Кольцо Атлантиды - Жюльетта Бенцони

Прогулочным шагом они добрались до верхней части города. Сначала шли молча, любуясь отблесками лунного света, словно по волшебству посеребрившего все вокруг. Тонкий аромат гаванских сигар так великолепно сочетался с запахами, витавшими в воздухе, что ни одному из них не хотелось нарушать эту гармонию. Тишину нарушали лишь отзвуки музыки, доносившейся издалека, из отеля.

Но, говоря откровенно, Альдо было не по себе. Впервые с тех пор, как они с Адальбером узнали друг друга, он вел друга в западню. Даже если он делал это для спасения Видаль-Пеликорна, все равно мучился вопросом: а правильно ли он поступает... и простит ли ему когда-нибудь этот поступок Адальбер? С того момента, как в жизни его друга появилась Салима, их дружба день ото дня становилась все более хрупкой.

Они едва успели обменяться парой слов, как уже дошли до старого колодца, возле которого стоял черный лимузин с погашенными фарами.

— Надо же! — воскликнул Адальбер. — Что это он здесь делает?

Он подошел взглянуть, есть ли кто-то внутри, но не успел и рта раскрыть, как Фарид, выпрыгнув из машины, накинул ему на голову джутовый мешок и, не обращая никакого внимания на сопротивление и ругательства, которыми их осыпал Адальбер, стал с помощью второго слуги, своего брата и точной своей копии, заталкивать его в салон автомобиля. Альдо было очень тяжело наблюдать эту сцену; сначала он хотел как-то подбодрить друга, но потом решил промолчать. Может быть, Адальбер подумает, что и его постигла та же участь? По крайней мере, он будет думать так до того, как поймет, что вновь оказался у Лассаля.

Фарид подошел к Морозини, явно намереваясь что-то сказать, но тот ему сделал знак молчать и показал на свой подбородок. Огромный нубиец быстро все понял, его длинные белые зубы приоткрылись в ослепительной улыбке... и он влепил Альдо такой удар правой, от которого тот, взметая пыль, почти что без сознания покатился по земле.

Лимузин рванул с места и исчез в направлении «Пальм». Альдо осторожно потрогал ноющую челюсть, подвигал ею, чтобы убедиться, что ничего не сломано. Фарид двинул его как бешеный, а ведь мог бы и полегче!

Чтобы довершить образ пострадавшего в драке, князь, убедившись в том, что вокруг нет ни души, еще немного покатался по земле, взъерошил себе волосы и наложил последний штрих, расцарапав себе щеку перстнем. А потом задумался, что лучше сделать: отправиться сразу в полицию или сначала все-таки попробовать зайти в отель? Он выбрал последнее, полагая, что весельчак Кейтун был вполне способен упечь его за решетку, не утруждая себя судопроизводством.

Вернувшись, он застал жуткий переполох, в котором потонуло ужасное ощущение от того, что он совершил проступок, достойный Иуды. В тот же самый момент он мысленно попросил прощения у Лассаля, особенно когда увидел, что отель буквально наводнен полицией под предводительством человека с мухобойкой. Кейтун пытался нагнать страху на портье Гаррета, которому он угрожал устроить в отеле полный обыск, если тот немедленно не выдаст ему Видаль-Пеликорна.

Альдо заприметил и полковника, делающего попытки вмешаться, и целую толпу постояльцев, столпившихся в вестибюле «Катаракта». И тогда, набрав в грудь побольше воздуха, он ринулся вперед.

— Только что на моих глазах похитили господина Видаль-Пеликорна! — крикнул он и, повернувшись к жирному полицейскому, сделал вид, что только что его заметил: — Ах, и вы здесь? Поистине, вы обладаете удивительным даром путать все подряд и искать виновных там, где их нет!

Не пытаясь скрыть удивления, египтянин стал разглядывать Альдо: его распухший подбородок, щеку, с которой стекала капелька крови, грязную и пыльную одежду:

— Это что еще за чушь? Похищен? Кем же, скажите на милость?

— Откуда мне, по-вашему, знать? Я и сам-то чудом от них сбежал!

— От кого? — упорствовал тот.

— Вы уже спрашивали господина Морозини об этом, — вмешался Сэржент. — В подобных делах редко обмениваются визитками...

— Да ладно вам! Ну-ка, расскажите, что произошло!

— Да все очень просто! Мы гуляли, курили сигары, а около колодца стояла машина с потушенными фарами. Оттуда выскочили двое... нубийцы в черных галабиях. Они ударили моего друга, мне тоже досталось. Его затолкали в автомобиль, а меня почти без сознания бросили на дороге.

— Почему же они и вас не забрали с собой?

— Я и сам об этом думал, пока шел сюда. Наверное, потому, что их интересовал не я. Или чтобы я все рассказал и это послужило бы уроком...

— Кому?

— Да тем, кто задался целью раскрыть убийство Карима Эль-Холти! Совершенно ясно, что тем людям был нужен последний оставшийся в живых свидетель убийства. Видаль-Пеликорн в опасности! В очень большой опасности!— Если так, то почему они его сразу не убили?

— Этот вопрос было бы лучше задать самим похитителям. Может быть, они попытаются вытянуть из него какие-нибудь сведения? Так что теперь ваш ход! Вы же начальник полиции, в конце концов!

Альдо не приходилось даже играть: он на самом деле был вне себя и с трудом боролся с желанием еще чуток приплюснуть лунообразную рожу Кейтуна, на которой ясно читались неприязнь и недоверие. Еще один идиотский вопрос и... Полковник Сэржент, должно быть, почувствовал его состояние и взял слово:

— Спокойствие, старина! Капитан свое дело знает, и, можете быть уверены, он примет во внимание этот новый поворот в деле. На сегодняшний вечер довольно, так я понимаю? — добавил он, глядя в сторону толстяка. — Князю Морозини необходимо принять ванну и прийти в себя.

Феска на голове Кейтуна недовольно покачнулась в знак согласия, а сам он повернулся к ним спиной и, собрав своих людей и ни с кем не попрощавшись, выкатился из отеля.

— Иногда, — задумчиво проговорил Сэржент, — невольно начинаешь задаваться вопросом: а понимает ли он вообще, что ему говорят?

— Он понимает лишь то, что его устраивает. Остальное ему безразлично. Думаете, он наконец начнет действовать?

— Я не стал бы давать руку на отсечение. Ваш друг для него — идеальный убийца, потому что в его образе собрано все, что он ненавидит: Адальбер европеец, археолог и пользуется блестящей репутацией...

— Но неужели он всем заправляет в городе? А губернатор?

— Махмуд-паша? Его девизом могли бы стать слова: «только не поднимать шума». Он даже не пошевелится. Зато... зашевелюсь я!

— Что вы собираетесь предпринять?

— Вылазку в Каир. Мне нужно увидеться с Генеральным консулом Великобритании. Иными словами, с тем, кто на самом деле управляет Египтом. Пора ему узнать, что тут происходит!

— Когда поедете?

— Завтра с утра... но жену с собой не возьму. Вверяю ее вам, вы о ней и позаботитесь!

— Буду стараться!

— Опять похитили? — застонала Мари-Анжелин, когда они с госпожой де Соммьер встретились с Альдо в лифте. — Да это просто немыслимо! Или же кто-то хочет свести с ним личные счеты. Бедный, бедный Адальбер! Если бы только...