Герои русского парусного флота - Владимир Шигин

В феврале 1808 года русская армия вступила в Финляндию, где встретила весьма слабое сопротивление. К весне было занято уже почти всё побережье Ботнического залива и Аландские острова. Тогда же пал главный морской форпост шведов в Финляндии Свеаборг, где победителям достались восемь десятков гребных судов.

Что касается Гавриила Невельского, то его «Опыт» всегда был впереди. В морской стратегии берегут корабли большие, а потому и особо ценные. Мелкие же суда и их команды — это расходный материал, который не слишком-то ценят. По этой причине маленький «Опыт» почти не вылезал из боёв. Учитывая же его небольшую осадку, тендер использовали у самого побережья, где каждый выход в море превращался в гонки со смертью. Но благодаря опыту и удачливости Невельского пока всё обходилось.

А ситуация на море складывалась для нас не слишком удачно. К сожалению, не удалось избежать и поражений. Так, высаженный на Аландские острова небольшой десант был вскоре пленён высаженным вслед за ним шведским корпусом.

Не сидели сложа руки и французы. Посол Коленкур настойчиво внушал императору Александру:

— Ваше величество! На правах вашего доброго союзника советовал бы вам, пока не поздно, прибрать к рукам остров Готланд! Посудите сами, сколь много выгод вы с того будете иметь: остров сторожит всё Балтийское море, и займи вы его, английскому флоту здесь уже негде будет развернуться, а кроме того для своего флота вы приобретаете прекрасную незамерзающую передовую базу, которая сторожит все проливы! К тому же на острове нет никаких войск, как перезрелый плод, он сам упадёт в ваши руки, остаётся только тряхнуть!

И Александр «тряхнул». Едва закрылась дверь над искусителем Коленкуром, он вызвал к себе морского министра Чичагова:

— Ваше мнение о десанте на Готланд?

Чичагов пытался уклониться от ответа:

— Предприятие сие весьма в нынешних обстоятельствах рискованное, ибо наш флот в Кронштадте ещё скован льдом и не сможет явиться скоро к готландским берегам!

— Неужели мои министры лишены всякого мужества? — громко высказался император и велел готовить экспедицию немедленно.

Не дожидаясь вскрытия Финского залива, уже в апреле из Либавы на девяти зафрахтованных судах на Готланд были переброшены полторы тысячи солдат. Высадившись, они без боя заняли главный город острова Висби. «Опыт» сопровождал десант. Вместе со всеми на тендере радовались, как всё удачно обошлось. Но как показали дальнейшие события, радовались рано.

Едва о десанте стало известно в Стокгольме, как к острову была направлена эскадра контр-адмирала Целестрема с ответным десантом в пять тысяч человек. Российский Балтийский флот, всё ещё зажатый в тисках ледовых полей, был бессилен что-либо предпринять в ответ. Главные силы не могли ничего сделать, а «Опыт» и ещё несколько таких же мелких судёнышек были бессильны против армады тяжёлых линейных кораблей. Всё, что смогли только сделать — вывезти часть раненых и полковые знамёна. На головы русского десанта обрушилась шведская артиллерия, затем высадились войска. Спустя несколько дней остатки либавцев сдались на капитуляцию. Узнав о Готландской неудаче, Александр обвинил во всём того же Чичагова.

— Вы меня всё больше разочаровываете! — желчно заявил он ему при встрече.

С этой минуты отставка морского министра была уже делом предрешённым.

Но вот льды в Финском заливе растаяли, и Балтийский флот наконец-то вырвался в море. Наши рвались в бой, но море было пусто. Захватить удалось лишь дозорный зазевавшийся фрегат да несколько транспортов. Помня былые уроки, шведы заблаговременно укрылись в своих портах. Они ждали прихода союзников-англичан, чтобы уже сообща обрушиться на русских.

Российский гребной флот упорно продвигался вместе с армией вдоль финского побережья. А навстречу ему уже спешили гребные эскадры шведов. Противники столкнулись лоб в лоб у мыса Гангут — места, славного историей петровской победы. Против 14 наших галер под началом контр-адмирала Мясоедова у шведов было 23 во главе с известным знатоком финских шхер адмиралом Гиельстиерном.

Перед боем Мясоедов на шлюпке обошёл суда своей флотилии.

— Ребята! В этих водах рождалась русская морская слава! — вдохновенно говорил он выстроенным на палубах матросам. — Будем же достойны подвига пращуров! Не посрамим сегодня чести российских моряков!

Команды отвечали ему дружным «ура!».

Адмирал Гиельстиерн атаковал, но был отбит на всех пунктах и отошёл с немалым уроном. Спустя несколько дней шведы получили подкрепление, а потому Гиельстиерн вновь решил испытать удачу. На сей раз соотношение сил было таковым: 26 против 58!

И вновь шведы были отброшены от русской позиции в восьми милях от Або. Обе неудачи Гиельстиерн не считал решающими. Он ждал новых подкреплений, чтобы нанести русской гребной эскадре генеральное поражение и отбросить её в пределы Санкт-Петербурга.

Но и наши не сидели сложа руки. Мясоедов вызвал к себе отрядного командира капитана 1-го ранга Гейдена, голландца на русской службе. Развернул перед ним карту финских шхер.

— Вот остров Кимито! — ткнул в неё прокуренным пальцем. — Шведы сторожат нас со стороны залива, при этом между островом и материковым берегом есть фарватер. Он весьма узок и набит камнями, но пройти можно! Двигайся по внутренней опушке шхер — и выйдете в тыл шведам. Я же тем временем с главными силами встану у Юнгфер-зунда на внешней опушке шхер. Первый твой залп — сигнал к общей атаке!

— Есть! — коротко кивнул Гейден и тут же, взяв рупор, крикнул на свои суда. — Вёсла на воду!

Передовым в авангарде — неутомимый тендер «Опыт». Пройти между Кимито оказалось делом непростым. Двое суток тащились сквозь него суда Гейдена. Выматывала адова работа по очистке пролива от камней, которыми тот был завален ещё в стародавние петровские времена. Разборкой завалов руководил недавний герой Тенедоса, капитан-лейтенант Додт.

Храбрый датчанин так и не успел доехать до своей родины. Началась война со Швецией, и храбрец немедленно решил драться с давними врагами своего Отечества вместе с балтийцами.

Голландец Гейден и датчанин Додт вели русских моряков в бой против шведов. Честь им за то и хвала!

Но вот каменные завалы разобраны, галеры протиснулись в узкую щель фарватера, и вскоре пролив остался позади. Вырвавшись на простор, галеры Гейдена неожиданно ударили в тыл шведской гребной флотилии. Против них развернулся арьергард контр-адмирала Раялина. Четыре часа неумолчно гремели пушки. Галеры кидались на абордаж и на разгоне били друг друга форштевнями, ломая борта и сминая гребцов. Уже упал на палубу ничком раненный Гейден и его место заступил Додт, а шведы всё ещё не уступали. Над «Опытом» клубился пороховой дым. Неумолчно палили пушки.

— Целься вернее! — кричал племяшу в мятый жестяной рупор Невельской. — Смотри у меня, Пашка, будешь мазать, уши надеру!

— Не сумлевайтесь, дядюшка, не промахнусь!

Но вот пламя взрыва разнесло в куски очередную неприятельскую канонерку, и нервы врага не выдержали. Шведы дрогнули, а потом и побежали. Над шхерами гремело неумолчное русское «ура!».