Фанатки #2 - Яна Миа

– Привет, – голос Мейси дрожал, когда она закрывала за собой дверь. Родители замерли за обеденным столом – такого гостя не ожидал никто.

– Маргарет, – сухо сказала мама. – Тебя выгнали из твоего нового дома?

– Нет, мам. Я пришла поговорить.

Каждый шаг давался с трудом – Мейси отчетливо понимала, что просто не будет. Во взгляде мамы клокотала ярость, отец же пока присматривался и выжидал.

– Тебе нужны деньги? Ты одумалась? Ты беременна? – Мама выплевывала предположения, словно хотела ударить побольнее хотя бы словами. В ее представлении Мейси, скорее всего, должна была приползти на коленях, просить прощения и умолять дать ей шанс исправиться.

– Ничего из этого.

– Тогда как ты еще нас опозоришь? Отплатишь за все, что мы с отцом сделали?

– Дай ей сказать, Сильвия, – наконец вступил отец. Не слишком напористо – он редко шел против жены.

– Я хочу обсудить учебу. Пришли письма из университетов, и я подумала, что вы должны знать.

– О, подумала она! Спасибо за эту милость, дочка.

Мейси едва не ответила, что «она же им больше не дочь», но вовремя сдержалась. Она сможет пройти этот путь до конца, хотя больше всего на свете хотелось просто расплакаться и бесконечно спрашивать, почему они ведут себя так.

– Меня взяли в местный колледж.

– Ты решила поступать туда? – изумился отец.

– Это запасной вариант.

– Туда тебе и дорога!

– И в Гарварде я в листе ожидания.

Ну вот, она сказала. Мейси сжалась, ожидая чего угодно – от криков до новой пощечины. Но мама внезапно заговорила совсем спокойно:

– Этого следовало ожидать. Ты пропустила все курсы, а для такого университета ты недостаточно хороша сама по себе. Не знаю, что ты там придумала, Маргарет, но ты не гений, не одарена чем-то. Ты умная девочка, как мне казалось, которой нужно много трудиться, чтобы достичь нужных результатов. Теперь же пожинай плоды. Позорище.

Лучше бы она кричала. Лучше бы угрожала оставить без денег, приказывала пойти на курсы осенью и перепоступить через год. Но это спокойное разочарование и даже брезгливость в голосе ударяли куда больнее любой пощечины.

– А твой университет? – отец снова сделал вид, что разговор идет вполне нормально.

– Я поступила, – без лишних предисловий ответила Мейси. Ей хотелось поскорее закончить пытку и вернуться домой. Да, из места, что должно быть ее домом, она хотела вернуться домой, как бы горько это ни звучало.

– Картинки рисовать? Достойно, ничего не скажешь. Но можешь забыть об этом – мы с отцом не дадим тебе ни гроша. Пойдешь в местный колледж, это твой уровень.

– Я получила стипендию. На конкурсной основе за вступительный проект. Так что мне не нужны деньги на учебу. Одному вы меня точно научили: нужно делать лучше всех, и я сделала.

– Это ничего не меняет. Ты выбрала свою жизнь. Картинки и этого отброса вместо нас.

– Мам, выбор был между университетами и моим будущим, но никак не между вами и Арти. Ты можешь злиться, ненавидеть меня, но это моя жизнь. Дай мне ее прожить так, как я хочу.

– Живи! Кто тебе не дает? Только я видеть тебя не могу! Ты противна мне, Маргарет! Ты плюнула нам в лицо, выставила нас монстрами, опозорила на весь город! У тебя всегда виноваты мы, а ты, конечно, все правильно делаешь. Делай дальше, живи как хочешь. А я знать тебя не хочу.

