Под прикрытием - Даниэла Стил

– Наверное, вы правы – лучше будет устроить этим лживым письмам что-то вроде кремации. Сначала я их сожгу, а пепел положу назад в чемодан и так зарою. – Ариана очень ясно представляла себе, как она все это проделает, и Яэль одобрительно кивнул. Он лучше, чем кто бы то ни было, знал, что каждый человек идет к свободе своим собственным путем.

– Значит, второго февраля? Хотите, я пойду с вами?

– Нет, – тихо ответила Ариана. – Я должна сделать это сама. – В каком-то смысле для нее это было равносильно тому, чтобы своими руками похоронить Хорхе и все, что, как ей казалось, их связывало, однако она нисколько не колебалась.

Вечером первого февраля Ариана достала из шкафа алюминиевый кофр и, положив его в металлическую раковину на кухне, достала потрепанную пачку писем. Взяв одно, она дрожащей рукой поднесла к нему зажженную спичку, и Лили, сидевшая на полу у ее ног, одобрительно гавкнула. Можно было подумать – она отлично знала, что происходит что-то чрезвычайно важное.

Но не успело письмо обуглиться по краям, как Ариана взмахнула рукой и задула пламя. Перед ее мысленным взором словно наяву встала ужасная картина окружившего лагерь огня и тело Хорхе, придавленное пылающим деревом. На мгновение ей показалось, что она намерена сжечь Хорхе во второй раз, а он – каким бы плохим человеком он ни был – вряд ли заслуживал подобного. Все же Ариана попробовала сжечь другое письмо, но почувствовала, что просто не может этого сделать. Тогда она попробовала спалить дневники, которые не имели для нее такого значения, как письма, но тетради оказались слишком толстыми, а их слежавшиеся страницы упорно отказывались гореть. Конечно, их можно было разорвать и сжечь по листочку, но тетрадей было семь, и она могла бы провозиться с этой работой до утра.

Вдобавок ей все еще было больно смотреть на выведенные его рукой слова.

Сначала Ариана хотела позвонить Яэлю, чтобы спросить у него совета, но потом передумала. Она знала, что должна сделать все сама.

– Ну а ты что мне посоветуешь? – спросила она у Лили, которая преданно смотрела на нее круглыми, как пуговицы, глазами. Собака ничего не ответила, только склонила набок смешную голову, и Ариана невольно вздохнула. Похоже, сегодня она ни от кого помощи не дождется.

В конце концов Ариана решила, что не станет жечь ни письма, ни дневники. Она спрячет их в кофр, а утром они с Лили пойдут в парк и закопают его со всем содержимым в укромном уголке, где письма никто никогда не найдет. Потом ей пришло в голову, что у нее нет лопаты, но, порывшись в ящиках буфета, она отыскала небольшой, но удобный совок для комнатных растений. Он вполне подходил для ее целей, и она подумала, что, если в парке найдется местечко с достаточно мягкой землей, она справится со своей задачей быстро и без особого труда.

Завтра… Неужели завтра все закончится? Она похоронит Хорхе и навсегда изгонит его из сердца и памяти. Теперь Ариана понимала, что ей уже давно следовало забыть Хорхе и жить дальше, но она просто не могла. По инерции. Завтра она сможет. Завтра для нее начнется новая жизнь.

Этой ночью Ариана почти не спала. Лежа в темноте, она вспоминала Хорхе и с нетерпением ждала наступления утра. Вскочив еще до рассвета, Ариана выглянула в окошко и увидела, что на улице идет снег, а это означало, что добраться до парка Багатель и закопать там чемоданчик будет непросто. Оставалось надеяться, что погода переменится, поскольку она твердо решила расстаться с письмами непременно сегодня. Второе февраля было для нее глубоко символической датой. Чуть больше двух лет назад израильские военные спасли ее из плена. Ровно год назад она начала работать с Яэлем в надежде вновь обрести себя и почти достигла успеха. Конечно, еще один день ничего не решал, но ждать она не хотела. Пора было становиться хозяйкой собственной жизни.

Ее ожидания оправдались. К полудню снег превратился в дождь, а в половине пятого прекратился вовсе, и сквозь облака проглянуло по-зимнему низкое солнце. Ариана сочла это добрым предзнаменованием. До наступления темноты оставалось, однако, не так уж много времени, и она решила поторопиться, несмотря на то что после дождя на тротуарах еще стояли лужи, а земля в парке наверняка была мокрой. Надев на Лили ошейник с поводком, Ариана взяла под мышку алюминиевый чемоданчик и быстро вышла из дома. Когда-то ей казалось очень важным не выпускать его из рук, но сейчас она понимала, что оказала Хорхе честь, какой он скорее всего не заслуживал. Он не заслуживал ни ее любви, ни преданности – он вообще ничего не заслуживал, кроме разве что постигшего его жестокого конца. Теперь Ариана знала это твердо – знала и не испытывала ни сомнений, ни колебаний. Единственное, чего ей хотелось, – это как можно скорее избавиться от последнего звена, связывавшего ее с прошлым – от писем и тетрадей, каждое слово в которых было ложью.

Добравшись до парка, Ариана спустила Лили с поводка и углубилась в самую отдаленную и безлюдную его часть, где нашла подходящее место – небольшую поляну, окруженную плотными зарослями кустов. Земля под кустами была рыхлой и мягкой, и Ариана, опустившись на колени, достала совок и начала копать, пока Лили с интересом за ней наблюдала. Дождь еще больше облегчил ей задачу, поэтому яму подходящего размера она выкопала быстрей, чем рассчитывала. Опустив чемоданчик на дно, Ариана пробормотала короткую молитву, прося бога даровать ей мир и покой, которые она едва не потеряла и теперь возвращала себе с таким напряжением всех сил, засыпала чемоданчик землей и утрамбовала ногой. Дело было сделано, Хорхе навсегда исчез из ее жизни, и теперь она могла попытаться начать все сначала. Нет, она хорошо понимала, что уже не будет той легкомысленной и немного поверхностной девчонкой, какой она была до поездки в Аргентину, но ей хотелось верить, что ее новая жизнь будет лучше прежней, потому что сама она изменилась, став сильнее и мудрее.

Она постояла, глядя на то место, где под землей навсегда исчез заветный алюминиевый чемоданчик и все, что в нем было.

– Прощай навсегда, – негромко проговорила Ариана и, пристегнув поводок Лили к ошейнику, повернулась и зашагала прочь. Вскоре они были дома. В квартире было уютно и тепло, и Ариана подумала, что еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой свободной и… счастливой.

Когда Маршалл прилетел в Париж, в городе шел снег, и он, добравшись до своей новой квартиры, минут десять постоял на балконе, любуясь сыпавшимися с неба огромными мохнатыми снежинками. Ощущение было таким, будто он приехал не просто в другую страну, а переместился в какую-то зимнюю сказку – до того красив был укрытый тонким снежным покрывалом город.

Ничего прекраснее Маршалл в жизни не видел.

Распаковав чемоданы и рассовав белье и одежду по шкафам и комодам, он отправился в ближайший магазинчик, чтобы купить себе что-нибудь на обед и на ужин. Заодно Маршалл прихватил и большую бутыль красного вина, решив таким образом отпраздновать свое прибытие в Париж. К тому моменту, когда он вернулся, снег превратился в дождь, и Стэнли, дожидавшийся его возвращения в квартире, поглядел на Маршалла с упреком. Псу нужно было погулять.