Чаша Торна - Дмитрий Воронин

После этого инцидента эльфам уже не составило никакого труда заключить с грифонами военный союз. Да что там — химеры буквально рвались в бой, эльфам даже приходилось их сдерживать из стратегических соображений.

Спустя несколько недель ближайшая цитадель гномов была атакована. Хотя и считается, что для гнома нет ничего милей мрачных сырых пещер, на самом деле это не так. Гномы весьма доброжелательно относятся к солнцу — когда им ничего не угрожает, — поэтому они и строили в горах крепости, получившие славу неприступных, даже несмотря на то, что в истории не раз имели место случаи их падения. Просто в сравнении с другими крепостями — а кроме гномов их возводили, конечно, только люди — эти твердыни и впрямь казались несокрушимыми.

Эльфы напали — и отступили. Отступили в панике, понеся немалые потери, более того, этот отход очень сильно походил на бегство, и гномы с готовностью купились на нехитрую уловку. Их закованные в сталь колонны вышли из крепости, с тем чтобы преследовать беглецов и размазать их по скалам. Разумеется, им это не удалось — может, эльфы и не представляют из себя ничего существенного в рукопашной, но по части скорости гномам с ними было не сравниться.

Грифоны атаковали цитадель, оставшуюся почти без защиты. Были вырезаны все, кто не сумел уйти в подземелья, а таковых оказалось немало. Гномы вообще не любили отступать, а память о славных деяниях предков, вбиваемая в головы детям, заставила даже их взяться за соответствующие росту и силенкам топорики и арбалетики.

Ни один боец не способен справиться с грифоном, особенно — с пребывающим в ярости. Внутренний двор крепости напоминал скотобойню…

Гномы не забывают обид. С тех пор и повелось: то зазевавшийся грифон, неосмотрительно спланировав слишком близко к скалам в поисках горного барана, получал в незащищенное перьями брюхо тяжелый стальной болт, то сами гномы находили одного из своих товарищей буквально разорванным на куски… Война так и не началась, но с тех пор, крепости гномов уже не имели открытых солнцу и всем ветрам внутренних дворов, а грифоны, выбирая место для поселения, предварительно убеждались, что поблизости не обитают любители подземелий.

* * *

— Неужели ты не знал этого, почтенный Тыорин?

— Знал… — мрачно и неохотно ответил гном. — Ну и что с того?

— Разве не понятно? Разве грифоны виноваты? Их обманули, подло обманули, вынудив сражаться с вами.

— Там были женщины и дети. Разве это сражение? — зло бросил гном.

— Не в характере грифонов, если то, что мне о них известно, соответствует действительности, проводить такие тонкие различия, — осторожно заметила Айрин. — Особенно после того, как они увидели своего зажаренного отпрыска. И потом, когда все выяснилось, разве не следовало бы вам, гномам, заключить мир с грифонами? В конце концов у вас теперь, по сути, был общий враг. Неужели ты думаешь, что они простили бы эльфам это избиение, если бы только узнали о нем?

— Неужели ты думаешь, — голос гнома просто источал яд, — что они не узнали этого?

— Прошу прощения, — вставил Брик, — но дело тут гораздо сложнее. Конечно, грифоны разумны, независимы и горды. Но эльфам ничего не грозило в любом случае. Грифон не может напасть на… своего создателя. Поэтому, кстати, они так любят охотиться на некромантов-людей — хоть какая-то отдушина.

— Что-то я не заметил, чтобы этот ваш пернатый дружок Флар сильно рвался в бой. — Гном не хотел сдавать позиций. — Кажется, его участие в нашей миссии вынужденно.

— Не знаю, не знаю… — задумчиво сказал Рон. — Что-то Флар недоговаривает… И я не вполне уверен, что вердикт их Совета был именно таков, как он нам его передал. Подозреваю, что помогает он нам исключительно по собственной инициативе.

— Возможно, — бросил Тьюрин, — он просто хочет посмотреть, как нам поотрывают головы.

— Возможно, итак. И все-таки, почтенный Тьюрин, я прошу… нет, на правах избранного вами же командира я приказываю, если Флар вернется — а что-то подсказывает мне, что так и произойдет, — Прошу на время забыть о ваших разногласиях, по крайней мере до завершения нашего похода.

Гном мрачно посмотрел на Рона, затем медленно, явно неохотно кивнул:

— Но если эта тварь опять начнет…

— Если он опять начнет тебя задирать, Тьюрин, то ты промолчишь. А если тебе очень уж сильно захочется помахать секирой, то пойдешь в лес и будешь рубить дрова, — сухо ответил Рон.

Гном вспыхнул, но сдержался. Не в правилах подземного жителя, хотя бы и парии, было выслушивать дерзости от какого-то там человека, но он понимал, что сам же голосовал за избрание Черного Барса командиром. А понятие дисциплины гномам вбивали в головы чуть не с пеленок, это становилось второй натурой и… и, Чар его раздери, им и в самом деле необходим сейчас любой союзник, даже такой бесполезный, как эта крылатая тварь. Ладно, он промолчит и сейчас, и потом. Даст Торн, еще настанет время для встречи с грифоном один на один, потом, когда все завершится. Вот тогда-то и можно будет раз и навсегда разобраться с высокомерным созданием.

Рыцарь, втайне довольный этой хоть и маленькой, но победой, решил, что сейчас самое время поднять другой наболевший вопрос. Если и он решится так же мирно, то сегодняшний день можно будет считать прошедшим не зря. Он окинул взглядом быстро темнеющее небо.

— Прекрасно. У меня есть еще один вопрос, который нам надо обсудить. Да, думаю, что уже достаточно поздно и следует остановиться здесь на ночлег. Тем более что нам любезно оставили мясо, из которого можно приготовить отличный ужин. Но прежде… Нет, давайте разбивать лагерь. Айрин-сан, кажется, сегодня твоя очередь заниматься едой?

* * *

Уже совсем стемнело, когда трапеза наконец была завершена. Сытный ужин заметно приподнял упавшее было у всех настроение, и Рону очень не хотелось вновь его портить. Но выхода не было, они уже слишком близко придвинулись к своей цели, и если не заняться этой проблемой сейчас, то потом может оказаться поздно.

Сказанных командиром слов никто не забыл — и все догадывались, что беспокоящая его тема будет не из приятных. Тем не менее все расположились вокруг костра и, лениво дожевывая мясо, ждали.

Рон вновь обнаружил, как же ему трудно начать этот разговор, но все выжидательно смотрели в его сторону, и он, собравшись с духом, начал:

— Итак, друзья… я хочу еще раз напомнить, что мы равны, несмотря на то, что вы избрали меня командиром. Напоминаю об этом потому, что решение, которое нам предстоит принять, мы должны… это должно стать общим решением. В том смысле, что я не хочу и не могу приказывать в таком щекотливом вопросе. Дело вот в чем. Я давно думал, пытаясь оценить наши шансы на успех, и пришел к выводу, что они очень… очень…

— Очень хреновые, командир, так и говори, — даже чуть весело прервал его гном. Сытость располагала к благодушию, и Тьюрин уже не смотрел на товарищей волком.