Мама встала из-за стола и твердой походкой вышла из дома в сад. Мейси схватилась рукой за горло, из которого рвался крик. Ей хотелось, чтобы мама ее поняла, приняла, поверила. Недолюбленному ребенку внутри нее не хватало маминых рук, объятий, теплого голоса. Она ведь ничего плохого не сделала, она добилась своей цели, поступила и получила стипендию, а ее ненавидит родная мать. Сильвия сейчас казалась Мейси хуже Джеммы, ведь та хотя бы просто исчезла, не добивая свою дочь хладнокровно и безжалостно.

– Маргарет, – крупные слезы упали на джинсы, когда отец подошел ближе. – Она остынет, вот увидишь.

Мейси не отвечала. Она не верила в это. Она вообще больше не верила, что когда-нибудь у нее снова будет семья.

– Ты молодец. Поздравляю тебя с поступлением. Посмотрим, что из этого выйдет. И я горжусь твоим упорством, хотя все еще не понимаю такой карьеры. Но это твое решение.

Не совсем то, что Мейси хотела услышать, но гораздо лучше слов мамы. Все в мире сейчас было лучше слов мамы.

– Я разблокировал один из твоих счетов. За маму не переживай и пользуйся этими деньгами. У тебя выпускной, каникулы – я буду пополнять его, обещаю.

– Не стоит.

– Позволь мне сделать это. Я ничего не прошу взамен, не ставлю никаких условий. Считай это подарком к окончанию школы.

– Спасибо, пап, – Мейси не горела желанием брать эти деньги, но, во-первых, они действительно понадобятся, а во-вторых, у нее просто не было сил спорить. – Я пойду.

– Мейси, – отец провел рукой по ее лицу и поцеловал в лоб. – Она поймет, правда.

Не в силах больше скрывать эмоции, Мейси стремительно вышла из дома. Рыдания, сдерживаемые при родителях, вырвались наружу, разбивая последние надежды на примирение. Ее стремление стать самостоятельной и взрослой обернулось какой-то извращенной болезненной сепарацией, и этого уже не изменить. Не разбирая дороги из-за слез, Мейси спешила удалиться от дома, который больше не ощущался родным. С сегодняшнего дня родной для себя была только она сама. И те, кого она выбрала, раз уж семья по крови от нее отреклась окончательно.

* * *

Джо нерешительно вошла в свою комнату. Прошло всего несколько месяцев, но они ощущались годами вдали от дома. Нет, это место не стало чужим, оно превратилось в воспоминание, которое иногда позволяет сделать шаг назад. Джо опустилась на пол, оперлась спиной на кровать и закрыла глаза. Сколько всего видела эта комната? Сколько смеха слышали эти стены? А сколько рыданий? Если бы только комнаты могли говорить, они бы поведали о людях куда больше, чем резюме и психотерапевты.

Вырвавшись в большую жизнь, Джо перестала ощущать свой дом чем-то сковывающим и ужасным. Стоило получить то, о чем мечтала, и жизнь оказалась не такой уж мрачной. По крайней мере, пока глаза закрыты, а Эмма едет из школы. Джордан может просто сидеть вот так, вспоминать свое детство, проделки со Скай, ночевки с Эммой… И никакой боли, разрухи и «LADE». Как эта маленькая группа смогла принести столько счастья и столько горя в их жизни одновременно? Как она все это допустила? А потом сбежала, даже не проверив, не сожгла ли она вместе с базой еще и пару жизней.

Дверь внизу хлопнула, и Джордан резко выпрямилась, открывая глаза. Ей стоило спуститься, но встреча с реальностью пугала. Как она посмотрит в глаза Эмме? Довела ее до болезни, а теперь прилетела спасать? Но сидеть здесь вечно она не сможет, просто не имеет права больше прятаться от последствий своей глупой любви. Джордан медленно поднялась на ноги, повернулась к двери, чтобы увидеть на пороге Эмму. Дыхание тут же перехватило – такой маленькой и уставшей выглядела сестра. Опущенные плечи, сутулость, волосы, небрежно заколотые на макушке. И взгляд, от которого хотелось раствориться, исчезнуть, но только не чувствовать всей этой боли.