Смертельный мир - Евгений Константинов

– Да, но по законам Творца… – король Халимон осекся.

– Вот именно, – кивнул ему Фрол. – Нет больше Творца, а значит, и про законы его можно забыть.

– Если мы забудем законы… – Векра посмотрела по очереди на королей и кардинала. – Если про законы забудут наши подданные…

– Ваше величество, – обратился кардинал к Гурлию, – надеюсь, про Творца больше никто не знает.

– Сойдя с острова, я лично препроводил его в мою тюрьму в Королевском стане. У него все лицо было кровью залито, так что никто не узнал. Сейчас Творец в одиночной камере, и я очень сомневаюсь, что у него появится желание рассказать о себе охране. Причин его ненавидеть нет разве что у дворян, никогда не знавших потустенный мир…

– А вы ни о чем больше с ним не говорили? – спросил Фрол у Гурлия.

– Нет.

– Хорошо, что вы его не убили… – Фрол погладил подбородок, покрытый двухнедельной щетиной. – Надо будет поподробней его обо всем расспросить.

– Расспросим-расспросим, – зловеще пообещала Векра.

– Если время останется, – скривился кардинал, и вновь обратился к царевичу. – Господин Фролм, то есть, Фрол, как вы думаете, чего можно в дальнейшем ожидать от вашего брата, в руках у которого оказался преобразователь? Ведь, насколько я догадываюсь, о Творце он узнал от вас?

– От меня, – согласился Фрол. – Я оставил у себя дома записку, с указанием, по какому адресу меня искать, если вдруг исчезну.

– А ваш брат, – он вообще кто?

– Мой двоюродный брат – мент. Старший оперуполномоченный. Специалист по розыску пропавших людей.

– Если он ваш брат, да еще и такой специалист, то почему же до сих пор не извлек вас обратно в потустенный мир? – спросил Гурлий.

– При случае обязательно у него поинтересуюсь…

– Насколько вы близки друг другу? – вновь взял слово Манай. – Ведь он сверху все видит. Неужели так и оставит в беде?

– Не должен. Может, он меня просто из-за этой щетины не узнал? Я никогда такой бороды не носил, даже в фильмах, когда дублером снимался.

– Это хорошо, что не должен в беде оставить, – сказал кардинал. – Меня тут только что посетила неплохая мыслишка. То есть, идея посетила!

* * *

Идея, возможно, действительно была неплохой, вот только Фролу она совсем не понравилась. Кому понравится, если тебя предлагают превратить в приманку для рыбы, в живца! Другими словами – привязать к огромному крючку и на веревке опустить с обрыва в озеро …

По словам кардинала, опускать Фрола в воду не придется. Василий, наблюдающий сверху за происходящим, должен обязательно спасти брата. И, конечно же, обратно его преобразовать. И уж тогда-то Фрол должен будет сделать одно из двух: либо завладеть выборочным преобразователем и стать новым Творцом, либо постараться уговорить Василия, чтобы тот заботился о мире за стеной, как это делал изначальный Творец.

Когда все это обсуждалось в покоях царицы Векры, ни она, ни короли, ни сам кардинал даже не намекнули, чтобы Фрол, доведись ему и впрямь стать Творцом, вытащил в потустенный мир кого-то из них. Каждый очень хорошо понимал, что знать тайну и владеть преобразователем может только один человек. И каждый, в том числе и сам Фрол, понимал, что без такой же связи с Творцом, какую на протяжении четырех десятков лет имел Манай, миру за стеной грозит скорая гибель. Выхода не было: либо Фрол, якобы приговаривается царским судом к казни «путем погружения в озеро, привязанным к рыболовному крючку на корм рыбам», и затем следуют имитация выполнения этой казни, либо… Все догадывались, что скрывается за вторым «либо».

Четверо ждали, что скажет царевич. Им ничего не стоило превратить Фрола в живца и без его согласия. Но в таком случае, вряд ли стоило ожидать от него в ответ доброты, скорее – наоборот, жестокой мести. Творец мог сделать с ними все, что угодно! С Фролом необходимо было жить дружно, и, к счастью, никто из присутствующих лично до сих пор ничего плохого ему не сделал.

– Царица, и вы, Ваше преосвященство, – Фрол, кажется, принял решение, – расскажите о своих ощущениях в первые минуты после обратного преобразования.

– Давайте, первым отвечу я, – предложил кардинал, и после одобрительных кивков Векры и Фрола, продолжил:

– Ощущения трудно с чем-то сравнить. Скорее всего, это восхищение, словно ты просыпаешься после сна, в котором летал, и обладал другими нечеловеческими способностями. Если после уменьшения, тебя всего, как бы сдавливает, ты растерян и беспомощен, то после увеличения все наоборот. Ты словно вмиг преумножил свои силы. Только вот…

– Что?

– Творец об этом знал и всегда подстраховывался. Каждый раз, когда я приходил в себя после обратного преобразования, одна моя рука оказывалась прикована наручниками либо к подлокотнику кресла, либо еще к чему-нибудь. Творец ни разу не допустил ошибки, не приблизился ко мне на расстояние удара.

– А в вашем случае, царица?

– В моем случае? – Векра, насмешливо посмотрела на зятя. – Да, по ощущениям все было так, как рассказал Его преосвященство. За исключением того, что Творец, как раз ко мне приблизился. Вплотную приблизился. Сзади. Только сделать я ничего не могла, потому что, когда пришла в сознание, мои руки были прикованы к рукояткам какой-то штуковины железными браслетами, которые оказалось невозможно сломать…

– Эта штуковина называется – гимнастический конь, – подсказал кардинал.

– Неважно, – отмахнулась Векра. – Пусть – конь. А другой озабоченный коняра в это время делал со мной, что хотел. А после того, как все сделал, я вновь потеряла сознание и очнулась уже в обычном виде. К счастью, не на острове, а у себя в царстве.

– Угу, – подвел итог Фрол. – Получается, что каждый из нас доступен ему в любом уголке мира.

– Это постулат. Творец может нас извлечь из любого уголка и вернуть в любое место.

– Постулат, значит… – Фрол, равно, как и все остальные, задумался, глядя перед собой. Потом перевел взгляд на короля Гурлия, но вопрос задал кардиналу:

– Творец нас только видит, но не слышит, ведь так, Ваше преосвященство?

– Да, он может только наблюдать. Прибор не усиливает звук

– Допустим, мой брателло Василий действительно пристально наблюдает за этой встречей. Но смысл разговора ему непонятен? – уточнил царевич.

– Совершенно верно, – подтвердил кардинал.

– Из этого следует такая штука. – Фрол говорил, не сводя взгляда с Гурлия, и делая шаг в его сторону. – Мы должны убедить брателлу, что я и в самом деле осужден на смерть. Поэтому приготовления к казни должны выглядеть, как можно натуральней, чтобы это обязательно привлекло его внимание. Ну и, конечно же, причины, чтобы меня казнить, оказались вполне правдоподобны. И для Творца, и для всех жителей нашего мира.

Три коренных жителя мира за стеной изумленно переглянулись, не понимая, к чему клонит Фрол. Но кардинал, кажется, начал понимать. Фрол же не собирался медлить с разъяснениями: