Проклятие рукописи - Сергей Пономаренко

Спустившись по ступенькам, Даниил вошел в зал кафе. Стоял обычный шум — в кафе в обеденный перерыв было много студентов, и Даниилу показалось что он вернулся во вчерашний день, — все здесь было так знакомо! По-прежнему за своим столиком обедали мажорки, поглощенные беседой, возводя невидимую преграду между собой и окружающим миром. Казалось, еще минута — и в кафе войдут веселые и здоровые Кирилл и Марк, немного задержавшиеся на работе в агентстве. Даниилу стало грустно, и, не найдя свободного столика, он чуть было не вышел на улицу, но желание довести задуманное до конца вынудило его устроиться у барной стойки.

Прошло две недели с тех пор, как он вернулся в город после смерти старика Савелия. Квартира, которую раньше снимали Кирилл и Марк, оказалась свободной, и он поселился в ней. Он вновь устроился на работу в Историческую библиотеку, где создавалась обширная база каталогов и книг в электронном виде. Все в его жизни вернулось на крути своя, только он уже был другим.

— Давно тебя не было видно, — сказал бармен, протирая и без того чистые пузатые бокалы, перед тем как налить в них коньяк. — А где твои приятели? Задерживаются?

— Да, у них масса дел, это я шалтай-болтай, — напряжен но произнес Даниил, листая меню, и бармен, по интонации поняв, что тот не намерен продолжать разговор, умолк.

Официантка поставила бокалы с коньяком на поднос и отнесла их к столику мажорок.

— Что-нибудь выбрал? — сухо поинтересовался бармен.

— Да, те девушки будут в самый раз. — Даниил кивнул в сторону мажорок и отправился к их столику.

Уже подходя, он услышал обрывок разговора.

— Я тебе говорю, что это был совсем не обычный сон — все было натурально, как в жизни, — встревоженно говорила черноволосая тощая девица.

— Подруга, сон — это сон, а жизнь — это жизнь. — Коротко стриженная девушка с пепельными волосами и острым птичьим носом рассмеялась. — Выпьешь коньячку, расслабишься и все забудешь. Как у тебя с Альбертом?

— Девочки, у вас проблемы? — поинтересовался Даниил, усаживаясь без приглашения за их столик.

— Если ты сейчас не уберешься, то проблемы будут у тебя! — воинственно заявила коротко стриженная.

— Лучше худой мир, чем хорошая война, — рассмеялся Даниил и с чувством продекламировал:

Все цветы для тебя в этом мире растут,

Но не верь ничему — все обманчиво тут,

Поколения смертных придут и уйдут,

Рви цветы — и тебя в свое время сорвут.

— Откуда ты это знаешь?! — Черноволоска побледнела.

— Он тебя на пушку берет, Лиза. Это же один из тех уродов, которые к нам клеились в прошлом году. — Коротко стриженная не на шутку разозлилась. — Пошел вон! Или мне вызвать охрану, чтобы тебя вытолкали в шею?

— Подожди, Оксана, — остановила ее черноволоска. — Ответь, откуда ты знаешь эти стихи и почему ты их сейчас прочитал?

— Это рубаи Омара Хайяма. — Даниил сделал удивленное лицо. — Они тебе не понравились?

Черноволосая Лиза пребывала в замешательстве. Этой ночью с ней произошли странные вещи, об этом она пыталась рассказать подруге, но та только высмеяла ее.

* * *

Обкуренный Альберт на огромной скорости вел по ночному городу «лексус», управляя одной рукой, а другой пытался обнимать Лизу. В салоне гремела музыка. При каждом повороте у Лизы сердце замирало от страха, а еще эти дурацкие слова песни, никак не желающей заканчиваться, долбящей припевом:

Ты любишь меня

Или только мои волосатые ляжки?

— Альберт! Прекрати свои штучки или останови машину — я хочу выйти! — У Лизы не было желания рисковать жизнью из-за дури, овладевшей ее кавалером.

Он был всего на три года старше ее, но сразу после окончания «нархоза» и годичной стажировки в Англии стал управляющим районным отделением банка, принадлежащего его отцу. Его дядя, народный депутат, обеспечил племянника корочками помощника нардепа, и инспектора ГАИ не рисковали выписывать ему квитанции, хотя штрафы были для него сущей мелочью, но ведь главное — принцип.

Ее папа, владелец нескольких промышленных предприятий, поощрял их близкую дружбу, считая Альберта прекрасной партией для своей дочери. Ей он тоже нравился: очень веселый, не жмот — часто делает подарки, водит по дорогим ночным клубам. Она любила заезжать к нему на работу, когда он, облаченный в костюм от Версачи, жестко руководил отделением банка, производя впечатление преуспевающего, делового менеджера, которого ожидает большое будущее. И только в ночном клубе он «отрывался по полной», в него словно вселялся бес: его тянуло на подвиги, которые часто приходилось гасить в пожарном порядке его папе и дяде. Вот и сейчас предчувствие ей подсказывало, что бешеная езда по безлюдному, на первый взгляд, городу хорошим не закончится. Лиза решительно достала мобилку и предупредила:

— Если ты не прекратишь, я позвоню твоему отцу! Ты меня слышишь?! — Увидев, что тот никак не реагирует, она протянула руку и убрала на панели авто звук магнитолы. — Звоню твоему отцу!

На этот раз подействовало, и он немного сбавил скорость. Расплываясь в блаженной улыбке, удивленно посмотрел:

— Ты чего?! — Отца он побаивался, зная его решительный нрав.

— Я хочу домой.

Настроение у нее было испорчено, и она захотела поскорее остаться одна, а с ним будет общаться, лишь когда он вновь окажется в нормальном состоянии.

— Поехали ко мне — я тебе колыбельную спою! — Альберт потянулся к ней, чтобы поцеловать, автомобиль, вильнув, выехал на тротуар и чуть не врезался в столб, но в последний момент Альберту удалось его обогнуть, и «лексус» вновь выехал на проезжую часть. — Ха-ха-ха! — рассмеялся Альберт, вновь поворачиваясь к ней. — Правда, класс?

Но он не дождался ее одобрения, она устроила истерику, вынудив его выполнить ее желание.

— Увидимся! — крикнул Альберт на прощание и унесся на «лексусе» прочь.

Разгневанная Лиза пробежала через холл мимо охраны и поднялась на последний этаж, где родители приобрели ей двухуровневую квартиру. Лизе нравилось, когда у нее спрашивали, где она живет, — в ответ она небрежно бросала: «В пентхаусе!»

Дома ее встретила тишина. Интерьер был выполнен в стиле «хай тэк», все блестело металлом и стеклом. Зайдя в громадную гостиную, соединенную с кухней-столовой, отчего помещение казалось необъятным, Лиза швырнула золоченую сумочку на диван и сразу направилась к барной стойке, где угостилась мартини со льдом, добыв его из встроенного мини-холодильника. К ее удивлению, алкоголь не оказал привычного действия, а к раздражительности добавилась непонятная тревога. Квартира выглядела какой-то чужой, враждебной, и у Лизы возникло чувство, что здесь кроме нее еще кто-то есть. Недолго думая, она набрала номер телефона консьержа:

— Пришлите, пожалуйста, охранника, у меня такое чувство, что здесь кто-то прячется! — попросила она и на всякий случай подошла к входной двери, чутко прислушиваясь, готовая в любой момент в случае опасности выбежать на площадку.