Влияние морской силы на историю. C предисловием Николая Старикова - Альфред Тайер Мэхан

Когда в октябре 1739 г. Англия объявила войну Испании, усилия ее, естественно, направились прежде всего на причину спора – испано-американские колонии, в которых ожидали найти легкую и богатую добычу. Первая экспедиция отплыла под начальством адмирала Вернона в ноябре месяце того же года и взяла Порто-Белло внезапным и смелым нападением, но нашла в этом порту, откуда отплывали галеоны, только незначительную сумму в десять тысяч долларов. Возвратившись на Ямайку, Вернон получил подкрепление из большого числа кораблей, и к нему присоединились еще двенадцать тысяч сухопутных войск. С этими увеличенными силами им были сделаны попытки взять Картахену и Сант-Яго де Куба в 1741 и 1742 гг., но обе они закончились плачевно: адмирал и генерал поссорились, что не было редкостью в те дни, когда ни первый, ни второй не обладали разумным пониманием дела другого. Марриэт, характеризуя такие недоразумения юмористическими преувеличениями, кажется, имел в виду это нападение на Картахену: «Армия думала, что флот может пробиться через каменные валы десятифутовой толщины, а флот удивлялся, почему армия не взобралась на эти же самые валы, поднимавшиеся отвесно на тридцать футов в вышину».

Другая экспедиция, справедливо прославленная за выносливость и настойчивость, выказанные ее вождем, и знаменитая также перенесенными трудностями и замечательным конечным успехом, была послана в 1740 г. под начальством Ансона. Ее миссия состояла в том, чтобы обойти вокруг мыса Горн и атаковать испанские колонии на западном берегу Южной Америки. После многих проволочек, вызванных очевидно плохой организацией, эскадра наконец вышла в море в конце 1740 г. Обогнув мыс в самое неблагоприятное время года, корабли встретили ряд жесточайших бурь: эскадра была рассеяна, чтобы никогда не собраться в полном составе; и Ансон, после бесконечных опасностей, сумел собрать лишь часть ее в Хуан-Фернандесе. Два корабля повернули назад в Англию, а третий погиб к югу от Чилоэ. С тремя остальными Ансон крейсировал вдоль южноамериканского побережья, взяв несколько призов, разграбив город Паита (Payta) и намереваясь высадиться близ Панамы и соединиться с Верноном для захвата этого места и овладения перешейком. Узнав, однако, о бедствии при Картахене, он решил пересечь Тихий океан и подстеречь два галеона, которые ежегодно совершали плавание от Акапулько к Маниле. При переходе через океан один из двух оставшихся теперь при нем кораблей оказался в таком безнадежном состоянии, что его пришлось потопить. С другим он успел в своем последнем предприятии, захватив большой галеон с полутора миллионами долларов в монете. Экспедиция из-за обилия постигших ее несчастий не достигла никакого военного результата, кроме того, что получила испанские колонии и внесла в них некоторое расстройство; но самые ее несчастья и спокойная настойчивость руководителя ее, увенчавшаяся в конце концов большим успехом, принесли ей совершенно заслуженную славу.

В течение 1740 г. произошли два события, которые привели к общеевропейской войне, так сказать, ворвавшейся в войну между Англией и Испанией. В мае этого года Фридрих Великий сделался королем Пруссии, а в октябре умер император Карл VI, бывший претендент на испанский престол. Он не имел сына и завещал свои владения старшей дочери – знаменитой Марии-Терезии, к обеспечению за которой этого наследства в течение многих лет были направлены усилия его дипломатии. Этот порядок престолонаследия был гарантирован европейскими державами; но кажущаяся слабость положения Марии-Терезии возбудила притязания других правителей. Курфюрст Баварский заявил претензию на все наследство, в чем его поддержала Франция, тогда как прусский король требовал и захватил провинцию Силезию. Другие державы, большие и малые, присоединились к той или другой стороне; наконец, положение Англии усложнялось тем, что ее король, будучи также курфюрстом Ганновера, поспешил заявить о нейтралитете своего княжества, хотя симпатии Англии определенно склонялись на сторону Австрии.

