Клан Пещерного Медведя - Джин М. Ауэл

Особой ценностью обладал мамонтовый жир. Люди нуждались в нем как в источнике силы, поскольку мясо оленей, лошадей, зубров, бизонов, кроликов и птиц, которыми Клан обычно питался, было, его почти что, лишено. Помимо того, жир служил топливом для каменных ламп, слегка согревавших и освещавших жилище, пропиткой для одежды, основой для всякого рода мазей. Жир помогал поджечь сырое дерево, на нем можно было в случае надобности приготовить пищу. Где только его не применяли!

Каждый день женщины смотрели на небо. При ясной погоде мясо на ветру высыхало за семь дней. В таком случае к копчению не прибегали: было достаточно холодно и оно не успевало испортиться. К тому же в этой местности не так-то просто было отыскать сушняк для костра. В случае облаков, дождя или мокрого снега заготовка мяса продолжалась бы втрое дольше. Поэтому все надеялись на сухую ясную и холодную погоду. Только после того, как гора тонко нарезанного мяса до конца высыхала, можно было трогаться в путь.

Толстая мохнатая кожа очищалась от подкожного жира, кровеносных сосудов, нервов и прочего. Куски сала помещали в огромные кожаные котелки и растапливали над огнем, после чего жир сливали в кишки и завязывали в виде колбас. Шкуру вместе с шерстью разрезали на приемлемые части и, туго свернув в ролики, крепко замораживали, чтобы донести до пещеры. Позже, зимой, ее очистят и выделают. Около лагеря гордо торчали отломанные бивни. Их тоже собирались тащить с собой.

Пока женщины трудились, мужчины охотились на мелкое зверье или охраняли сушеное мясо. Переместившись ближе к воде, они привлекли хищников, падких на чужую добычу. Одна огромная пятнистая гиена повадилась таскать у них мясо по нескольку раз на день, и охотники, как ни старались, не могли ее подстрелить. Это стало раздражать всех.

Эбра с Огой уже заканчивали резать мясо на ломтики для сушки. Ука с Оврой разливали жир в кишки, которые Эйла прежде выполоскала в ледяном ручье. Мужчины стояли возле бивней и размышляли, стоит ли им подбить из пращи тушканчика или нет.

Брак сидел возле матери и Эбры и играл в камешки. Вскоре ему это наскучило, никто из женщин не заметил, как он отправился на поиски приключений. Зато глаз на него нацелил кое-кто другой.

Душераздирающий визг ребенка заставил всех обернуться.

– Мой малыш! – закричала Ога. – Гиена схватила моего мальчика!

Мерзкая хищница, не разборчивая в выборе и не брезгующая мертвечиной, схватив зубами руку ребенка, волоком тащила его за собой.

– Брак! Брак! – Бруд кинулся вдогонку, а за ним все остальные мужчины. Он вытащил пращу – копье было слишком далеко, – зарядил ее камнем и выстрелил. – О нет! – в отчаянии закричал он, промахнувшись. – Брак! Брак!

Вдруг с другой стороны послышались два последовательных удара: твэк, твэк. Оба камня угодили в голову гиены, и та рухнула на землю.

От удивления Бруд остолбенел и, повернувшись, увидел бегущую к мальчику Эйлу. В руках у нее была праща и два камня наготове. Это она убила гиену. Она столь долго изучала повадки зверей, училась на них охотиться, что для нее это стало естественным. Услышав визг Брака, она, не думая о последствиях, схватила пращу, быстро отыскала два камня и выстрелила. Главное для нее было остановить гиену.

Только после того, как она, подбежав к мальчику, высвободила из пасти его руку и обернулась, до нее дошел весь ужас случившегося. Она выдала себя с головой. Все узнали, что она владеет пращой. Ее прошиб холодный пот. «Что со мной будет?» – впервые испугалась она.

С ребенком на руках Эйла побрела к лагерю, стараясь не встретиться взглядом с глазеющими на нее соплеменниками. Первой оправилась от потрясения Ога и побежала к ней навстречу, протягивая руки, чтобы принять мальчика. Вернувшись в лагерь, Эйла принялась осматривать руку Брака, по-прежнему не поднимая на остальных глаз. Рука и плечо мальчика были сильно повреждены и плечевая кость сломана.

Она еще никогда не вправляла кости, но видела, как это делала Иза. К тому же целительница на всякий случай обучала ее этому, полагая, что такое может случиться с охотником. Но кто мог подумать, что пострадает ребенок? Поворошив поленья в костре, Эйла достала сумку с целебными травами и принялась кипятить воду.

Мужчины никак не могли оправиться от изумления и поверить в то, чему только что стали свидетелями. Первый раз в жизни Бруд был благодарен Эйле. Он понял лишь то, что сына его женщины вырвали из рук внезапной страшной смерти, и дальше этого его мысли не шли. Однако Бран углядел в этом деле и другое.

Вождь сразу понял, что ему предстоит принимать невероятное решение. По традиции Клана, ставшей законом, всякую женщину, взявшую в руки оружие, следовало предать смерти. Никаких оговорок, ссылок на особые обстоятельства не было. Обычай был очень древним и не подлежал сомнению, но к нему не обращались уже на протяжении многих поколений. В связи с ним рассказывали легенды о том, что женщины общались с миром духов прежде, чем это право отобрали у них мужчины.

Этот обычай закреплял различия между мужчинами и женщинами Клана. Ни одна женщина, обладавшая несвойственными ее полу наклонностями охотиться, не оставлялась в живых. Таким образом, в течение веков мужские черты в женщинах были истреблены в корне. И поскольку женщины начисто лишились способности защитить себя, это сказалось на выживаемости расы. Но таковы были законы Клана и пути его развития, а Эйла теперь числилась его членом.

Бран любил сына женщины Бруда. Никто так умиротворяюще не действовал на вождя, как Брак. Малыш дергал его за бороду, тыкал любопытными пальчиками в глаза, и Бран все ему позволял. Какую гордость испытывал вождь, когда мальчик мирно засыпал у него на руках! Неизвестно, остался бы ребенок жив, если бы не Эйла. Как мог Бран предать смерти девочку, которая спасла Брака от смерти? Но спасла она его с помощью оружия и должна была умереть.

«Как она это сделала? – удивлялся Бран. – Зверь был от нее дальше, чем от мужчин. – Бран подошел к мертвой гиене и потрогал запекшуюся кровь на смертельных ранах. – Раны? Две раны? – Он не мог поверить глазам, но вспомнил, что видел два камня. – Как ей это удалось? Никто в Клане не умел выпустить два снаряда так быстро, так точно и с такой силой. Чтобы уложить гиену наповал с такого расстояния, нужна немалая сила».

К тому же никто еще не убивал гиену из пращи. С самого начала вождь был уверен, что попытка Бруда обречена на провал. Хотя Зуг говорил, что это возможно, Бран все равно сомневался. Однако никогда не перечил старику, дабы не умалять его достоинств перед Кланом. Однако Зуг оказался прав. «Неужели из пращи можно убить волка или рысь, как утверждал Зуг? – размышлял Бран. Вдруг его глаза расширились, потом сощурились. – Волка или рысь? Или росомаху, или дикую кошку? барсука? хорька? гиену! – Бран вспомнил, сколько мертвых хищников им в последнее время попадалось на пути.

Ну, конечно! – Теперь ему все стало ясно. – Это ее рук дело! Всех их убивала Эйла. Как она добилась такой сноровки? Она женщина и хорошо владеет женским ремеслом, но как она научилась охотиться? И почему избрала хищников? Ведь они очень опасны. И почему вообще взялась за оружие?