Битва за Кавказ. Неизвестная война на море и на суше - Эрих фон Манштейн

Севастопольцы, пережившие не только оборону, но и оккупацию (созданную партийными установками и стараниями политработников, чекистов и, конечно же, журналистов и писателей; тогда как находящиеся при немцах жители Корабельной стороны чувствовали себя более защищенными, чем при красной оккупации в 20–30-е гг. и после), утверждают, что во время этой бомбардировки несколько бомб упало около памятника графу и генерал-лейтенанту Тотлебену Эдварду Иоганновичу (а не Эдуарду Ивановичу – на еврейский манер!), но повреждений не произошло, разве что осколок попал в бедро монументального солдата с винтовкой наперевес. Это отверстие было вплоть до конца 50-х гг. (я сам хорошо это помню; сейчас видна «заплатка»), а экскурсоводы, в том числе и бывший полковой комиссар бригады морской пехоты, а после войны – полковники в отставке Николай Евдокимович Ехлаков, Арам Исаакович Сунгурьян с упоением рассказывали о том, как фашистские звери разбили панораму и на памятнике генералу Тотлебену, немцу по происхождению, отрезали голову, и что весь период оккупации статуя так и простояла изуродованной. Только жители Севастополя и окрестных сел знают и помнят, что этот акт вандализма произошел в одну из июньских ночей 1942 г. руками сотрудников Госбезопасности. А людям тогда по радио «разъяснили», что голову на памятнике срезало осколком во время бомбардировки.

В канун захвата Севастополя вермахтом командование ЧФ с разрешения адмирала Исакова все-таки выделило для помощи городу подлодки из первой бригады ПЛ. В соответствии с этим приказом были назначены техническая (начальник контр-адмирал П. И. Болтунов) и хозяйственная (начальник капитан 1-го ранга Г. Н. Холостяков) комиссии. Первая занималась приемкой грузов, а вторая классифицировала их номенклатуру, габариты, тару, вес каждого места, а также ведала погрузочно-разгрузочными работами. Когда все просчитали, выяснилось что выделенных подлодок для доставки из Севастополя на Кавказ всех грузов недостаточно; добавили еще три лодки. Всего задействовали 24 ПЛ.

С 18 июня пребывавшие лодки уже вывозили не ценности, а людей, – кого, вы уже знаете; повторилось то же, что и в Одессе…

В ночь на 1 июля 1942 г. подлодка «Щ-209» приняла на борт Военный совет и командный состав Приморской армии в количестве 63 человек, в том числе командующего армией генерал-майора И. Е. Петрова, ЧВС, дивизионного комиссара И. Ф. Чухнова, начальника штаба генерал-майора Н. И. Крылова и – доставила их всех в Туапсе.

Утром того же дня бегство высшего командного состава обороны города приобрело массовое явление.

Подлодка «Л-23» приняла на борт 117 человек командного состава и взяла курс на Новороссийск. Всего же в те дни подлодки вывезли из осажденного Севастополя почти 2 000 командиров, политработников, чекистов, в основном из заградотрядов, сотрудников управления Госбезопасности и особых отделов контрразведки СМЕРШ, а также некоторых высших и старших командиров (для младших места оставались только в осажденной крепости, не говоря уже о матросах, солдатах и жителях города).

В ночь на 1 июля на самолете бежал из города командующий ЧФ и СОРом вице-адмирал Ф. С. Октябрьский со своим штабом, а также командующий ВВС ЧФ генерал-майор авиации В. В. Ермаченков (впоследствии генерал-полковник авиации) со своими заместителями.

Старшим воинским начальником на Херсонесе над остатками советских войск, насчитывающих более 150 000 человек, поставили генерал-майора П. Г. Новикова. Вскоре к нему присоединились остатки соединения полковника Н. Умрихина, представленного недавно к воинскому званию генерал-майор. В силу отсутствия организованной эвакуации оставшихся защитников Севастополя не вывезли. И эти 150 000 человек оказались в плену, в числе их и генерал Новиков, и полковник Умрихин (до 1937 г. комдив Красной армии, что соответствует генерал-лейтенанту; в том же году был арестован, а в конце июля 1941 г. освобожден с присвоением ему… звания полковник вместо восстановления звания комдив. В Севастополь был назначен в ноябре 1941 г. и прибыл с Кавказа, где сформировал вверенную ему дивизию). В числе пленных и не успевшие сбежать два комиссара Госбезопасности 2-го ранга и один комиссар Госбезопасности 1-го ранга. Фамилии этих людей в то время установить было чрезвычайно сложно, но известно, что этих высших чиновников ГУГБ знали лично Новиков и другие находившиеся с ним командиры. Впервые озвучу эти имена: комиссар Госбезопасности 2-го ранга Мейер Абрамович Кацнельсон, комиссар Госбезопасности 2-го ранга Абрам Абрамович Слуцкий и комиссар Госбезопасности 1-го ранга Лев Самуилович Иоффе. Однако пленение своих сотрудников ГУГБ не подтвердил, зато среди бежавших на Кавказ военачальников было сообщено, что группа высших и старших командиров, которая не успела эвакуироваться, геройски… погибла в последнем бою на Херсонесе. Правда, в послевоенное время сообщалось, что генерал Новиков попал в плен и погиб в концлагере Флоссенбург; в действительности, и Новиков, и Умрихин были освобождены в 1945 г. англичанами и переданы в советские фильтрационные лагеря, где проявили несговорчивость с руководством НКВД и за отказ сотрудничества были зверски убиты. Все иные известные данные об этих людях – привычная советская фальшивка, подтвержденная сфальсифицированными документами… режим на выдумки мастак…

Со взятыми в плен высшими командирами лично вел беседу командующий 11-й армии, только недавно удостоенный фюрером чина генерал-фельдмаршала Эрих фон Манштейн.

И еще. Говоря о Севастополе, следует напомнить, что политическое руководство, возглавляемое Мехлисом, объявило, а после Агитпроп растиражировал сообщения о героизме защитников военно-морской базы флота, но ничего – о трагедии Севастополя и людей, брошенных на произвол судьбы.

«Последние 25 дней противник ожесточенно и беспрерывно штурмовал город с суши и воздуха. Отрезанные от сухопутных связей с тылом, испытывая трудности с подвозом боеприпасов и продовольствия, не имея в своем распоряжении аэродромов, а стало быть, и достаточного прикрытия с воздуха, советские пехотинцы, моряки, командиры и политработники совершали чудеса воинской доблести и геройства в деле обороны Севастополя». Это Сообщение Советского информбюро прозвучало 4 июля 1942 г., когда «чудеса воинской доблести» совершались без высшего руководства.

О том, как совершалось массовое бегство военачальников, говорится в печатных источниках более чем скромно, причем не называется даже дата (!): «По указанию Верховного Главнокомандования руководящий командный состав, ответственные работники областных и городских организаций были эвакуированы на двух подводных лодках. Небольшая часть людей с трудом эвакуировалась на катерах и других мелких судах. Многим пришлось уходить в море вплавь, где их подбирали подводные лодки. Командование Черноморского флота и оборонительного района в последний момент вылетело из Севастополя на самолете. Оставшиеся на берегу защитники Севастополя самоотверженно дрались до последней возможности, пока не иссякли боеприпасы, продовольствие и питьевая вода… После оставления советским войсками Крыма нейтралитет Турции начал приобретать все более условный характер…» («История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945». В 6 томах. Т. 2, с. 410–411).