Между тем неудача экспедиций в испанскую Америку, огромные убытки английской торговли возбудили всеобщее негодование против Вальполя, который вышел в отставку в начале 1742 г. При новом министерстве Англия сделалась открытым союзником Австрии; и парламент не только вотировал субсидию императрице-королеве, но также и послал вспомогательный отряд в австрийские Нидерланды. В то же время Голландия, под влиянием Англии и связанная подобно ей прежними трактатами, обязывавшими ее поддерживать Марию-Терезию, также вотировала последней субсидию. Здесь опять встречается тот курьезный взгляд на международные отношения, о котором упоминалось выше. Обе эти державы вступили в войну против Франции, но только как помощницы императрицы, а не самостоятельно; как нации, за исключением войск, находившихся на театре войны, они все еще считались в мирных отношениях. Такое двусмысленное положение могло иметь в конце концов только один результат. На море Франция уже заняла точно такое же положение помощницы Испании, в силу оборонительного союза между двумя королевствами, хотя все еще считалась в мире с Англией; и курьезно видеть серьезность, с какой французские писатели жалуются на нападения английских судов на французов, ссылаясь на то, что между этими двумя государствами еще не было открытой войны. Уже было упомянуто, что в 1740 г. французская эскадра охраняла соединение испанских кораблей по пути в Америку. В 1741 г. Испания, втянутая теперь в континентальную войну как неприятель Австрии, послала пятнадцатитысячный отряд войск из Барселоны для нападения на австрийские владения в Италии. Английский адмирал Хэддок (Haddok) искал и нашел в Средиземном море испанский флот; но с ним было соединение из двенадцати французских кораблей, начальник которого известил Хэддока, что он принимает участие в той же экспедиции и имеет приказание вступить в бой с англичанами, если только ими будет атакован флот Испании, хотя последняя и ведет войну с Англией. Так как силы союзников превосходили почти вдвое силы английского адмирала, то он должен был возвратиться в порт Маон. Вскоре после этого он был сменен, и новый адмирал Мэтьюз занял сразу же две должности – командующего морскими силами в Средиземном море и английского посланника в Турине, столице короля Сардинии. В 1742 г. один английский капитан, служивший в его флоте, погнался за испанскими галерами, загнал их во французский порт С.-Тропец (St. Tropez) и, последовав за ними в гавань, сжег их, несмотря на так называемый нейтралитет Франции. В том же году Мэтьюз послал соединение кораблей, под начальством коммодора Мартина, в Неаполь, чтобы принудить бурбонского короля отозвать его двадцатитысячный отряд войск, помогавший испанской армии против австрийцев в северной Италии. На попытки завязать с ним переговоры Мартин отвечал только тем, что вынул свои часы и предоставил правительству на размышление один час. Тому оставалось только подчиниться, и английский флот оставил гавань после суточного пребывания в ней, избавив императрицу от опасного неприятеля. После этого стало ясно, что испанцы смогут продолжать войну в Италии, только посылая туда войска через Францию: Англия контролировала море и действия Неаполя. Эти два инцидента, в С.-Тропеце и Неаполе, произвели глубокое впечатление на престарелого Флери, который слишком поздно понял возможности и значение прочного морского могущества. Причины к неудовольствиям множились с обеих сторон, и быстро приближался тот момент, когда и Франция и Англия должны были перестать делать вид, что они являются только вспомогательными силами в войне. Однако, прежде чем дело дошло до этого, морская сила и богатство Англии опять дали себя знать привлечением на сторону Австрии короля Сардинии. Колебания этого короля между опасностями и выгодами, которые представлял союз как с Францией, так и с Англией, разрешались в пользу последней, так как Англия предоставила ему субсидию и обещала держать сильный флот в Средиземном море; взамен этого он обязался вступить в войну с сорокапятитысячной армией. Это соглашение было подписано в сентябре 1743 г. В октябре, когда Флери уже умер, Людовик XV заключил с Испанией договор, которым обязывался объявить войну Англии и Сардинии и поддержать испанские требования как в Италии, так и по отношению к Гибралтару, Маону и Георгии. Открытая война, таким образом, была уже у порога; но с объявлением ее все еще медлили. Большое морское сражение произошло в то время, когда номинально еще существовал мир.