Черно-белая война - Игорь Ковальчук

– А что вы делаете в подобных ситуациях? – спросил он негромко.

– Ликвидирую вырожденца.

– Так почему же вы считаете, что на этот раз я буду ждать от вас чего-то иного? В любом случае мы должны выполнять свой долг, не так ли?

– Пожалуй.

– Значит, не о чем и говорить.

Роскошь метрополии не произвела на Мэла особого впечатления – он был равнодушен к богатству, а в деньгах видел лишь средство получать все необходимое для своей жизни и жизни своей супруги. Но изысканность обстановки и произведений искусства, которые украшали залы и переходы, по которым Алзара вел своего гостя, произвели на него впечатление. Клан Лоанаро был старше клана Мортимеров, и, как убедился Мэлокайн, далеко не все его представители были лишены вкуса.

Пленника, разумеется, держали не в подземелье. Впрочем, можно ли называть пленником Алзара, которого содержат под присмотром в метрополии Алзара? Разумеется, обвиняемого не отдали бы его клану, если бы патриарх не пообещал клятвенно, что его потомок никуда не денется и, если будет такая необходимость, предстанет перед судом.

– Это позор, – признался Лоанаро. – Я не знаю, что сказать, но потомка своего выгораживать не буду.

– Думаю, в этом нет необходимости, – внешне легкомысленно ответил Мэл. – Блюстители Закона упорно делают вид, будто плена на Черной стороне не было, так с чего бы им рваться наказывать твоего потомка?

– Вы ошибаетесь, Мэлокайн, – ответил патриарх Алзара. – Я вот о чем – сейчас идет обсуждение этого вопроса – нужно ли объявлять войну Черной стороне или стоит подождать. Ваш патриарх, конечно, вряд ли рассказывал вам о том, что за вопросы ставят на Совете.

– Он говорил, – ответил ликвидатор. – Но еще он говорил, что законники никогда не начнут эту войну.

Лоанаро задумчиво и с тревогой смотрел на собеседника.

– Он так говорил? Ему известны какие-то факты?

– Видимо, да, – уклончиво ответил Мэл. – Но, думаю, если уж хотите узнать, что ему известно, вам надо обсудить это с ним.

– Я понимаю… Конечно. – Патриарх что-то обдумывал. – Я хочу признаться, что всегда испытывал не слишком приязненные чувства к вашему клану, но произошедшее, то есть нападение на вас и потом еще этот плен – просто редкостная мерзость, поступок, которому все мы, центриты, должны были сопротивляться вместе. И будем сопротивляться вместе, если что-то подобное повторится. Я собирался сообщить это вашему патриарху при первом же удобном случае, но у меня не было возможности.

– Да, я слышал, Мэрлот говорил, что вы оказывали нам помощь, когда большая часть наших оставалась в плену.

– Не я один. Это естественно. Вы же понимаете, Мэл.

– Я понимаю. Прекрасно. Вам не по вкусу нападение черных магов, потому что неизвестно, какой клан станет следующим объектом атаки. А среди ваших потомков женщин, насколько я знаю, почти две трети.

– Преувеличение, – рассмеялся Лоанаро. – Едва ли больше трех пятых. Но вы правы. Только единство даст кланам возможность выжить в любой ситуации. Впрочем, это звучит слишком громко. Можно было бы выразиться и проще. Но, думаю, вы меня поняли.

Мэлокайн прекрасно понял его. Патриарх, как любой мудрый политик, пользовался любой возможностью, чтоб заключить новые союзы или наладить контакты, пусть даже и неофициально. Через одного из представителей клана он давал понять патриарху Мортимеров, что в случае очередной кризисной ситуации, связанной с черными, он может рассчитывать на помощь Алзара. Но это не было бездумной щедростью. Лоанаро, конечно, мог рассчитывать на ответный жест в том случае, если б в беде оказались его потомки.

Он не знал и не мог знать о том, что за нападением на Мортимеров маячит чья-то еще рука, причем рука центрита. Какое-то мгновение ликвидатор колебался, сказать ли ему или нет, но совладал с собой. Он был уверен, что Алзара не только заинтересуется этой информацией (человек, находящийся у власти, очень быстро понимает, насколько ценны любые значимые сведения), но и оценит ее. Возможно, у него изменится отношение к Программе. Насколько Мэл знал, Лоанаро был одним из немногих патриархов, кто совершенно спокойно отнесся к Программе генетического преобразования, и его отпрыски женского пола, получив извещения, без возражений отправлялись знакомиться с претендентами на них и выбирали.

Этому была своя причина. Женщины Алзара слыли покладистыми и мягкими настолько же, насколько мужчины их клана считались нервными и склочными. Конечно, большинство красавиц Алзара время от времени устраивали своим мужчинам самые изощренные скандалы, но не может считаться настоящей женщиной та представительница прекрасной половины человечества, что не довела до совершенства искусство ссор. Рыжеволосые девицы почему-то считались самыми завидными невестами Асгердана. Может, оттого, что в клане было огромное количество женщин с внешностью и характером на любой вкус – стройные и пухленькие, высокие и миниатюрные, фигуристые и по-мальчишески узкобедрые, спокойные и страстно-пылкие, невозмутимые и взрывные.

Потому и среди них нашлись те, что без особого внутреннего напряжения согласились познакомиться и попытаться завести отношения с человеком, которого им указали. К тому же у этого было такое прекрасное оправдание – благо будущего ребенка. Многие женщины готовы были рожать от мужчины, способного подарить им здорового, красивого и умненького малыша, притом не испытывая к нему страстной любви, в особенности легко это происходит в том случае, если мужчина знаменит или просто известен. Слава, будто пламя, подогревает женское желание. Конечно, приводить всех представительниц прекрасного пола к общему знаменателю нельзя, и среди них встречаются всякие, в том числе и очень щепетильные в подобных вопросах. Как, например, Моргана.

Мысль Мэла прервалась, когда Лоанаро остановился у одной из дверей и открыл ее ключом, извлеченным из-за пояса. Едва слышно скрипнули петли, и, заглянув внутрь, Мэл увидел богато и комфортно обставленную комнату, где шторы на окнах тщательно скрывали ажурные решетки, имелась дверь в соседние покои, видимо, в спальню, а в кресле, скукожившись, сидел уже знакомый ликвидатору рыжеволосый хмурый парень.

– Ёлки-палки! – невольно произнес он.

Понуро сидящий в кресле Рикардо вскочил, и глаза у него округлились – то ли от ужаса, то ли от изумления.

– Ты? Ты?! Ликвидатор. – Он растерянно перевел взгляд на патриарха. – Ты пришел меня убить?

– Рик, ты что, с ума сошел? – устало поинтересовался Мэлокайн.

– Ну… Ликвидировать, да?

– Не дури. – Ликвидатор подошел и не без труда – тот пытался вырваться и отскочить – взял Рикардо за руку. Помял ему запястья, провел указательным пальцем по его вискам. Повернувшись к Лоанаро, покачал головой. – Нет, не вырожденец. Никакого следа. Конечно, можно взять анализ крови на потенциальную возможность вырождения, но, как мне кажется, это не имеет особого смысла. Анализ покажет, склонен ли данный бессмертный к вырождению, но даже при положительном результате вырождение может начаться и через тысячу лет, и через три тысячи, и даже позже.