Срочно нужен герцог - Селеста Брэдли

Колдер густо покраснел.

— Увы, это не совсем так. Дело в том, что я… я знал… — Он откашлялся, а затем подошел к Фебе, которая продолжала стоять у окна. Чувствуя смущение, Колдер неловко сжал ее руку. — Когда я прислал вам предложение с просьбой выйти за меня замуж, я знал, что Рейф серьезно вами увлечен и сам хотел бы сделать вам предложение. И кажется, я даже догадывался о том, что вы предпочли его мне.

В глазах Фебы застыло удивление.

— Почему? — не поняла она. — Что вы нашли во мне? Пусть я не дурнушка, но и красавицей меня не назовешь. В том, почему Рейф выбрал меня, я, кажется, разобралась. А вот почему вы обратили на меня внимание?

Колдер опустил голову и пожал плечами. Феба никогда не видела маркиза таким неуверенным. Обычно он всем своим видом излучал уверенность.

— Мне кажется, что поначалу немаловажную роль сыграло то, что в вас был по уши влюблен Рейф… Это разбудило во мне дух соперничества. И я задался целью заполучить вас раньше своего брата. Но теперь все изменилось…

— Понятно, — упавшим голосом проговорила Феба. — Значит, один снимает сливки, а другой довольствуется тем, что останется?

Колдер съежился под ее колючим взглядом.

— Я… Полагаю, начиналось все именно с этого. Верно. По крайней мере для меня. А потом…

— Ради Бога, избавьте меня от дальнейших откровений. Значит, вы тоже не ангел. И я, и вы — мы оба, каждый по своему, ошибались.

Колдер посмотрел Фебе в глаза.

— Да. — Он вздохнул. — Рейф раззадорил меня, пробудил во мне не лучшие стороны моего «я». И боюсь, такое своего рода соперничество между нами было всегда.

— В конце концов, у всех нас есть свои недостатки. Вопрос в том, как мы с ними поступаем: обуздываем или даем им волю.

— Вам не надо возвращаться в Торнхолд, Феба!

Феба попыталась убрать свою руку, но Колдер не отпустил ее. И Феба сдалась. В конце концов, какая разница?

— Нет, я должна вернуться домой. Скоро эта история попадет в газеты. Если я останусь в Лондоне, мне придется проходить через общественное порицание. Я не выдержу этого позора.

— У вас есть выход, как этого избежать. — Когда Колдер поцеловал ей руку, Феба взирала на это молча. Кажется, она ко всему была сейчас безучастна.

Колдер улыбнулся:

— Феба, в последние дни я узнал вас совсем с другой стороны. Я понял, что вы замечательная женщина, с сильным характером и огромным чувством собственного достоинства. Я прошу вас об одном: станьте моей маркизой… а когда придет время — и моей герцогиней!

Феба смотрела на Колдера, удивленно хлопая ресницами.

— Милорд, какая из меня герцогиня? Взять хотя бы мою опрометчивость…

В том, как Колдер сплел ее пальцы со своими, было столько чувственности, что это поначалу ошеломило Фебу. Когда маркиз привлек ее к себе, его руки были сильными и жаркими, а голос — тихим и хриплым от страсти.

— Подумайте, Феба. Что вы выбираете: скандал или блестящее будущее? Будьте честны с самой собой: неужели так ужасно стать моей женой? Чем я плох? А вдруг я лучше Рейфа?

Феба и сама об этом подумала. Принадлежать другому — сейчас или когда-либо в будущем, — снова балансировать на грани между крайним отчаянием и искрящимся ликованием, опускаться в черную бездну и потом подниматься к сверкающим вершинам… нет уж, увольте. Она больше никогда не согласится добровольно через все это пройти.

Когда губы Колдера коснулись ее губ, она закрыла глаза. Поцелуй Колдера был приятным, и она начала чувствовать что-то похожее на возбуждение. Однако ее сердце при этом оставалось безучастным. Феба не чувствовала ни любовного жара, ни водоворота бурлящих эмоций, которые Рейфу удавалось пробуждать в ней одним лишь прикосновением.

Колдер бережно взял Фебу за подбородок и заглянул ей в глаза.

— Неужели это было так ужасно, Феба?

Она сможет через себя переступить. Раз она смогла поцеловать Колдера, она сможет стать его женой — и вместе со статусом замужней женщины получит положение в обществе, титул, власть и наследство Пикеринга. Тогда ей ничего не будет страшно. Никто не сможет смотреть на нее косо: с Колдером Феба будет как за каменной стеной.

И пусть у нее будет совсем не та жизнь, о которой они с Рейфом мечтали. Ну уж лучше жить так, чем… никак. Любовь к Рейфу ее изменила. Фебауже никогда не будет прежней. Она на многие вещи смотрит теперь по-другому.

Ну что ж, значит, настала пора опять измениться. Ведь совсем скоро ей придется примерить на себя роль герцогини.

— Колдер… Скажите, с вами так бывало: вам снится что-то так четко, словно это происходит не во сне, а наяву, и в то же время это так прекрасно, что вы не может избавиться от мысли, что происходящее слишком хорошо, чтобы не быть сном?

— Не понимаю, — пробормотал Колдер.

— Ну постарайтесь это понять, Колдер, — сказала Феба, и ледяной комок, в который превратилось ее сердце, начал оттаивать по краям. — Я не смогу дать вам счастье. Я не та женщина, которая вам нужна.

— Вы мне нравитесь. Мне легко с вами. Я уважаю вас и не могу отрицать, что я хочу вас как женщину. Чего еще может желать мужчина?

И в самом деле. Симпатия, уважение и желание. Разве этого мало?

Перед Фебой стоит выбор. Ну разве так трудно его сделать? Здесь и думать не надо: все и так ясно. На одной чаше весов одиночество и потеря честного имени. На другой — ожидающий ее в ближайшем будущем титул герцогини и респектабельность.

Возможно… Возможно, всеклучшему. Может быть, пора стать практичной. Здравомыслящей.

Может быть, любовь — это еще не все.

Феба отвела глаза. Ее взгляд упал на письмо, которое начиналось казенными словами «Дорогая мисс Милбери». Письмо без подписи, словно у Рейфа не поднялась рука поставить под ним свое имя…

Феба перевела взгляд на Колдера, и на память ей пришло то, что он рассказал о Рейфе. Потом она снова посмотрела на злосчастное письмо.

Все дело в правильно выбранном моменте. Это главное.

Это же так просто. И Феба приняла решение.

«Ну что, дорогие наши читатели, похоже, бракосочетание, обещающее стать главным событием нынешнего лондонского сезона, снова на повестке дня! Красавец Брукхевен и миловидная Серая Мышка вовсю готовятся к свадебному торжеству. Как стало известно, только одних живых цветов для церемонии заказано на сумму более тридцати гиней! Если вы не являетесь счастливым обладателем приглашения на это грандиозное событие, значит, вы — пустое место. По крайней мере в нашей родной матушке Англии!»

Согнувшись в три погибели, стараясь действовать незаметно и бесшумно, Рейф с неизменным упорством один за другим вынимал кирпичи из старой стены темного подвала. Однако дело шло очень медленно: образовавшаяся в результате дыра в стене была слишком мала, чтобы в нее можно было пролезть. Рейф смертельно устал и хотел спать. Спину ломило, а руки кровоточили.