Марш обреченных - Владимир Свержин

— Ощущаю всем телом.

— Вот и отлично. Поэтому уважаемому Георгию Олеговичу мы должны доказать как можно более убедительно, что мы не верблюды, и к смерти его отца отношения не имеем. Учитывая способ доставки его сюда, боюсь, это будет нелегко. Но делать нечего, играем ва-банк. Либо мы перетягиваем нашего гостя на свою сторону, а он, соответственно, поможет нам наладить контакт с надежными людьми из контрразведки, либо находим себе на голову такую болячку, что, пожалуй, лучше было бы не находить.

— Это уж точно, — вздыхает Слава. — Ладно, тогда все по порядку. Займемся делами нашими тяжкими.

— Непременно. Но сначала один телефонный звонок. Я собирался быть дома, часов в пять, а уже половина седьмого. Натали, поди, волнуется.

— Командир, — усмехается Слава, — честное слово, я тебя не узнаю. Майор Александр Лукин в роли примерного семьянина. Анекдот сезона.

— Да ну тебя! — возмущенно отмахиваюсь я. — Это ты все из зависти!

— Да уж где уж нам уж. — Бирюков разводит руками. — Ну, ничего. Привыкнешь — попустит.

Но мне не до его разглагольствований. После третьего гудка я слышу в трубке знакомый голос.

— Алло!

— Алло, привет, любимая!

— Саша, господи, куда ты пропал? Я тут испереживалась. Родители нас сегодня ждали. Обиделись.

— Извини, солнышко. Сама понимаешь — работа.

— Понимаю, — печально вздыхает она. — Ты скоро?

— Вряд ли. Как только освобожусь, мигом домой. Пока. Целую.

Ну, вот и поговорили.

— Да вот ещё что, Саша, — Бирюков поднимает указательный плац. — Я проверил телефонную линию Яковлевых. Супруг Зои Тихоновны за отчетный период звонил дважды.

— Вот как? Одна упоминала только один звонок, — в моей голове со скоростью неимоверной начинают генерироваться различнейшие версии по поводу скрытности соседки Рыбаковых. Слава развеивает мои гипотезы в один момент всего одной фразой.

— Второй раз он звонил часа через полтора после твоего ухода. Первый звонок был из Парижа. Точно место нужно?

— Пока нет.

— Я тоже так подумал. Но на всякий случай проверил. Звонил Яковлев из гостиничного номера…

— Хорошо. Дальше.

— Сегодня он уже в Марселе.

— Понятно. Проверь, есть ли в этих городах филиалы фирмы «Шартан».

— «Шартан», — мой друг, грассируя, произносит название, словно пробуя на вкус звучание этого слова. — Ладно. Проверим. Искать что-то конкретное, или так, вообще, для очистки совести?

— Для начала проверь, чем они занимаются. Их связи с Россией и остальным зарубежьем. Посмотри, не связаны ли они, скажем, с нашим ненаглядным «Приватир-Инвестом» или кем другим из общих знакомцев. Ежели вдруг что всплывет — не мне тебя учить.

— Само собой, — соглашается он.

— Да, вот ещё что. Чуть не забыл. Я когда у Яковлевой чаи гонял, прихватил фотографию её супружника. Снимок, конечно, далеко не блеск, но другие тянуть было не с руки. Загони его в машину, почисти, поэкспериментируй и лет на пять-десять состарь.

— Это сколько угодно. Дальше что?

— Все как обычно. Сделай распечатку. Экземпляр нам, экземпляр Стрельцову и… пожалуй, сделай ещё один для господ контрразведчиков.

— Сделаем. Надеешься договориться?

— А как иначе? В противном случае у нас получается уже не расследование, а репортаж с петлей на шее.

— Это уж точно, — почесывая затылок, соглашается Бирюков.

— Там как, Сухорук ещё не очухался?

— Нет, пока. Ты не волнуйся, с ним Валера сидит. Если что, он свистнет.

— Ладно, подождем.

— Подождем, — соглашается мой друг. — Саша, ты когда убегал, кинул странную фразу о заброске нашего агента во вражеский тыл. Ты бы мог для меня, тупого объяснить, что имелось ввиду?

— Без всякого сомнения. В общем так. У нас есть очаровательная женщина с полной головой прекрасно действующих мозгов, которая вызвалась в одиночку добраться до Тараса Горелова и раскрутить его на информацию. Кандидатура имеет свои «за» и свои «против». За — она по службе, хотя и шапочно, но знакома с Гореловым и обладает всеми качествами для того, чтобы вскружить ему голову в нужном нам направлении. Отрицательные показания: от неё до меня — один шаг.

— Ох, рискованно! — качает головой Слава. — Не дай Боже, вычислят, — он умолкает и на какое-то время, глубоко задумавшись.

— Кстати, что за девица-красавица? Я её знаю?

— Нет.

— Ты, часом, не супругу свою имеешь в виду?

— Ты что, родной, совсем с головой поссорился?! Как ты до такого додумался?

— Ну, мало ли! Я отбрасываю все невероятные и маловероятные варианты, только и всего. Хорошо, извини за дурацкий вопрос и расскажи, в какой степени родства с тобой находится сия достойная особа, решившая стать нашим агентом?

— Она — лучшая подруга моей жены и моя бывшая возлюбленная.

При слове «бывшая» у меня екает сердце. Сколько бы раз я не произносил этот громкий титул по отношению к Птахе, в голову сама собой, подобно змею-искусителю, вползала одна и та же мысль: как ни пыжься, как ни тужься, а воспринимать её как события давно минувших лет мне не удавалось, да и вряд ли удастся. Она была, есть и будет моей возлюбленной. И это так. Потому что так и никак иначе. Всякому, кто считает, что в одно и то же время нельзя любить двух разных женщин, я с чистым сердцем скажу, что они правы. Вот пусть и страдают, и волосы на заднице рвут, если вдруг такое с ними случится. Мне на их принципы и мораль глубоко наплевать, оттого и проблемы, стоящие передо мной, совсем иного рода. Это все, конечно, неприятно и болезненно, но где и кто видел людей, у которых нет проблем? Каждый выбирает по себе.

Капитан Бирюков смотрит на меня с нескрываемым недоумением.

— Что-то совсем уж ничего не понимаю. И ты предлагаешь подложить её в постель Горелову?

— Слава, — произношу я как можно спокойнее и потому очень медленно — Пойми меня правильно. Я такого не предлагаю. Более того, мысль подложить Птаху в койку этому ублюдку вызывает у меня тихую ярость, но эта идея не мне принадлежит. Если ты придумаешь, как выкачать из Горелова информацию и при этом с ним не трахнуться, считай, что я твой должник. У меня пока подобных вариантов, увы, нет.

— М-да! Ситуация. Ладно, что-нибудь придумаем. Пока же, если хочешь, изложу тебе свои соображения по поводу этой операции.

— Давай, валяй, — киваю я.

— Первое, подход. Ломиться с улицы, в принципе, можно, но с одной стороны, долго — с другой малоперспективно. Но для сокращения дистанции у нас есть гореловский органайзер. Всю информацию с него мы уже перекачали на компьютер, так что нам он без надобности. — Слав откидывается в кресле и, заложив ногу за ногу, начинает рассматривать сувенирную ручку с раздевающейся на лазах изумленной публики голливудской блондинки. — Твоя подруга кем работает?