Эндор - Адэмар Роханский

поднимая стопку. — За тебя! Наш дражайший друг и соратник, Алексей Петрович!

Весело чокнувшись, выпили.

— Хорошоооо! — потянули разом.

— Как говорится, между первой и втор… — начал было Сергеич.

— Наливай, наливай, — перебил его Иваныч. — Тут с опытом ребята!

— Ага!

Иваныч повернулся ко мне:

— Знаешь, тебе придется ещё раз простить нас.

— За что ещё-то?

— Ну, понимаешь, на поиски тебя нас толкала не только совесть, — Иваныч чуть замялся, — а ещё и желание выпить!

Пещера снова заполнилась громогласным хохотом.

— Мы же, чёрт возьми, реально поклялись не пить, пока не найдём тебя!

Я поднял тост:

— За вас! Я скучал!

— За нас!

Выпили.

— Какое вкусное мяско! Чьё это?

— Мясо гиены!

Сергеич и Иваныч скорчили гримасы, передёрнулись, раздумывая, целесообразно будет ли сейчас выплюнуть еду.

— Да шучу я! Шучу! — поспешил я их успокоить. — Не гиена. Зомби!

— Ага! Ещё того не лучше! Ты это, Лёха, завязывай с такими шуточками! — натужно хохотнул Сергеич, не рискуя продолжать жевать.

— Доверьтесь мне. Я же ем.

Они кивнули.

— Ну, мясо вкусное, надо признать!

Тут я вспомнил про их статусы и решил их отвлечь.

— Кстати, мне понравились ваши раскладки талантов! Расскажете?

— Конечно, — сказал, дожёвывая мясо, Сергеич. — Короче говоря, мы решили, как ты, прокачиваться в одном направлении. Я ушёл в ловкость и кинжалы, а Иваныч в живучесть и одноручку со щитом.

— Иваныч в танка, а ты в дамагера, как я? Вы же оба были танками.

— Ага! — подтвердил Иваныч. — Но поразмыслив, решили-с, что два танка – это перебор, и им остался я, а Сергеич двинул по пути кинжалов.

— Да, мне как раз попались классные кинжалы из лута.

— Ты был прав, Петрович! Лучше быть по-настоящему сильным в чём-то одном, чем разбираться во всём, но на слабом уровне.

— Я рад, хоть кто прислушался! — поблагодарил я. – Иваныч, я смотрю, ты сменил щит. После убийства того медведя, помнится, ты получил красивый чёрный щит с нарисованным львом.

— Да. Этот лучше! — Иваныч продемонстрировал кровавый щит с рисунком броненосца. — Даёт тысячу брони, а прошлый только восемьсот.

— Понял. А что дают ловкость и живучесть на десятке владения? У меня сила дает способность «Рывок мощи» – оглушает цель на три секунды и усиливает мой урон на 50% на тридцать секунд.

— Круто! — согласились приятели, и объяснили свои приобретения:

— У меня ловкость даёт прыжок на десять метров в любом направлении и ускорение на 50% на тридцать секунд.

— А у меня живучесть даёт оглушение всех целей передо мной, и на тридцать секунд я покрываюсь каменной кожей, уменьшающей входящий урон на 50%.

— Отличные навыки! — признал я. — И, надо заметить, равноценные.

— Верно.

— У вас же были ещё какие-то особенности. Я помню, у Сергеича была, вроде, парализация врага.

Сергеич кивнул.

— У меня пассивная способность. При нанесении урона с 5% вероятностью я могу парализовать противника на 5 секунд. Это основная причина, почему я ушёл в ловкость. Я решил, что чем быстрее буду наносить удары, тем выше будет шанс срабатывания парализации.

— Ты всё правильно решил, Сергеич. Лучше некуда!

— Спасибо!

— А ты, Иваныч?

— А я получил активную способность «Волна медлительности» – все противники передо мной замедляются на 50% на десять секунд. Для танка супер полезно. Обычно все атакуют именно танка. Активировал каменную кожу, замедлил их удары, и в течение тридцати секунд я почти неуязвим. Спокойно переживу любой натиск.

— Прекрасный выбор! Я горжусь вами!

— Так выпьем за это!

— А давайте!

Выпили.

— Я смотрю, вы довели до девятки дробящее и кинжалы, — они кивнули. — А вы в курсе, что на десятке и тут тоже откроются бонусы?

— Ого! Нет, мы не знали, — признались они.

— Так вот, в десятке в топорах у меня открылись на выбор два навыка. Либо повышается скорость владения топорами на 20%, либо увеличивается урон по щитам. Я выбрал скорость. Ну как, круто?

— Ещё как! Надо поскорее поднять уровень, нам лишь единицы не хватает.

— Успеем ещё! — отмахнулся Иваныч и вдруг спросил: — Петрович, а где тот милый зверёк, кажется Пусей ты её назвал? Я что-то её не вижу!

Я вздохнул и понурил голову.

— Её больше нет! Она погибла, спасая меня!

Глава 19

— Ох, бедняжка! Такая хорошенькая была, — огорчился Сергеич.

— А что ж мы сидим-то? Идём её воскрешать! — воскликнул, вскакивая, Иваныч.

— Как?! — завопил я, не веря своим ушам. — Её можно спасти?

— Конечно, — Иваныч немедленно принялся упаковывать еду в дорожные сумки, Сергеич последовал его примеру. — Сергеич, помнишь тот постамент на опушке леса?

— А-а, ну-ну?

— Это и есть камень для призывателей, где воскрешают питомцев.

— Точно, точно, — припомнил Сергеич, начиная собираться ещё быстрее, — о нём нам Калем же рассказывал!

— Да-да! — подтвердил Иваныч.

А я так и застыл на камне с открытым ртом, поражённый услышанным.

— Пуся была питомцем же?

Я пребывал в прострации.

— Лёха! Лёха!

— Да, — выдавил я, приходя в себя.

— В интерфейсе что написано?

— Ваш питомец мёртв.

— Всё, как Калем и говорил, – Иваныч подбежал ко мне, подталкивая, заставил встать. — Голубчик, пойдём, пойдём. Ты же хочешь вернуть её?

— Всем сердцем, Иваныч! Всем сердцем!

— Тогда пошли. По дороге всё объясню.

Разделив поклажу на всех поровну, мы пустились в путь.

Я так разозлился на себя за то, что вместо поиска этого чертова камня тратил время на месть. Но откуда я мог знать о такой возможности? Да если б и знал, я столько времени провёл в пещерах, из которых так и не нашёл выход. На месте же не сидел.

— А вы знаете дорогу? И вообще выход из этих проклятых подземелий? — спросил я, следуя за приятелями.

— Конечно! Мы эту местность хорошо изучили. В пещеры заходим, чтобы монстров поубивать, а на ночлег обычно устраиваемся у Калема.

— Калем – это отшельник. Он землянин с прошлой высадки, — пояснил Сергеич. — Помнишь,