Отдел - Алексей Сальников

— «Неловко» не то слово, — сказал Игорь Васильевич. — Он знаешь, что заявил, Сергей Сергеич, что он о Мишиной смерти сожалеть не может, потому что еще не простил ему жены своей.

— Ну, это нормально, — ответил Сергей Сергеевич, — это трудно переварить, знаешь ли, так сразу.

— То есть жену он простил, а Мишу не может? Так, что ли? — спросил Игорь Васильевич. — Мог бы хоть на словах. Мог бы затаить. Не обязательно это говорить. Тем более, жена его тоже, знаешь ли, в этом участвовала.

— Мне кажется, — начал Молодой и смутился под тремя взглядами, направленными на него, — что сегодняшняя лекция на него никак не повлияет. Он ведь и так знал, что тут, да как, он ведь из таких, которым лишь бы дома было все хорошо. Ну а то что изменила? Мне кажется он свою жену бы не бросил, даже если бы она вылезла из человеческой кожи и оказалась чудовищем с тентаклями.

Игорь не знал, что такое тентакли, но не решился спросить, остальные, видимо, тоже не знали. Скорее всего, именно от этого незнания и неловкости от этого незнания Игорь Васильевич буркнул, неожиданно встав на сторону Рината:

— Посмотрим, какой ты будешь в его годы.

— А может мы зря людей ловим, может инопланетных паразитов нужно вычислять, — решил пошутить Игорь, притом что тоска прижимала его сразу с нескольких сторон. — А то мы вроде жили-жили, и тут у жены резко хоп — и заскок. Это не связано никак с тем, что в нее что-то вселилось?

Игорь Васильевич и Сергей Сергеевич с готовностью заржали.

— У меня тоже, — сказал Игорь Васильевич, — в жену кто-то вселился, когда ей сорок три стукнуло, а в дочку, когда она подростком стала. Ты, кстати, увидишь, во что твой сын превратится лет в тринадцать, — охренеешь. Тебе наш Молодой, которого бури гормональные уже почти миновали, ангелом покажется. И главное, поскольку всегда на работе, кажется, что эта перемена в один день произошла.

Упоминание гормонов задело Игоря за живое, потому что в памяти сразу всплыл разговор с женой про пролактин. Молодого тоже что-то зацепило в словах Игоря Васильевича, он покашлял и напомнил:

— У нас тут вообще-то не книжный клуб. И мы тут не очередную книжку доктора Спока обсуждаем. Вы пить будете? Или только языками трепать?

— Мы и то и другое будем делать, — заверил его Игорь Васильевич, — так что терпи.

За день до выезда Фил приготовил грибной суп, а Игорь не любил грибы, поэтому Фил поел этого супа один. Во время сборов Игорь Васильевич заметил зеленоватый цвет лица Фила, видимый даже в гаражном свете, и то, какой мелкой испариной покрылся его лоб, — Фил признался, что его еще и подташнивает и в желудке такое чувство, будто он проглотил нож. Игорь Васильевич спросил, чего такого поел Фил, а тот рассказал про грибы. Весь этот разговор происходил уже перед самым выездом на допрос, и решать нужно было быстро.

— Давай-ка ты здесь останешься, — предложил Игорь Васильевич, — пока тебя на понос не пробило.

— Да не, нормально все, — Фил принялся строить из себя героя и даже улыбался, но улыбка у него была какая-то не бодрая, а больше жалкая, от которой не веселее становилось, а только как-то жутко.

Даже на Игоря Васильевича эта улыбка произвела впечатление, потому что он сказал, чтобы Фил собирал манатки и уматывал или домой, или в подсобку, или к себе в кабинет, а сначала пускай выпьет активированного угля или вообще вызовет скорую.

— Да это не грибы, — возразил Фил, — что с ними будет, с консервированными? Они же не лесные. В консервы бледных поганок не кладут. Это больше на кишечный грипп похоже.

— Всякое, знаешь, бывает, — сказал Игорь Васильевич. — Я тут читал, что мужик какой-то батон сожрал, а батон в пекарне кто-то снотворным начинил. Еле откачали. А с кишечным гриппом ты и подавно не нужен. Хрен тебя знает, начнешь прямо на квартире свои биологические следы с обоих концов ронять. Так что давай, сматывай удочки, и без тебя справимся.

Фил поартачился для порядка, но больным на допрос решил не выезжать.

— Иди уже, блин, под крышу, стахановец херов, — похлопал Игорь Васильевич Фила по спине. — Давай-давай, не задерживай боевых товарищей.

Фил уплелся в котельную.

— Может, Рената взять для разнообразия? — подумал вслух Игорь Васильевич.

Ринат Иосифович, стоявший тут же, под крышей гаража, несколько оживился, только непонятно было, рад он предложению Игоря Васильевича или же это предложение его пугает.

— Вообще-то, по протоколу положено, чтобы трое шли, — промямлил Ринат Иосифович.

— По протоколу много что положено, — бодро отвечал Игорь Васильевич. — Иди лучше прими, что Фил сдать должен.

Уплелся и Ринат Иосифович. Игорь Васильевич посмотрел на оставшихся с иронией. И Молодой, уже сидевший в машине — ногами на своей бандуре, и Игорь выглядели почему-то неуверенно, когда узнали, что Фил с ними не едет.

— Так, Молодой, не волнуйся, для тебя ничего не изменилось, пистолетик отдай дяде, — разъяснил Игорь Васильевич создавшуюся ситуацию. — Машину я поведу. А на тебе, Игорек, составление двойного отчета, за себя и за того парня.

— А что на мне-то? — слегка возмутился Игорь. — Давай хотя бы пополам поделим.

— Там видно будет, — уклончиво ответил Игорь Васильевич и полез на место водителя, заметно качнув «Газель» в свою сторону, когда залезал.

Игорь вскарабкался к Молодому в салон.

— Сразу газировочки купим или по пути заскочим? — обернул к ним свою голову Игорь Васильевич, заводя мотор фургончика. — Таблетки от тошноты, может, кому выдать? Бумажные пакетики?

— Васильич, крути уже баранку, смотри на дорогу и знай свое место, — огрызнулся Молодой.

Игорь Васильевич, как всегда, охотно посмеялся и повел машину к выезду, там пришлось немного подождать, когда придет Ринат Иосифович, чтобы поднять шлагбаум, но тот все не шел, может, опасаясь, что его возьмут за компанию, и Молодой, свистяще матерясь, выбрался из машины, поднял шлагбаум, посмотрел, руки в бока, как «Газель» выехала с территории, опустил шлагбаум и снова забрался внутрь, запыхавшийся от непонятной Игорю злости.

Игорь Васильевич шустро погнал, выезжая из города. Машину уже не так сильно переваливало с боку на бок на ледяных кочках промзоны, снег подтаивал и разваливался под шинами, было слышно, как выплескивается из колеи подмерзшая сверху, но не успевшая промерзнуть до дна вода. Было так жарко, что Игорь и Молодой приоткрыли окошки.

Когда Игорь Васильевич вывел «Газель» на трассу и они поехали по более-менее ровному асфальту, оставляя город сбоку, Игорю стало вовсе хорошо и даже беззаботно. Воздух, казавшийся после всех зимних дней теплым, поддувал в правое плечо и шевелил волосы на затылке. Стоило опасаться, что его самого скоро скрючит остеохондроз, если он и обратно поедет так же, открыв окна, однако Игорь думал, что авось не скрючит.