Если небо молчит - Дмитрий Герасимов

– Сядь, – глухо приказала она.

Танкован неспешно прошел к дивану и уселся рядом со смешным человечком.

– Забавный тип, – оценил он с усмешкой. – Вам подарили искусственного мужчину?

– Это… Максим, – сказала Лиснянская тоном, которым обычно говорят о недавно умершем человеке. – Он – милый, добрый и… честный.

– Сколько потрясающих качеств для одного Максима, – иронично заметил Танкован. – Неудивительно, что он – всего лишь игрушка.

– Да… – согласилась Анна Ильинична. – Он не похож на оригинал. – И помедлив, добавила: – К сожалению…

– Поэтому и останется на всю жизнь куклой, – подхватил Максим. – Это удел всех милых и честных. – И помолчав секунду, со значением подытожил: – К сожалению…

Лиснянская отодвинула монитор в сторону и положила перед собой руки, словно демонстрируя, что безоружна.

– Чего ты добиваешься? – тихо спросила она. – Если ты хочешь унизить меня и растоптать, то тебе это уже удалось.

– Унизить? – Танкован округлил глаза. – Чего ради мне причинять вам боль?

– Уже причинил, – холодно кивнула женщина.

– Не хотел, – коротко отреагировал Максим. – Наоборот, я полагал, что мы останемся хорошими друзьями.

– Хорошими… друзьями? – ошеломленно пробормотала Анна Ильинична. – Ты издеваешься?

– Ну, если не друзьями, – он пожал плечами, – то по крайней мере добрыми приятелями. Как и положено коллегам на равнозначных должностях.

– Что?

– Сейчас вакантно место начальника системного отдела, – сообщил Танкован, невинно моргая и подбрасывая на ладони руку игрушечного тезки. – Достойному человеку самое время его занять.

– Ты имеешь в виду себя? – на всякий случай уточнила Лиснянская, хотя и так было понятно, что развязный юнец имеет в виду именно это.

Тот утвердительно покачал головой.

– Время на раздумья попросту нет. Сегодня вечером на планерке нужно вносить кандидатуру.

– Это очень серьезная и ответственная должность, – растерянно напомнила Анна Ильинична. – Директорат основательно и вдумчиво подходит к выбору кандидата.

Максим молчал, поигрывая рукой человечка с эспаньолкой.

– На это место метят весьма достойные люди, проработавшие в сфере высоких технологий не один год, – продолжала Лиснянская. – Человеку без должного опыта и навыков предлагать себя бессмысленно.

– Почему – себя? – удивился Танкован. – Разве за него некому похлопотать?

– Я не смогу! – вскрикнула Анна Ильинична. – Правда, не смогу… – Она страдальчески сложила руки. – Это вообще не моя прерогатива…

– Жаль, – Максим отпихнул от себя куклу и сделал вид, что собирается уходить. – Значит, не быть нам хорошими приятелями.

– Послушай! – Лиснянская чуть не плакала. – Меня просто-напросто не воспримут всерьез с таким… ммм… странным предложением.

– А я полагал, вы имеете вес в компании, – насмешливо процедил он.

– Не такой, чтобы предлагать кандидатов на руководящие должности. – Женщина всплеснула руками. – Генеральный даже слушать меня не станет.

– Глеб Валерьянович? – уточнил Максим и расплылся в широкой улыбке. – Добропорядочный семьянин, который пять лет назад снял уютное гнездышко для ваших с ним встреч? Да ладно, Анна Ильинична. Вы до сих пор живете в этой квартире и, кстати, умудрились остаться со старым пердуном в чудесных отношениях! Он ведь и сейчас к вам заглядывает по доброй памяти, верно?

Лиснянская покрылась пунцовыми пятнами.

– Какая же ты мразь… – прошипела она.

– Ну-ну-ну, – миролюбиво протянул Танкован. – Зачем ссориться? Мы же теперь заединщики.

– Мразь! – повторила начальница. – И ничтожество.

– Вчера вечером я не был ничтожеством… – подмигнул он. – А о Глебе Валерьяныче никто даже и не вспомнил.

– Не тебе, молокосос, судить о нем! – выпалила Лиснянская. – Это порядочный, честный, умный и серьезный человек. И неизвестно, как он отреагирует, когда я предложу ему твою поганую кандидатуру на роль начальника отдела. Скорее всего – расстроится. Или разозлится. И тогда ты вообще можешь остаться без работы.

– Он расстроится еще больше, когда увидит вашу роль в нашем скромном кино, – с сарказмом возразил Максим. – Останемся без работы оба. А кое-кто – еще и без квартиры.

– Пошел вон!

– Я ухожу. – Танкован поднялся с дивана. – И буду ждать вашего звонка до завтрашнего полудня. Или хотя бы эсэмэску: «Максик, поздравляю тебя с новой должностью! Твоя А.Л.» – Он причмокнул губами. – По умолчанию в двенадцать ноль один я заливаю ролик в Сеть и на корпоративный сервер.

– Скажи, – Лиснянская прищурилась, – мне просто интересно… Когда ты замышлял всю эту мерзость и строил планы на будущее, как ты предполагал в дальнейшем смотреть мне в глаза?

– Вот так. – Максим вытаращился на нее, криво улыбаясь.

Она с презрением покачала головой:

– Далеко пойдете, молодой человек…

– Всего доброго, Анна Ильинична! А этого джентльмена я забираю с собой. – Он ухватил куклу за руки и закинул на плечо. – Вы приобрели его, потому что он похож на меня, правда? Чтобы сделать мне сюрприз? – Максим повернул голову и вгляделся человечку в лицо. – Вам это удалось.

– Положи на место! – свирепо приказала Лиснянская.

– Зачем вам жалкая копия, если есть оригинал? – Танкован лукаво улыбнулся и направился к выходу. На пороге он обернулся и серьезно, даже с оттенком грусти произнес:

– А мне было с тобой очень хорошо, Аня… Очень…

В обеденный перерыв позвонила Михеева. Она сообщила, что оплатила содержание мотоцикла на штраф-стоянке и даже наняла слесаря, чтобы произвести замену поврежденных деталей агрегата и мелкий ремонт.

– Успеешь забрать своего коня до девяти вечера? – поинтересовалась Татьяна.

– Куда нужно ехать? – уточнил Максим.

– В Марьино. Станция метро «Братиславская».

– Ого! – Он взглянул на часы, прищурив один глаз и что-то прикидывая в уме. – Не ближний свет, но я постараюсь. А во сколько мне нужно быть дома?

Было слышно, как адвокатесса шмыгнула носом. Видать, опять прослезилась от такого простого, но по-семейному теплого вопроса. Просто удивительно, как деловые, холодные, волевые и жесткие женщины враз способны утратить все эти качества ради пустой и глуповатой надежды принадлежать кому-то с головы до пят, быть «при ком-то» или, точнее, «за кем-то», слышать «люблю» или даже нагловатое «с какой стати мне бросать тебя?»

– Чем скорее, тем лучше, – прошептала она. – Я буду ждать.

Танкован нажал «отбой». Успеет он сегодня забрать мотоцикл или нет, зависит от того, сколько времени уйдет на необычайно важное и, к сожалению, безотлагательное дело – освобождение от сетей, в которые умудрился попасть два дня назад. В жизни, увы, приходится и догонять, и удирать. Охотник сам рискует стать чьей-то добычей, а шантажист может оказаться жертвой шантажа.