Слепое Озеро - Роберт Чарльз Уилсон

Она указала на повязку, выпирающую из-под тонкого покрывала.

– Хотела бы, чтобы у меня была возможность его остановить, – сказала Маргерит.

– И я хотела бы. Но такой возможности у вас не было.

– Я думаю…

– Нет, Маргерит. Нет. В самом деле. У вас не было возможности.

Пожалуй. И тем не менее она систематически недооценивала, насколько Рэй безумен. Она перепрыгнула через змею сотню раз, тысячу, и хранила ее все это время лишь дурацкая наивность.

Он мог ее убить. Сью вот чуть не убил.

– Хорошо… тогда я просто скажу, что очень за вас переживаю.

– Да, и спасибо вам за это. Я и с Крисом хотела поговорить, только, знаете, кажется, я в самом деле начинаю засыпать. – Ее веки наполовину закрылись. – Я чувствую тепло и… как бы выразиться… пророческость.

– Пророческость?

– Когда хочется пророчествовать. Вроде дельфийского Оракула. И сейчас вам всего напредсказываю, если только на полпути не засну. Я чувствую, как меня наполняет мудрость и что вроде как все будет в порядке – в конце концов. Это, наверное, из-за морфия. Крис – он хороший. И у вас с ним все получится. Потому что он всегда очень старается, даже когда этого не видно. Ему нужно лишь поднять самооценку. Нужно, чтобы вы ему доверяли, и нужно, чтобы он это доверие оправдал…

Маргерит смотрела на нее, не в силах вымолвить ни слова.

– А теперь, – объявила Сью, совершенно белая на фоне слегка сероватых простыней, – мне и правда пора спать.

Она закрыла глаза.

Маргерит сидела неподвижно, пока дыхание Сью не сделалось ритмичным. Потом на цыпочках вышла в коридор и закрыла за собой дверь.

Сью сегодня ее поразила. Как и Рэй – только он в гораздо худшую сторону. Если уж я даже в людях настолько не разбираюсь, думала Маргерит, как я могу претендовать на то, что понимаю Субъекта? Быть может, Рэй прав и ее выступление про рассказы было абсурдом, чушью, детским садом?

В кармане задребезжал сервер – сообщение из Ока с пометкой «срочно». Маргерит нажала на кнопку, ожидая очередную порцию плохих новостей.

Пришло текстовое оповещение из отдела видеозаписи. Оно гласило: «Немедленно к экрану!»

– Насколько я понимаю, – сказал Крису Себастьян Фогель, – рана не такая серьезная, как мне сперва показалось. Честное слово, сначала я думал, что Сью сейчас умрет. Но по дороге в клинику она вообще не закрывала рта.

Себастьян сегодня выглядел особенно хрупким, его округлое тело с трудом вписывалось между ручками узковатого больничного кресла. Элейн Костер с мрачным видом сидела с противоположной стороны приемного покоя, а Тесс без особого энтузиазма возилась с игрушками, предназначенными для детишек значительно младше ее. Девочка двигала целый паровозик из цветных бусинок по изогнутому стержню. Когда бусинки скатывались с горки в яму, они негромко постукивали друг о дружку.

– Сью хотела обсудить мою книгу, – продолжал Себастьян. – Можете себе представить? Хотя ей было очень больно.

– Очень мило с ее стороны, – едко заметила Элейн. – Вероятно, вы чувствовали себя польщенным.

Похоже, Себастьяна это задело всерьез.

– Я был вне себя от ужаса!

– Тогда к чему вы это сейчас рассказываете?

– Элейн, мы не знали, выживет ли она. Она спрашивала меня, действительно ли бог существует, тот бог, о котором я писал в своей книге. «Из которого происходит наше сознание, и к которому оно возвращается». Она меня цитировала!

– И что вы ей ответили?

– Наверное, мне следовало солгать. Но я сказал, что не знаю.

– Как она отреагировала?

– Она мне не поверила. Решила, что я скромничаю. – Он посмотрел на Элейн, перевел взгляд на Криса. – Да черт бы побрал эту сраную книгу! Этот кусок дерьма! Естественно, я ее написал ради денег. Да и денег тех было не так уж и много. Третьесортное издательство предложило скромный аванс. Никто не ожидал, что книга так выстрелит. Мне и в голову не могло прийти, что люди ее воспримут как символ веры. В лучшем случае это научная фантастика с теологическим уклоном. Игра ума.

– Иными словами, ложь, – кивнула Элейн.

– Да, да – вот только ложь ли это на самом деле? В последнее время…

– Что – в последнее время?

– Как объяснить… Мне стало казаться, что мной руководило вдохновение. Знаете ли вы историю слова «вдохновение»? Пневма, священное дыхание, дыхание жизни, божественное дыхание? Дыхание бога? Быть может, что-то говорило посредством меня?

– По-моему, у вас совсем крыша поехала, – сказала Элейн, однако, как заметил Крис, тише и не столь презрительно.

Себастьян покачал головой.

– Элейн, вы хоть знаете, почему ваш цинизм меня не ранит? Потому что я его разделяю. Если я когда-то и верил в существование бога, то перестал вскоре после того, как избавился от прыщей. Назовите мою книгу херней собачьей, я и слова против не скажу. Помните, вы предсказали, что я напишу продолжение? В точку! Я подписал договор за неделю до того, как отправиться в Кроссбэнк. «Мудрость & квантовый вакуум». Вам смешно, да? Но, господи, вы бы знали, какие мне предложили деньги! Просто за то, чтобы записать наукообразным языком несколько безвредных афоризмов. Кому от этого хуже? Да никому! И мне в первую очередь. Моя академическая карьера окончена: какой бы то ни было авторитет, который был у меня как у исследователя, смыло в унитаз одновременно с выходом первого тома. Оставалось доить ту корову, которая есть. Однако…

Себастьян замолчал. Элейн пересекла зал и села напротив него.

Крис смотрел, как Тесс играет с грубо выпиленным из дерева автомобилем. Вряд ли девочка слушала.

– Однако? – напомнила Элейн.

– Однако… как я уже сказал, я почему-то начал задумываться… начал верить в это, просыпаясь по утрам. Верить всем сердцем, так же сильно, как верю в собственное существование.

– Верить во что? В то, что вы пророк?

– Да какой я пророк? Нет, я просыпаюсь и думаю, что набрел на истину. Сам того не желая. На фундаментальную истину.

– Какую еще истину, Себастьян?

– Что внутри происходящих во Вселенной физических процессов что-то живет. Необязательно то, что создало Вселенную. Может быть, оно ее изменяет. Но главным образом просто живет. Пожирая прошлое, испражняясь будущим.

Тесс с любопытством на него посмотрела, потом откатила машинку чуть подальше.

– Знаете ли, – кашлянула Элейн, – примерно то же самое происходит на последней стадии шизофрении. Когда начинаешь всерьез обращать внимание на голоса в собственной голове.

– Может, я и сошел с ума, Элейн, однако я не идиот. И в состоянии отличить явь от галлюцинации. Поэтому я и спросил себя: вдруг Рэй Скаттер прав и Слепое Озеро действительно поражено заразным безумием? Это многое объяснило бы, не так ли? Это объяснило бы карантин. Объяснило бы и поведение самого Рэя. Объяснило бы, почему Сью сейчас в больничной палате с ножевым ранением в живот.