей части сам добывал провиант.

Оля подозревала, что он где-то ворует еду, но это всё-таки лучше, чем питаться людьми.

Приходилось практически без умолку объяснять верзиле, что можно, а что нельзя. Оля старалась сохранять спокойствие, но голова пухла от постоянной мыслительной деятельности, а челюсть свело от беспрестанного говорения.

За то время, пока великан находился рядом, Оля несколько раз решала бросить возню с его обучением, но потом непонятно почему жалела его, набирала в лёгкие побольше воздуха и продолжала отвечать на бесконечные вопросы.

Хастад, в отличие от своей наставницы, пребывал в приподнятом настроении. Он по-детски радовался, когда получалось понять что-то новое или произнести незнакомое до сего момента слово.

Никакие, даже самые интенсивные занятия не могли утомить верзилу. Только вот зачем он поселился в мире людей?

***

Два выходных пролетели, словно пара месяцев. Оля устала так, словно всё это время работала на вредном производстве. Хастад пока ещё мало понимал, и даже самые элементарные вещи ему приходилось долго объяснять.

Перед сном Оля боялась, что великан снова нарушит границы её личного пространства, но теперь она засыпала без помощи великаньего гудения, да и великан предпочитал спать на полу возле дивана.

Какое счастье, что диван мал Хастаду. Когда он лежал на нём, его ноги ниже колена свешивались вниз, а спать в скрюченной позе было неудобно.

Оля до сих пор побаивалась великана. Хастад напоминал ей монстра из фильма ужасов, от одного вида его лица можно было поседеть или испачкать штаны. Кто знает, на что способно такое чудище, когда голодное. Ей даже стало жаль, что она не ходила в детстве на секцию по борьбе и вообще не тяготела к спорту. Хотя против такого верзилы её вряд ли спасло бы владение боевыми искусствами. Только разозлило бы его или раззадорило.