Южные рубежи - Владимир Мясоедов

– Господин, Коробейников, подождите! – Зашептал он, сотрясаясь от постоянной дрожи и покачиваясь из стороны в сторону так сильно, что едва не падал с узкой корабельной кровати. Этот ведьмак, лишь совсем недавно бывший десятником гренадеров, являлся одним из немногих пациентов лазарета, который внешне был в полном порядке, но все равно оказался уволен в связи с инвалидностью. Посмертное проклятие умирающего османского колдуна смогло врасти в ауры убийцы и теперь регулярно «радовало» своего обладателя судорогами, болью и утратой чувства равновесия. Выдрать чужеродное включение энергетического тела, не убив пациента, обычные армейские целители не могли, а какой-нибудь главврач находящийся на уровне Олега оказался бы вынужден не один день по паре часов танцевать вокруг больного, буквально по крохам выдалбливая лишнее и тут же исцеляя пострадавшие участки. Магистр нужной направленности мог справиться минут за десять, но разве ж кого из них посмеют обеспокоить по такому незначительному поводу… – Я должен вам признаться…Я…Я шпион!

– Ничего страшного, такое с каждым может случиться. Главное, что вы нашли в себе силы озвучить эту проблему, с которой мы обязательно вместе разберемся. – Пожал плечами Олег, одновременно пытаясь перевести свой порядком уставший разум на новые рельсы и ловя шпиона, который затрясся в судорогах, стал свешиваться на левый бок и чуть не чебурахнулся с кровати на пол. Исцеление всегда вызывало у него приступы, но, по крайней мере, теперь они стали заметно слабее, и больше этот человек не пытался выгнуться так, чтобы сломать пополам собственный позвоночник. – Кстати, а давно это у вас?

– С той самой ночи после штурма. Я не хотел, но я был вынужден, понимаете?! Султан явился мне во сне, на троне и в окружении своих визирей. Мне надо было рассказать ему все! Все! И как лейтенант Аромов выдает солдатам дешевый самогон заметно винной порции, и чем нас потчевали на балу у его светлости графа Шерехова и, что находится на дне той синей табакерки, которая вон в том углу на столике стоит. А еще он обещал, что ни сабля ни пуля не тронут меня, если каждый день из апельсиновых косточек будет выложено слово «Левый» в моих ботинках, а бомбы и чары минуют тот дом, на крыше которого будут стоять жареные теплые голуби. Пожалуйста, господин Коробейников, распорядитесь, чтобы принесли апельсинов и дайте мне людей, чтобы начать охоту за птицами…

Олег понятливо кивал крепко удерживаемому в руках «шпиону», состояние которого с их последней встречи резко ухудшилось, дав весьма неожиданное осложнение в виде не то шизофрении, не то еще какого подтипа сумасшествия. Нет, конечно, в этом безумном мире было возможно всё…И что какой-нибудь сноходец или дух прикрывается образом османского султана, ради смеха или с неясной целью передавая этому человеку столь бредовые приказы, и что владыка одной из мировых свехрдержав действительно развлекается подобным образом…Но шансы подобного были крайне малы. С вероятностью в девяносто девять процентов пациент чародея попросту спятил не то из-за действия слишком медленно подтачиваемого проклятия, явно затронувшего не только ауру, но и мозг, не то от ужасов войны, не то по какой-то другой причине. И теперь с ним надо было что-то делать, вот только капитан корабля в упор не мог придумать, что.

Из рукавов Олега зеленой волной хлынули свежие зеленые листья, соткавшиеся перед волшебником в единое полотно, отдаленно похожее на квадрат. Казалось бы столь ненадежная конструкция должна была оказаться разорваны на части и разлететься во все стороны под обрушившимся на неё тяжелым двуручным мечом, однако выросшая буквально несколько секунд назад преграда не только осталась невредимой, но и неплохо спружинила, отбрасывая массивный клинок обратно. Вот только владельца оружия данный факт ничуть не обескуражил, одетый лишь в легкую белую рубашку светловолосый мужчина не стал бороться с инерцией весящего несколько килограмм острого куска металла, а использовал её для нового замаха, одновременно резко приседая и пытаясь ударить Олега по ногам. Причем блеснувшая на солнце полоса металла окуталась маревом дрожащего воздуха, закручивающегося в нечто вроде парочки дополнительных лезвий. Капитан «Тигрицы» усилием воли переместил созданный им барьер ниже, подставляя его под удары, но на сей раз прочности творению друидизма не хватило, и оно рассыпалось грудой мусора, остановив лишь два удара из трех. Острие сотворенного аэромантией снаряда ударило в броню чародея, высекая искры.

– Проклятье! – Пробормотал сквозь зубы Олег, пытающийся одновременно делать сразу три дела. Пятиться, чтобы выйти из зоны поражения двуручника, концентрировать свою магию в разлетевшихся кто куда листьях, чтобы вновь превратить их в нечто полезное для боя и конденсировать из атмосферы влагу в небольшой шар, плавающий в воздухе точно за спиной чародея. Чтобы противник его раньше времени не заметил. – А если так?!

Один лист наслаивался на другой, словно звенья цепи, и цепь эта опутала собою сначала ноги приближающегося мечника, а потом и рванула вверх к его рукам. Тот напрягся, мускулы под рубашкой заходили от натуги, лицо покраснело от напряжения, на лбу выступил пот…И прямо из спины, груди, бедер и предплечий любителя двуручного оружия выросло полтора десятка то ли загнутых клинков, то ли кривых шипов, состоящих из уплотнившихся до немыслимой остроты и прочности воздуха. Они имели длину всего лишь в пять-шесть сантиметров и сами по себе стояли на месте, но поскольку служащее им основной человеческое тело отчаянно дергалось, силясь вырваться из пути, то созданные им лезвия растягивали и разрывали творение друидизма. Заскрипев от напряжения зубами, Олег влил в свое творение еще больше силы и послал вперед воду, заставляя её окутать цель сковывающей движения ледяной пленкой. Однако, он совсем упустил из внимания двуручный меч своего противника. А тот внезапно рыбкой метнулся вперед, вырвавшись из держащей его руки. Но воткнулся не в капитана «Тигрицы», а рядом с ним. В край широкой доски, на которой и стоял волшебник, вернее в стык между нею и соседними частями покрытия палубы. А после поддел его и задрал вверх, заставляя не ожидавшего такого маневра одаренного четвертого ранга, завалиться назад, стукнуться спиною о близкий край ограждения и вывалиться за борт.

– Опять продул, – раздраженно подумал сброшенный с собственного судна чародей, в чьих ушах свистел ветер, кувыркаясь в воздухе и стремительно приближаясь к земле. А после активировал вшитые в его тело левитационные пластины и принялся медленно подниматься обратно на борт. Использовать собственный дар ему не хотелось, да и не так много в общем-то и осталось у Олега сил. После очередного обхода пациентов и последующей за нею тренировки, капитан «Тигрицы» был выжат как лимон. Чего собственно и добивался. Классический способ увеличения резерва путем высоких нагрузок на протяжении длительного времени показывал весьма невысокую эффективность, но он работал практически со всеми и почти всегда. А слишком много доступной энергии не бывает даже у архимагов, да и собственные навыки лучше всего оттачивались в ситуации, максимально приближенной к боевой. – И ведь на случайность-то даже не свалишь, меня на чистой тактике переиграли…