Южные рубежи - Владимир Мясоедов

– Спасибо, это был хороший бой, – поблагодарил он своего нового сотрудника, который уже успел скинуть с себя лед и листву, а теперь натягивал на плечи бронированную ведьмачью куртку, служившую весьма неплохой броней, но вместе с тем и несколько сковывающей движения. Вот только зачем защита в схватке, когда соперник не использует атакующих заклинаний, не стреляет и даже кулаки обещал в дело не пускать? Последние дни Олег отрабатывал навыки создания волшебных барьеров, которые у него заметно проседали по сравнению с мощью и разнообразием способов причинить вред ближнему или дальнему своему. Его доспехи, безусловно, были хороши, но все-таки не всемогущи. И вообще, вдруг он окажется вынужден драться, когда его застигнут врасплох или настойчиво пригласят в место, куда в броне не пускают? – А как далеко бьют твои воздушные клинки?

– Формально метров на десять, да только с каждым шагом они становятся все менее острыми и более хрупкими. С максимальной дистанции ими разве только на воробьев охотиться, – с тяжелым вздохом признался новый штурмвоик, чей дар балансировал где-то между первым и вторым рангом. – Я пытаюсь увеличить количество клинков, но пока не получается удерживать концентрацию, а сырой силой бить и бесполезно, и выматывает чересчур…

– Ну, все равно довольно неплохо получается. Уверен, что далеко не каждый подмастерье сумеет пережить всего одну подобную атаку в упор. – Повинуясь воле Олега, порядком потрепанные листья снова наполнились волшебством, зарастили свои повреждения, а после заструились обратно в рукава чародея. Огромным минусом чар из области друидизма являлась потребность в материальных компонентах, обойтись без которых в ближайшее время не представлялось возможным. Зато по сравнению с водяным щитом сравнимой прочности, легко конденсируемым из атмосферной влаги, барьер из листьев требовал куда меньше силы и концентрации как на создание, так и на поддержание. В случае затяжных боев подобная особенность являлась важным нюансом, а на территории России не так уж и много мест, где нельзя раздобыть какой-нибудь растительный мусор. Даже в домах и дворцах почти всегда есть комнатные цветы, а из под снега на не совсем уж крайнем севере можно добыть пожухлую траву или какой-нибудь ягель. – Кстати, как ты оцениваешь прочность той цепи, которой я попробовал тебя сковать?

– Ну, человека удержит, если только это не обладатель зачарованных доспехов или богатырь какой, но против монстров слабовата, – неуверенно пожал плечами ведьмак, явно опасающийся активно слишком уж критиковать новое начальство. – Лучше бы её в два-три слоя использовать, наверно…

– Олег, там дык это, внизу, кажись, пришли по наши души! Мундиры, во всяком случае, больно уж знакомые, да и морды тож! – Раздался взволнованный голос Святослава, что отбросил попытки разрезать листьями какого-то лопуха уже порядком исцарапанный кирпич, и теперь стол у палубного ограждения, с тревогой уставившись вниз. Капитан «Тигрицы» по одной только интонации понял, что тренировку на свежем воздухе пора заканчивать, а когда он проследил за направлением взгляда своего друга, то невольно потянулся к оружию. Внизу, у края выделенного эрзац-крейсеру участка на летном поле, стояло несколько роскошных экипажей, из которых выгружались их не такие уж и давние сослуживцы, перевалившие вину в потере форта Черносольный на чужие плечи. Причем во главе с младшим магистром Щукиным. Компанию обладателям роскошных мундиров с погонами из золота и драгоценных камней составлял десяток фигур в обманчиво простых рясах серого или черного цвета, обильно увешанных распятиями, кадильницами, иконами и прочими священными символами.

– Неужели?! Да я не верю своим глазам! – Стефан, который безуспешно пытался заставить сделанную из свежей травы куклу в человеческий рост перезарядить врученную конструкту магазинную винтовку, буквально вырвал оружие из рук своего творения, без контроля создателя замершего подобно манекену. – Эти уроды заняли у кого-то храбрости пришли взять реванш?! И это при счете семь – один в нашу пользу и трех ничьих?!

