Изгнанники - Михаил Михеев

А планета, где родилась Бьянка, оказалась вообще никому не нужна – на ней не было ничего, кроме очень теплого и влажного климата, зарослей тропических деревьев и туч, полностью закрывающих небосклон и никогда не рассеивающихся. Ее и не завоевывал никто, но и население не вымерло – там на момент краха Италии оказалось слишком много народу. В полное варварство они тоже не впали, но высоких технологий планета никогда не имела. В результате произошла техническая деградация, и люди расселились по многочисленным фермам. Возможно, лет через пятьсот-шестьсот естественный прирост населения создал бы предпосылки к новому витку развития, а пока планета стала не слишком лакомой добычей для пиратов, которые периодически, не очень и часто, устраивали налеты, чтобы пограбить, пополнить запасы продовольствия (больше на сельскохозяйственной планете взять было в общем-то и нечего), ну и еще рабов взять, если повезет. Во время одного из таких налетов попала к ним и четырнадцатилетняя Бьянка.

За четыре года из нее хлыстом вытравили всякие мысли о том, что возможно что-то иное, нежели тупое скотское подчинение. Вначале она работала на одной из фабрик по переработке морепродуктов Вечного Кипра, куда ее продали, ну а когда она подросла и стала весьма привлекательной, продали сутенеру, который специализировался на перепродаже таких вот красоток скучающим туристам. И первая же продажа свела ее с капитаном Соломиным

Ну, что поделаешь – не повезло сутенеру. У него честно купили товар – десантники решили сделать командиру подарок, отблагодарить, так сказать, за шикарный отдых. Командир и не отказался (Соломин заподозрил, что к тому моменту ему было уже все равно и главной задачей было удержать в себе выпитое), и все разрешилось бы к обоюдному согласию, но тут выяснилось, что девушку не продают, а, так сказать, сдают в аренду. Это за такие-то деньги! Они нас что, не уважают? В общем, сутенеру дали в глаз, а его охраннику, который видел, что куда более серьезные люди вежливо ретировались, но решил погеройствовать и вытащил здоровенный складной нож, спустили штаны и этот самый нож засунули в задницу. И пусть скажет спасибо, что предварительно его закрыли, а то ишь, моду взяли железками размахивать.

После этого сутенер честно подписал все бумаги о купле-продаже. Ха! Попробовал бы он не подписать! Рядовой Кременчук пообещал ему в задницу засунуть весь сервиз. Глядя на добродушное лицо хлопца, который привык в дверь входить чуть боком, чтобы плечи пролезали, сутенер почему-то сразу поверил, что тот угрозу свою исполнит не задумываясь. Правда, судя по роже, он это запомнил и пылал жаждой мщения, но… Бьянка честно была уверена, что отомстит. Соломин даже не пытался обдумывать этот момент, потому как считал: если умный, то не рискнет, а если дурак – то придет к своему покровителю, а тот, узнав, с кем придется иметь дело, предпочтет самому просителю голову свернуть тихонечко.

Ну а потом девушка вместе с капитаном пришла в его номер. Портье промолчал, только ухмыльнулся едва заметно. А в номере капитан повел себя совершенно неадекватно – в смысле, содрал с себя одежду и рухнул на койку, где моментально захрапел, посрамляя звуком трактор. Ну, Бьянка вначале попыталась устроиться в кресле, но быстро выяснила, что околеет раньше, чем наступит утро. Дело в том, что Соломин, уроженец суровой планеты, где температура, близкая к нулю, была нормой, терпеть не мог, когда ночью было жарко. Плюс двенадцать, максимум плюс пятнадцать – именно на эту температуру он всегда настраивал кондиционер. Днем-то ничего, а вот спать в духоте… В результате Бьянку, одетую легко и, вдобавок, непривычную к такой температуре, уже через несколько минут колотил озноб и, вытерпев с полчаса, она перебралась поближе к капитану, благо он был горячим, как печка, да и одеяло в наличии имелось. Вот и вся история.

М-да, весело, ничего не скажешь. Капитан мрачно покрутил головой, подумал и негромко сказал:

– Вот что, девочка, есть несколько вариантов дальнейших действий. Вариант первый – продать тебя кому-то. Знаешь, почему-то не хочется. Когда толпу негров – так туда этой безликой массе и дорога, а конкретного человека почему-то жаль. Вариант второй – отправить тебя отсюда куда подальше. Третий вариант – то же самое, но дать тебе немного денег на дорогу.

Краем глаза Соломин наблюдал за реакцией девушки. Напряглась, и на лице… А на лице-то страх. Боится девочка. Ладно, мы в ответе за тех, кого приручаем.

– Вариант четвертый. Я тебя забираю с собой. Проверю тебя, естественно, на детекторе, вдруг твоя история – шикарная выдумка какой-нибудь разведки. Пройдешь проверку – пристрою к делу. Скажем, помощницей к нашему коку, а то он устает такую ораву кормить. Ну а дальше видно будет. Глядишь – найдешь себе мужика да замуж выйдешь. Ребята у нас неизбалованные, так что будет из кого выбирать. Есть еще несколько вариантов, но они как-то помельче. Итак, можешь выбирать или можешь свой предложить. На размышление минута.

Минута не потребовалась. Девушка привстала с кресла и вдруг бросилась целовать капитану руку.

– Я с вами, господин! Пожалуйста! Только не оставляйте меня здесь.

«Эк как ее торкнуло-то», – подумал капитан, а вслух сказал:

– Все! Молчать! Не реветь! Службой доставки пользоваться умеешь?

– Да, господин, мне показывали…

– Я тебя сейчас, если еще раз так назовешь, точно пришибу. Слушай сюда. Закажешь все, что тебе потребуется для жизни. Имей в виду, на корабле у нас женщин нет и отдельной гардеробной для них не предусмотрено, поэтому что забудешь – без того и обойдешься. Насчет денег не задумывайся – меня ты за один раз не разоришь. Вперед! У тебя полчаса.

Когда Соломин через полчаса вернулся с пляжа (сделал финальный заплыв, а то неизвестно, когда снова получится вот так отдохнуть), он обнаружил, что девчонка несколько умнее, чем он думал. В такой ситуации он ожидал, что она или впадет в ступор и не закажет ничего, или, наоборот, завалит номер всяким хламом. Но нет, ничего подобного – только то, что надо, и не так уж много. Рабство, похоже, делает людей если и не умнее, то рациональнее. Что же, неплохо. Оставалось перебросить все это на корабль, но для таких работ есть носильщики.

Нельзя сказать, что Соломин произвел фурор, явившись на крейсер с дамой. А вечером, после проверки, он представил ее экипажу и сообщил, кто она, что она и чем будет заниматься, – так у них было принято, все знали обо всех достаточно для того, чтобы доверять друг другу. Ну а чуть позже капитан отправился по важному и нужному делу – за деньгами.

Наверное, господин Гольдштейн был очень удивлен, когда вместо гражданского флаера прямо к его конторе спикировали, распугивая редкие в этот час пассажирские машины, два русских военных бота. Еще больше он был удивлен, когда из них высыпали десантники и в течение пары минут взяли офис под контроль. А потом в кабинет Гольдштейна (кстати, связь с внешним миром оборвалась, будто ее обрезали – русская система подавления работала четко, не давая никому в здании вызвать подмогу) вошел, поскрипывая блестящими сапогами и сияя эполетами, капитан Соломин.

– Добрый вечер. Надеюсь, вы меня ждали? – весело улыбаясь, спросил он.