Жизнь способ употребления - Жорж Перек

Конкуренция была серьезной, и при всем их отменном чутье опыта им не хватало; не раз сбывали им целые партии товара, в которых не оказывалось ничего интересного; все их удачные сделки были связаны с нераспроданными запасами старой одежды: куртки летчиков, американские рубашки с воротником на пуговицах, швейцарские мокасины, футболки, шапки в стиле Дэйви Крокетта и джинсы позволяли им в те годы если не развернуться, то хотя бы выжить.

В начале шестидесятых годов, — незадолго до того, как переехать на улицу Симон-Крюбелье, — в одной пиццерии на улице де Сизо они познакомились с курьезным персонажем, адвокатом голландского происхождения и неврастенического вида, который, обосновавшись в Индонезии и долгое время проработав представителем различных торговых предприятий в Джакарте, в итоге основал свою собственную фирму по экспорту-импорту. Прекрасно разбираясь во всех народных промыслах Юго-Восточной Азии, умея как никто другой увиливать от таможенных проверок, обходиться без страховых и посреднических компаний, а также уходить от налогов, он какой уже год подряд забивал до отказа три ветхих судна малайскими ракушками, филиппинскими платками, формозскими кимоно, индийскими рубахами, непальскими френчами, афганскими мехами, сингальскими лакированными изделиями, барометрами из Макао, игрушками из Гонконга, а также сотней других самых разных товаров из самых разных мест и реализовывал их в Германии, получая от двухсот до трехсот процентов чистой прибыли.

Плассаеры ему понравились, и он решил взять их в дело. Какую-нибудь рубаху, стоившую ему три франка, Плассаеры покупали у него за семь франков, а затем — в зависимости от обстоятельств — продавали за семнадцать, двадцать один, двадцать пять или тридцать франков. Они начали с крохотной лавочки, переоборудованной из сапожной мастерской, вблизи улицы Сент-Андре-дез-Ар. Сегодня им принадлежат три магазина в Париже, два магазина в Лилле и Каннах; они планируют открыть еще десяток постоянных или сезонных филиалов вблизи целебных источников, на атлантических пляжах и горнолыжных курортах. За это время они сумели утроить — если не учетверить — площадь своей парижской квартиры и полностью отремонтировать деревенский домик под Бернэ.

Деловая хватка супругов прекрасно сочетается с практичностью их индонезийского компаньона: они не только ездят туда за местной продукцией, которая легко сбывается во Франции, но еще и заказывают там украшения и побрякушки европейского вида, по образцам в стиле модерн и ар деко: на острове Сулавеси, в Макассаре они выискали гениального, на их взгляд, ремесленника, который, привлекая десяток рабочих, готовит им на заказ — по несколько сантимов за штуку — клипсы, кольца, броши, необычные пуговицы, зажигалки, курительные наборы, ручки, накладные ресницы, волчки на веревочке, очечные оправы, расчески, мундштуки, чернильницы, ножи для бумаги и массу прочих стекляшек, деревяшек, а также безделушек из бакелита, целлулоида, галалита и других пластмассовых материалов, которым можно смело дать как минимум полвека и которые поставляются с патиной «под старину», а иногда даже со следами якобы проведенной реставрации.

Хотя Плассаеры продолжают сохранять свойско-приятельский стиль общения, угощая клиентов кофе и обращаясь к работникам на «ты», такое быстрое расширение производства вызывает все больше проблем в сфере реализации, финансового учета, рентабельности, найма рабочей силы, что заставляет их варьировать ассортимент, передавать часть своей деятельности крупным универмагам и фирмам, доставляющим товары почтой, искать в новых регионах новые материалы, новые предметы и новые идеи; они начали налаживать контакты с Южной Америкой и черной Африкой и уже подписали соглашение с одним египетским торговцем о поставках тканей, копий коптских украшений и мелкой крашеной мебели, обеспечив себе эксклюзивное право распространять эту продукцию по всей Западной Европе.

Отличительной чертой Плассаеров является скупость, продуманная методичная бережливость, которой им иногда даже случается гордиться: к примеру, они хвалятся тем, что ни у них дома, ни в их магазинах никогда не бывает цветов — материала, портящегося слишком быстро, — зато есть композиции из бессмертника, камыша, синеголового чертополоха и лунника, украшенные павлиньими перьями. Эта ежесекундная скаредность никогда не ослабляет свои тиски и не только вынуждает их отказываться от всего бесполезного — необязательные расходы разрешены лишь в том случае, если они несут представительский характер, отвечают требованиям их профессии и могут рассматриваться как своеобразные инвестиции, — но доводит их до невообразимого скупердяйства; так, они разливают бельгийский виски в бутылки известных марок, когда ожидают гостей, систематически выносят из кафе сахар для своей сахарницы и программки «Досуг за неделю», которые затем кладут у кассы для своих клиентов, урезают расходы на свое пропитание, экономя гроши, торгуясь за каждую покупку, и предпочитают покупать просроченные продукты.

С точностью, не упускающей ничего на самотек, — подобно тому, как в девятнадцатом веке хозяйка дома въедливо проверяла расходную книгу кухарки и, не колеблясь, спрашивала с нее шесть сантимов, переплаченных за камбалу, — Адель Плассаер день за днем ведет в школьной тетрадке безжалостный учет своих ежедневных расходов:

За Плассаерами, на светлой стене с лепниной, окрашенной светло-желтой блестящей краской, висят шестнадцать маленьких прямоугольных рисунков, по манере напоминающих карикатуры в духе fin-de-siècle. На рисунках изображены «мелкие ремесленники и лавочники Парижа», и под каждым имеется указание на специализацию и характерный профессиональный клич:

ТОРГОВКА РАКУШКАМИ

«О, литорина, по два сантима литорина!»

СТАРЬЕВЩИК

«Продаем тряпье-железо!»

ТОРГОВЕЦ УЛИТКАМИ

«Улитки свежие и пригожие,

По шесть грошей за дюжину!»

ТОРГОВКА РЫБОЙ

«Креветка,

Хорошая креветка!

И скат живой,

Живой-преживой!»

ТОРГОВЕЦ БОЧКАМИ

«Бочки, бочонки, бочоночки!»

ТРЯПИЧНИК

«Одежду,

Торгую одежду

Оде-жду!»

ЗЕЛЕНЩИЦА

«Овощи и зелень свежайшие, нежнейшие!

Артишоки красивейшие!

Ар-тишоки!»

ЛУДИЛЬЩИК

«Жу-жу-жу!

Я паяю и лужу!

Даже на дорогу заплату положу!

Дно везде приделаю!

Дыры все заделаю!

Лудим! Паяем!»

ТОРГОВКА ВАФЛЯМИ

«Наслажденье для дам, наслажденье!»