– Дык, я бы сказал девять, стал быть, к полутора, – не согласился с ним Святослав, легонько барабаня пальцами по своему чрезмерно массивному посоху, и в так движениям его руки погода на площади в сотню квадратных метров стала стремительно портиться. Во всяком случае солнце закрыло хмурой тучкой, которой раньше точно не было. – Лишившийся итъ напрочь пары пальцев и уха бедолага пожалуй, что и победил свово противника, шо теперь ходить могетъ токмо под себя. Да и покалечившийся маленько, того-этого, штурмовик, кому пришлось назначать пенсион и сидячую работу покудова Олег еще лучше целить на научится, то совсем не то же самое, шо трус, уехавший на лечение ажно в Петербугх и теперича вряд ли к Щукину горящий желанием, дык, возвратиться.

– Тихо-тихо, мы же все тут вежливые мирные люди и первыми задираться не должны. Особенно против основательно приготовившегося к схватке противника. Если хотят драки, пусть бросают вызов, тогда хорошенько его обдумаем и может быть согласимся провести бой на своих условиях. – Олег попытался прислушаться к своей интуиции, но та молчала. Даже близкой опасности не чувствовалось. Не то нежданные гости смогли как-то защититься от талантов пророка-самоучки, не то Щукин и компания собирались сражаться не оружием, а юридическим крючкотворством или еще какими интригами, а многочисленность и компания священников им требовалась для гарантии, что таких умников не прикопают по-тихому прямо на летном поле. – Эй, переходим в полную боевую готовность, но без сигнала общей тревоги, чтобы соседние суда не напрягать! Передайте в машинное отделение, чтобы они опускали нас на землю, только медленно! И не забыли измерить, насколько в этот раз расход топлива изменился!

Причина, по которой эразц-крейсер висел в воздухе над отведенном ему местом, вместо того, чтобы стоять на твердой земле, заключалась в ремонте. Вернее, недостаточном его качестве. После замены пострадавших частей корпуса, перекрытий, энерговодов и прочих деталей конструкции, судно поднялось в воздух ради небольшого испытательного полета…И сожрало оно примерно на треть топлива, чем следовало. Причем даже до того момента, когда включили турбины, которые и собирались проверять. Лихорадочный поиск неисправных узлов позволил обнаружить пару пропущенных поначалу поломок и не совсем качественно установленных замен. Но исправление найденных недочетов позволило отыграть обратно только девять или десять процентов эффективности. А ведь масса корабля осталась почти той же, разница в шестнадцать с хвостиком центнеров из-за утолщившейся местами брони на фоне остальной многотонной конструкции такого результата дать ну никак не сумела бы! Правда, могло сказаться качество зачарования, поскольку проводившие восстановительные работы специалисты наверняка уступали в профессионализме тем, кто построил когда-то «Тигрицу». Пересобрав и откалибровав алхимреакторы, которые могли расшататься в бою или благодаря исправительным работам, техномаги надеялись снизить потери хотя бы процентов до пятнадцати, с чем еще можно бы было смириться…Но очередным ходовым испытаниям помешали незваные гости.

Медленно и неторопливо эрзац-крейсер опускался вниз, к группке из примерно пяти десятков армейских магов и офицеров, на лицах многих из которых без труда можно было различить сильное волнение. То ли недвусмысленно нацелившиеся на них противоабордажные орудия были тому виной, то ли раскрывшиеся пушечные порты, через которые можно было различить и готовую к бою артиллерию, и её канониров. Если бы «Тигрицы» сейчас вдруг выдала бортовой залп, но всех собравшихся, ну за исключением младшего магистра и, возможно, пары-тройки истинных магов, можно было бы ставить крест…Впрочем, как и на карьере Олега, а также его жизни. Подобный фортель могли бы спустить на тормозах, позволив откупиться, разве только магистру или, скажем, какому-нибудь члену августейшей фамилии.