Рене по прозвищу Резвый - Елена Кондаурова

К большому удивлению Рене, купленный им люггер на поверку оказался не такой уж развалиной, и его ремонт не занял много времени. Закупка продуктов, а также парусины, такелажа, досок и прочих необходимых вещей и их загрузка тоже прошли без осложнений. Казалось, фортуна наконец-то повернулась к ним лицом. Можно было отплывать, но именно в тот день, когда новый корабль Рене (он, кстати, носил весьма красноречивое название «Хитрая лисица») был полностью готов к выходу, весь Бельфлор облетела невероятная новость. Губернатор де Бижу, который в это время года совершал традиционный объезд французских колоний, каким-то образом арестовал самого Белтропа и привез его на Бельфлор, чтобы предать суду.

Новость действительно была потрясающая, и неудивительно, что она сразу обросла всевозможными слухами, сплетнями и домыслами. Говорили, что губернатору удалось захватить Белтропа только потому, что тот попал в жуткую бурю, и его мановар здорово потрепало. А еще говорили, что судить Белтропа будут за нападение на французскую колонию на Омори. А еще, что Белтроп продал душу дьяволу за карту, на которой указан путь к бесчисленным индейским сокровищам, и губернатор привез главаря пиратов сюда, чтобы вынудить взять его в долю.

Рене сначала не поверил ни одному слову из этих рассказов. Он даже не поверил и тому, что де Бижу вообще смог арестовать Белтропа и привезти его на Бельфлор. В его представлении Белтроп был сродни демону, и такой поворот событий был бы слишком хорош, чтобы быть правдой. Однако, надеясь убедиться в истинности слухов, Рене все-таки сходил на пристань. И вынужден был признать, что зря не доверял губернатору. У одного из причалов действительно стоял мановар Белтропа. Корабль и правда был сильно потрепан, однако характер повреждений не позволял с уверенностью судить о причинах такого состояния. То ли он действительно попал в бурю (Рене уже знал, что она может сделать с кораблем), то ли его так сильно повредили при захвате. Скорее всего и то, и другое. Ну что ж, раз большая часть слухов верна, значит, можно доверять и оставшейся части.

Рене так обрадовался, что Белтроп хотя бы таким образом ответит за то, что ой сделал с Жилем и командой «Афины», что этим же вечером собрал своих ребят в одном из портовых трактиров и устроил большую попойку. Во время которой столько раз поднимал кружку за то, чтобы виселицу для Белтропа построили как можно быстрее, что напился сначала до положения риз, потом до поросячьего визга и в конце концов до полного беспамятства. А команда, разумеется, поддержала его в этом благом начинании.

И зря, потому что в том трактире их всех и взяли. Тепленькими, разнеженными и не способными оказать ни малейшего сопротивления.

Проснулся Рене от холода и от боли. Болела не только голова, что было обычным делом при похмелье, болело все тело. Кроме того, Рене почему-то ощущал себя мокрым, что было странно. Вроде бы в море он не купался, да и откуда взяться в трактире морю.

— Ну что, очнулся? — Кто-то взял Рене за волосы и поднял его голову.

— Похоже, еще не совсем, — сказал другой голос. — Давай-ка еще разок, губернатор не хочет ждать.

На Рене тут же обрушился водопад холодной воды. А, ну вот теперь все понятно. В смысле, почему он был мокрый. Рене попробовал открыть глаза, но все вокруг завертелось, и он почему-то начал падать со стула, на котором, как только что выяснилось, сидел.

— Держи его, — сказал первый голос. — Я ему сейчас покажу, как придуриваться!

Рене схватили за плечи, а через секунду на его скулу обрушился удар, от которого в голове что-то взорвалось. Однако сознание, как это ни странно, прояснилось.

— Где я? — прохрипел Рене традиционную для всех выпивох фразу.

— Где надо, — недружелюбно отозвался один из голосов. — Вставай, пошли, твои уже все ждут.

Кто — его? Почему — ждут? На эти вопросы Рене получил ответы немного погодя. Уже после того, как его схватили за шиворот, немного протащили по полу и швырнули на что-то мягкое. Его сразу подхватили чьи-то руки, на этот раз заботливые, он это сразу ощутил и чуть не расплакался. С трудом удержался, ведь мужчины не плачут, а он мужчина.

— Ты как, капитан? — спросили его. Так ласково, что он снова чуть не пустил слезу. — Очухался?

Он наконец-то смог открыть глаза. Ура, получилось. Вокруг стояла его команда. Так вот кто эти загадочные «его»! Гордый тем, что ему удалось разгадать эту загадку, Рене ощутил себя гением и на радостях полез обниматься. Какие же они все-таки хорошие, его ребята!

— Хватит дурака валять! — снова вмешался недобрый голос. — Пошли!

Рене оглянулся, от чего в глазах все поплыло, и увидел сквозь муть, что голос принадлежит какому-то вульгарному здоровяку в кожаном переднике. Причем передник у него был в потеках чего-то ярко-красного. Настоящий мясник, право слово. Брезгливо сморщив нос, Рене отвернулся. Не к лицу будущему барону общаться с таким отребьем.

Но команда почему-то послушалась этого мясника, и все куда-то пошли, дружески поддерживая своего капитана, ноги которого слегка заплетались, да и общая координация движений оставляла желать много лучшего.

* * *

После долгой и трудной дороги, включавшей в себя длиннющие переходы по коридорам и подъем на неимоверную высоту по крутым бесконечным лестницам, их ввели в довольно большую комнату. К этому времени Рене уже почти пришел в себя. По крайней мере сидящего за столом губернатора де Бижу он узнал, хотя до этого видел его только мельком. Да и сидящего напротив него Белтропа тоже вспомнил, а вспомнив, с трудом сдержал рычание. Кроме губернатора и Белтропа в комнате находились еще какие-то люди, но Рене их не знал и потому почти не заметил.

— Доброй ночи, месье, — вежливо поприветствовал их губернатор. — Вижу, вы уже в состоянии разговаривать. Прошу вас, садитесь! — Он небрежным жестом указал на ряд стульев вдоль стены.

Рене возмутила такая наглость. Как он смеет так разговаривать с будущим бароном? Он уже выпятил грудь и хотел потребовать объяснений, но Хвост на пару с Марселем не позволили ему этого сделать. Самым бесцеремонным образом схватили под руки и оттащили к остальным. Там его усадили на какой-то стул и на время оставили в покое.

— Итак, приступим, — продолжил губернатор, обращаясь к команде и полностью игнорируя Рене. — Как я понимаю, здесь присутствует команда «Афины», вернее, то, что от нее осталось. Я не ошибаюсь?

— Нет! Нет, не ошибаетесь! — раздались возгласы вокруг Рене.

— Отлично! У нас здесь присутствует капитан Белтроп, который утверждает, что ваш капитан, которого зовут Рене Резвый, присвоил себе принадлежавшую ему карту и тем самым вынудил его устроить резню в порту Омори. Что вы можете сказать по этому поводу?

Прежде чем Рене пришел в себя от подобной наглости, его команда уже дружно отрицала все обвинения и горячо уверяла губернатора: никакой карты они в глаза не видели, а все это домыслы завистников и происки недоброжелателей.

Тот некоторое время наблюдал за спектаклем, а потом усмехнулся: