Чаша Торна - Дмитрий Воронин

Конечно, дело двигалось — как бы то ни было, но любое дело, за которое берется великий маг, не может не увенчаться успехом. Я не льстил себе, я действительно был великим магом, может, одним из самых сильных на свете… Жаль, что занимался я сейчас работой, с которой успешно справился бы, пожалуй, любой ученик, да что там ученик, смерд, не обремененный даже зачатками Силы. Иногда мне приходило в голову, что некромантия хороша далеко не всегда, иногда куда лучше иметь дело с живыми существами. К тому же с ними можно поговорить.

Я взглянул на острие корда и удовлетворенно хмыкнул — что ж, хватит еще на несколько раз. Потом снова придется точить. Жаль, что такой корд у меня один, можно было бы заставить заниматься заточкой Лэш, это она умеет весьма неплохо. Одно время у меня была мысль попробовать просверлить кость собственным когтем, но прощальный «подарок» Учителя, как оказалось, совершенно не годился для тонкой работы, более того, когти изрядно мешали мне, и их пришлось срезать. Отрастут, никуда не денутся. Поначалу я всерьез думал, что мои измененные руки могут оказаться неплохим оружием… Увы, все это не более чем декорация — когти мягкие, быстро тупятся, а при первой возможности еще и ломаются, глубоко врезаясь в плоть. Да и то сказать — стоило ли ожидать от проклятия, следующего за слиянием разумов, чего-то полезного? Когда это проклятие пользу приносило?

Прежде чем снова приступить к упрямой кости, я в очередной раз заставил себя прожевать кусок мяса с хлебом и сделать несколько глотков теплого, прокисшего вина из уже порядком опустевшей фляги. Затем снова согнулся над неподатливым позвонком и принялся сверлить в нем отверстие. Конечно, имей я настоящее сверло… я видел эти штуки и у кузнецов, и у мастеров, изготавливающих разные поделки из дерева и кости. О, если бы они побывали на моем месте, с каким бы трепетом они относились к своим инструментам!

Но что толку жалеть о том, чего не исправить. И я яростно продолжал ковырять твердую кость. Впереди ждало еще немало работы, но я надеялся успеть дотемна — тело настойчиво просило отдыха, но отдыхать я буду только после того, как закончу.

* * *

Я с наслаждением разогнулся, не обращая внимания на боль в спине. У меня получилось! Я сумел!

Передо мной лежал целехонький скелет дракона — огромного дракона, — собранный до последней косточки. Каждый позвонок, каждая фаланга пальцев, увенчанная костяным когтем, — все было аккуратно скреплено проволокой, и теперь скелет составлял единое целое. Лапы поджаты, словно приготовились оторвать дракона от земли, крылья, кости, когда-то составляющие крылья, прижаты к бокам, как будто вот-вот распахнутся и вознесут его вверх, в темное небо. Огромная пасть распахнута, выставляя на обозрение кинжалы клыков.

Завтра… остальное завтра утром. Сейчас я слишком устал, и сотворить это заклятие, пожалуй, мне уже не под силу. Мне надо отдохнуть, но утром я буду в должной форме, и тогда у меня снова появится армия… хотя и состоящая из одного-единственного существа. Приди мне эта мысль раньше, не было бы устроенного мантикорами побоища, я прошел бы сквозь них как нож сквозь масло. Железо и кость… Твари бессильны против этого.

Ладно, нечего горевать об упущенных возможностях. Перебитой армии не воротишь, но теперь меня не остановит ничто и никто. Не родилось еще существо, способное победить мое создание.

Не только у тех выскочек, что называют себя Пламенными, Сердобольными или иными магами, заклинания делятся на классы. И у некромантов есть простые умения вроде активации зомби, не требующие ни особых знаний, ни особых сил. Есть и другие — посложнее, поэффектнее. И есть высшие заклятия, самые сложные, на которые способен далеко не каждый магистр-некромант. Учитель способен, следовательно, я тоже сумею.

Что-то похожее возродило к жизни Серого Паладина — похожее, но не тождественное. Его душу освободили от бренного тела, чтобы заковать в магические доспехи. Я должен буду сделать нечто прямо противоположное, но тоже очень сложное — я должен буду оплести магической плотью мертвый костяк, и если это получится…

Учитель был уверен, что о существовании такого заклинания никто даже и не догадывается. Мы многое утратили за прошедшие века, с этим необходимо согласиться. И по сей день маги совершают «открытия» — обнаруживают в древних, не человеком писанных, манускриптах давно забытые знания, с удовольствием выдавая их за собственные достижения.

Если бы знать язык заклятий… Учитель тоже работал над этим, и это дело было, пожалуй, единственным, в котором он не преуспел. Тот, кто овладел бы этим языком, стал бы могущественнее всех других магов, сравнявшись по силе с самим Торном. Увы, пока это никому не удалось.

Но годы, потраченные на поиски ответов, дали немало и другого. Древние храмы, построенные неведомо когда неведомо для каких богов, подземелья гномов, грозящие ловушками на каждом шагу, эльфийские леса, где до последней секунды не знаешь, откуда прилетит отравленная стрела, — все это не раз давало пищу для ума. Иногда Учителю удавалось найти что-то особо ценное — как тот манускрипт, спрятанный под статуей неизвестного, лишенного головы божества в заброшенном, полуразрушенном храме в горах. По словам Учителя, это было жуткое место, и он поспешил оттуда убраться, а мало что могло напугать мастера-мага.

Там было золото, но унес он только книгу. Книга оказалась сильно повреждена временем, и все же из нее удалось извлечь заклятие, всего одно, но неизвестное никому из нынешних магистров. Учитель не раз рассказывал о книге, хотя и не показывал ее. Наверное, она и сейчас лежит в нашем доме, в тайнике — теперь-то я знаю, где находится этот тайник.

Страшно подумать, какие еще тайны содержит эта книга. По словам Учителя, единственное уцелевшее заклятие — седьмого уровня, не меньше, — было лишь примером, на котором объяснялись куда более сильные формулы. Увы, время неумолимо. У меня сохранились смутные воспоминания Учителя о том, что мог он узнать, окажись манускрипт целым, — тайны бессмертия, умение вдыхать подобие жизни в мертвый камень… Может быть, даже легендарные заклятия смешения стихий. Кто знает? Когда я вернусь в наш дом, я попробую сам просмотреть полуистлевшие страницы, возможно, молодость победит там, где спасовала старость.

Иногда становится больно от мысли, что маги из поколения в поколение мельчают. Что толку кричать, что из всех деревенских парней ты можешь поднять самый большой камень, если твой прадед умел двигать горы? А они ведь умели… Да что там говорить! Сегодня вызов элементаля является чуть ли не показателем мастерства, экзаменом на звание магистра, а гномы между тем вовсю командовали духами земли, прокладывавшими для них тоннели. И эльфам, отправляющимся на войну с подземными жителями, не приходилось беспокоиться о своих лесах — духи природы вполне справлялись со своими обязанностями. Взять ту же мантикору — вряд ли найдется сегодня маг, способный вдохнуть жизнь в подобное создание, и не просто вдохнуть, а превратить кое-как сшитые куски разных животных в живую, дышащую, размножающуюся, а то и разумную химеру. Тем, кто сейчас называет себя магистрами, это не под силу. Но ведь это было сделано сотни и сотни лет назад. И не Торн приложил к этому руку.